«У меня узкий кругозор, я почти не читаю и слушаю мало музыки. Мой культурный багаж — одна поясная сумочка. Но в этом и суть: большинство людей такие же, и нам есть о чем друг с другом поговорить на понятном языке. Я обычный».
Это лидер группы «Дайте Танк (!)» Дмитрий Мозжухин в интервью 2019 года. Тогда он еще работал менеджером в IT, а его группа, которую уже успели заметить критики, еще не стала собирать огромные залы и не приносила ощутимого дохода. Но на нее уже стали обращать внимание, а число зрителей на концертах неуклонно росло.
В том же 2019-м «Дайте танк (!)» открывали главную сцену Пикника «Афиши». Удивительно, что это вообще случилось. Ведь за четыре года до этого группа могла распасться из‑за невостребованности после почти 10 лет скитаний по небольшим клубам и поэтическим вечерам. А через год после «Пикника» Мозжухин бросит офисную работу, «Дайте танк (!)» выпустят альбом «Человеко-часы» и окончательно превратятся в важнейшую группу русскоязычного рока.
В сегодняшней индустрии лифты работают быстро как в дубайском небоскребе. «Дайте танк (!)» же всегда шли по пожарной лестнице. Будучи немного сбоку от трендов, опираясь на истовую веру в собственный звук и слог, они долго и мучительно набирали фан-базу, меняли очень маленький клуб на маленький, а потом — на клуб побольше. «Первые попытки показали мне, что очень сложно заинтересовать слушателя, даже если он твой одноклассник. Так что тут похвастаться ранним успехом я не могу», — говорил Мозжухин в интервью «Узнать за 10 секунд. — Наоборот, только сейчас съемочная группа [„Афиши“] приехала, чтобы снять меня в Коломне. А мне уже 31 годик». В итоге «Танк» все-таки выстрелил и выстоял. Но дело тут, конечно, не только в упорстве.
Начало в неподходящее время
До 2011 года «Дайте танк (!)» сперва назывались Give Us a Tank в честь знаменитого чит-кода из GTA III. Благодаря ему с неба падает танк, который позволяет спокойно кататься по городу, сминая все и давя всех на своем пути.
У «Дайте танк (!)» чит-кода, чтобы добраться до чартов, не было. Уроженцы тихой подмосковной Коломны, они начинали с певучего и поэтичного полуакустического рока на русском языке. Это была вторая половина нулевых — и не было времени хуже для подобной музыки.
Тогда и русский рок, и локальный поп переживали большой кризис, стримингов еще не было, а радио и чарты уже перестали быть средством обретения безоговорочной популярности. Инди-группы же смотрели преимущественно на Запад и пытались петь по-английски. Мозжухину последнее претило: «Это странно, когда русская группа с русским мировоззрением начинает русские мысли выражать на чужом языке просто потому, что он лучше звучит», — говорил он в интервью «Афише Daily».
«Дайте танк (!)» и их логоцентричная музыка в этой реальности не особо находили себе места, и к 2015 году все могло закончиться: альбом «Глаза боятся» планировался как последний. «У всех творческих людей есть момент, когда кажется, что сделал он очень много, а получил очень мало, — объяснял Мозжухин в интервью фанатам. — И кажется, что у других все легче идет. Казалось, что мы никуда не движемся, на нас ходят одни и те же люди. И ты дальше