Yanix: «Интереснее оставаться одному со своей непонятной музыкой»

Яникс — рэп-артист, который появился в музыкальном мире в середине десятых. Тогда он одним из первых стал делать трэп на русском языке и быстро перешел от непонятного пришельца со странным звуком к статусу человека, сформировавшего важный для локальный сцены поджанр.

«Vibes» — его десятый большой релиз, где он продолжает все дальше уходить от трэпа. Новый вектор — это музыка, сильно вдохновленная реггетоном. Но не привычным, с постоянными распевами, а его более агрессивной версией, где тон трекам задает один бас.

Обсудили с Яниксом не только творческий поворот, но и его положение на музыкальной сцене, неожиданные треки в плейлисте (вы удивитесь), разницу между конструктивной критикой и душностью, почему в его музыке мало личного и не только.

— На каких вайбах писал альбом «Vibes»? И повлияла ли на него реакция на прошлый релиз, который, кажется, приняли чуть прохладнее обычного.

— Думаю, это никак не влияло. На «g.o.a.t uslugi» было много экспериментов и отход от привычного звучания. Ожидаемо, что не все люди поняли новый стайл. Со своей стороны я не могу с этим согласиться — мне нравится этот альбом. Он не хуже прошлых, это просто другой музон. И с моей стороны было важно на альбоме «Vibes» не заниматься фан-сервисом, а еще больше уйти в эксперименты и не думать, кто чего хочет.

Я всегда так делал. Потому что, если бы использовал стратегию подстраивания под фанатов, после «Шоу улиц гетто-2» надо было бы записывать третью часть и долбить этот звук с точки зрения коммерции, а я ушел в эксперименты с вокалом, весткоуст-биты и не только.

Каждый раз после выхода нового альбома его сравнивают с предыдущими и говорят, что «раньше было лучше». А потом выходит еще один релиз — и оказывается, что предыдущий, вообще-то, супер. Думаю, люди сами не всегда понимают, чего они хотят. Выстраивать творческий вектор по комментариям — это дорога в никуда.

— Есть ли критика, на которую обращаешь внимание?

— Могу принять конструктив, но у меня всегда четкая позиция, которой я вряд ли изменю. Никто из моих друзей не слушает реггетон. Показывал им рефы на альбом, а они не врубаются, потому что не понимают этот жанр. А я люблю такую музыку, поэтому решил сделать альбом в таком направлении.

— Альбом «Vibes» — твой первый релиз на виниле, вы сейчас выпускаете партию со стримингом «Звук». Почему так вышло?

— Раньше только альбом «Gianni» выпускал на дисках в 2016 году, там был лимитированный тираж, не больше тысячи, сейчас они уже распроданы. Понятно, что уже тогда это был просто артефакт, на котором можно было оставить автограф, чтобы человек на полку поставил. А сейчас попробовали сделать винил вместе с хай-фай-стримингом «Звук» — это отсылка к двум столпам звучания. «Звук» первым среди стримингов стал выкладывать музыку в хай-фай-качестве, то есть в таком, как задумывал сам автор. А винил есть практически у каждого ценителя музыки, потому что у него тоже свое особенное — ламповое — звучание, которое ни с чем не спутаешь. Как будто все остальные физические носители ушли, а винил остался востребованным. Думаю, это классная вещь, которую можно даже для декора использовать, как картину повесить.

— Как ты пришел к реггетону?

— Это неочевидное направление. При этом мне особо не нравится попсовый реггетон — Bad Bunny или J Balvin никогда не были в рефах. Но я зацепился за его поджанр дембоу — он более андеграундный и качовый. Там другой тип битов: они быстрее, мелодия часто задается басом, все достаточно минималистично. Услышал его, потому что эти исполнители часто делают фиты с американскими рэперами, испаноязычная музыка же довольно ворлдвайд. Есть такой исполнитель из Доминиканы El Alfa. Сперва услышал его на фите, потом скачал альбомчик — и втянулся. Было интересно попробовать себя в этом: когда под такие биты не поют, а именно читают. И подначивало то, что два трека в этом направлении у меня зашли — «Fiesta» и «Full House». Значит это и коммерчески может быть привлекательным.

— Как думаешь, почему в России реггетон не прижился?

— Если мы говорим про поп-ответвление, его много кто делал. И Miyagi & Эндшпиль на старте с «I Got Love». И у Джаро & Ханза был трек «Детка, ты мой кайф», где на ремикс залетел French Montana, как раз потому что он очень зашел в Латинской Америке.

Это суперпляжная музыка: море, солнце, вечеринка. У меня такой спектр эмоций от таких песен. А где в России такие вайбы, в Сочи? В основном у нас холодно, по вайбу как раз не подходит. Может, время еще не пришло. Когда я начинал делать трэп, его тоже никто не слушал и не понимал, была огромная волна хейта. Когда мой первый клип «Boy» опубликовали на сайте rap.ru, у меня были неоднозначные эмоции. С одной стороны, 90% комментариев были резко негативными. Я был как красная тряпка для быка. Но в то же время это не оставляло людей равнодушными. Может, и здесь будет так же и музон еще дойдет до России, а я — возможно — немножко раньше зашарил.

— Что еще тебя заряжает на новые релизы?

— Я кайфую от процесса написания и его результата. Мне очень нравится моя музыка — всегда ее слушал. Это главное мерило: если сделал песню и не хочу слушать ее сам, значит, она не очень. Если слушаю — все классно. С большим удовольствием слушаю и альбом «Vibes». Это и есть мотивация. Деньги — ее следствие. Будь они во главе угла, я бы точно двигался в другом направлении.

— Ты сам рос на тяжелой гитарной музыке. Не думал пойти в эту сторону?

— Таких мыслей нет. Чтобы к этому прийти, нужно начать снова ее слушать — а для этого нужно свежее ответвление такой музыки. Сейчас я не слышу там ничего нового, а без этого мне неинтересно. Но и зарекаться навсегда тоже не хочу. Скажи мне кто‑нибудь три года назад, что увлекусь реггетоном, я бы не поверил: вообще тогда не понимал его.

— А что ты слушаешь сам? Есть какие‑то неожиданные вещи в плейлисте?

— У меня есть плейлист, куда я закидываю понравившиеся песни. Люблю бегать под музыку, поэтому в зале иногда включаю что‑то из старого оттуда. Это может быть поп-панк, ска, какой‑нибудь металкор или RHCP. Еще мне раньше нравился электронный поджанр 8-бит. Может, у меня просто ностальгия по детству и приставкам «Денди» и «Сега». Есть российские артисты Kola Kid, 777minus111, недавно бегал под их песни и думал, что можно ведь разложить и трек выпустить. Но вряд ли люди в это въедут.

— Что из рэпа слушаешь?

— Он поднадоел, хочется немного отдохнуть: ушли времена, когда я мог включить релиз и достать из него шесть-семь песен. В последние пару лет если мне заходит три песни с альбома — уже очень рад. Но мне интересен звук Плейбоя Карти и движухи вокруг него. Нравится Лэнси Фоукс из Британии. Люблю послушать весткоуст, никогда не пропускаю релизы YG. Что еще в Америке выходило за последнее время?

— Прикольно, что ты называешь только зарубежных артистов.

— Слежу за локальной сценой, но она точно никак на меня не влияет. Времена, когда я целыми альбомами слушал русский рэп, закончились еще до того, как сам начал читать. Когда кого‑то много слушаешь, подсознательно начинаешь делать в похожем стиле. Это как близко общаться с человеком: у вас появляются общие выражения, одинаково реагируете на какие‑то вещи.

Да и нет на сцене людей, которых я бы хотел слушать альбомами. Отдельные треки — да, конечно. Российские релизы слушаю только для ознакомления, а творческим ориентиром всегда был Запад.

— Частый вопрос к твоей музыке: почему она не отражает твое взросление? Потому что тематически ты сейчас и, скажем, пять лет назад не сильно отличаетесь друг от друга.

— Если говорить про направление, то весь рэп ведь примерно об одном и том же, мне нравится работать в этой тематике. Но даже если взять новый альбом, там есть и лиричные треки, как с Федуком или Томасом Мразом. С Baby Cute тоже романтичная песня. Не думаю, что я ограничиваю себя в плане тем.

— Я скорее о том, что у тебя в песнях всегда было мало личного.

— Тематику песен задает жанр и бит. Я начинал с трэпа: это клубная музыка, под которую хочется ************* [отрываться]. И песни там соответствующие. Будет странно, если под этот звук я начал бы затирать что‑то серьезное или заниматься нравоучениями, пока люди в клубе тусуются. Музыка, которая подразумевала бы под собой текст с личными переживаниями, мне не очень подходит. У меня нет цели закрыться от аудитории. При этом у меня есть песни про чувства и отношения с другими людьми — будь я закрытым человеком, вряд ли показывал свои слабые черты.

— Видел реплику: «У Яникса странная дискография. Все релизы на 8/10, но нет ни одного на 10/10». Что ты про это думаешь?

— Это мнение частного человека. У моей основной аудитории оно другое: они всегда говорят, что «Шоу улиц гетто-2» — это мой апогей. Забавно, потому что я сейчас езжу с концертами и помню, где выступал раньше как раз с тем релизом. Это даже залами тяжело назвать, было человек 200–300. А сейчас на концертах в регионах по полторы тысячи человек и втрое больше в столицах. И там не играют треки с «ШУГ-2», только то, что выходило после. Моя аудитория сейчас — это молодые люди, от 16 до 18. И они вообще не знают моих ранних треков.

— Ты говоришь про большие концерты сейчас. Нет такого, что ты ими закрываешь гештальт из прошлого и тех маленьких залов на 300 человек, когда не заработал столько, сколько мог бы на шуме вокруг «Хайпим»?

— Заработал, просто только на концертах, после того успеха я как раз и начал выступать. «Не заработал» — это про Крипла или Кажэ Обойму, вот они в своем прайме не застали вообще ничего. А мне грех жаловаться: моей карьере двенадцать лет, из них без стримингов прошло только четыре года.

Что касается концертов, сейчас людей стало сильно больше. Но нет никакого гештальта: я всегда выступал. Я заметил, что если про артиста не пишут из каждой дырки и ты не следишь за ним плотно, может показаться, что его не существует. Со мной та же тема: я каждый год зарабатывал больше денег, повышал гонорары, растил подписчиков в соцсетях и развивал концерты.

— Внутри рэп-сцены ты чувствуешь себя своим или стоишь чуть поодаль?

— Я очень хочу существовать обособленно. И когда делаю дембоу, понимаю, что тут нужно постараться, чтобы сравнивать меня с кем‑то еще. Но мне именно этого и хочется: минимизировать сравнения с другими артистами.

— Как выбираешь, с кем поработать?

— Кто‑то может сам написать, и все внезапно складывается. Так было с «Три дня дождя» [Глебом Викторовым] — я закинул ему свежую демку, он на следующий день прислал свой парт. На новом альбоме есть Baby Cute — мне просто сразу понравилась ее музыка, выделял ее у себя в соцсетях. Она после этого написала и предложила поработать. У меня нет плана на фиты — все получается спонтанно. Точно не буду писать первым, если не думаю, что есть взаимный интерес. Слышал мнение, что у меня есть продуманная схема: работать с новичками, которые только стрельнули, якобы я держусь за счет этого. Но в действительности я почти ничего не делаю для того, чтобы эти песни появились.

— Как на тебя смотрели артисты постарше, когда ты сам только появился? На том же «ШУГ-2,5» были Влади* и Слим.

— Когда познакомился с Влади, был приятно удивлен. Я тогда работал с DJ Nik-One на студии, это год 2016-й, к нам подошел Влади — респектнул, говорил, что следит за творчеством, процитировал строчку из какого‑то трека. А для меня это большая величина: классические альбомы, золотое время «Касты». Тоже выразил свое уважение и предложил что‑нибудь сделать — трек очень быстро родился. А со Слимом крепко дружил Nik-One — был у него и диджеем, и менеджером. Какое‑то время мы все общались, из этого в итоге получился трек. Не думаю, что Слим сильно увлекался той ньюскульной волной.

— А как себя самого сейчас видишь среди других артистов?

— Я в том числе и от трэпа отошел, потому что его стало слишком много. Не хочу быть еще одним из трэп-артистов. Я хочу стоять обособленно. Когда начинал делать рэп, был популярен «подъездный» андеграунд, его делали все вокруг. Когда я начал делать трэп-треки, меня отговаривали: «Чувак, ну не заходит у нас, не понимают такое, надо делать олдскул». Мне было интереснее оставаться одному со своей непонятной музыкой, которая нравится только мне, чтобы не сливаться с другими. И это отношение никуда не делось.

— Ты говорил, что профессия музыканта и одиночество неразрывно идут рядом. Сейчас тоже так думаешь? Это ведь довольно грустная мысль.

— Не думаю, что грустная. Когда ты востребованный артист, у тебя есть концерты, ты пишешь музыку и занимаешься другими активностями — и выходных нет. Ты просто много работаешь, даже если у тебя есть отношения, большую часть времени все равно проводишь один. И от этого, конечно, устаешь. Но много поработал — хорошо отдохнул, и можно двигаться дальше. Уставать — не мой жизненный метод, всегда стараюсь быть продуктивным.

— Можешь назвать свои главные карьерные достижения?

— Во-первых, мои релизы. Если там есть даже одна-две стрельнувшие песни — все не зря. Я горжусь всеми своими альбомами и микстейпами. Как, например «Bla Bla Land», который научил меня не делать поспешных выводов.

— А там же была смешная история про то, что этот альбом слили в интернет, потому что Томас случайно отправил его не тому человеку?

— Да, Томас хотел сделать на релизе фит с Глебастой Спалом. Хотел скинуть ему релиз, но случайно отправил человеку с таким же именем. Это оказался какой‑то ребенок, который очень хотел и дальше общаться с Томасом. Сперва он отвечал, а потом перестал — ребенок обиделся, начал шантажировать, а в итоге слил альбом. Это были несведенные демки, поэтому нам пришлось в спешном режиме заканчивать работу над релизом.

Может, это тоже повлияло на старт. Когда мы его выпустили, люди уже слышали эти песни. Было чувство, что релиз случился в никуда: никому не зашло, слабая работа и так далее. А в итоге песня оттуда набрала уже 20 миллионов просмотров на ютубе, по цифрам это вообще мой самый популярный трек. Поэтому посмотрим, что еще с годами придет. А чем еще можно гордиться, кроме музыки?

— Ты вот квартиру с рэпа купил.

— Я много чего купил. Но деньги — это же не предмет гордости. Я могу порадоваться, когда ювелирку себе покупаю, мне приятно носить на запястье браслет за полмиллиона рублей. Но это точно не то, чем я горжусь. Гордиться можно концертом в VK Stadium, который планируем взять 30 марта.

— Ты говоришь, что любишь слушать свою музыку. А есть любимый трек?

— Сложно выделить какой‑то один.

— А самый надоевший?

— Их много. Если трек стреляет, его надо исполнять на всех концертах. «Первый раз» играет почти каждое выступление с 2016 года. И не только.

— А мем-треки вроде «Хайпим» или «Цепи»?

— Я почти не исполняю первый сейчас. Он есть в концертном сет-листе, а из программы на клаб-шоу давно убрали его. Мне кажется, это уже неактуально. Ну и слово само стало больше мемом.

Как будто, если бы я правильно использовал слово, трек стал бы от этого лучше или хуже. Но я миллион раз слышал реплики о том, как нужно на самом деле. На этом альбоме похожая тема: там есть скрытый трек, а многие люди не знают, что есть такая практика. И половина комментариев про то, что «вот у тебя пауза между треками в две минуты, это баг, надо исправить». Никто даже не думает, что это было сделано намеренно.

Проблема в том, что, когда тебе не нравится музыка или артист, ты пытаешься чем‑то это мотивировать и ищешь зацепки. А если нравится — просто слушаешь и кайфуешь, вот и все. Именно поэтому я не опираюсь на негативные комментарии в интернете.

— Начали с вайба, давай им и закончим. Какой он должен быть в этом году, чтобы все было клево?

— Сейчас будет тур, он должен быть забит людьми в каждом городе. Это точно повлияет на настроение в положительном ключе.

* Влади признан иноагентом Минюстом РФ.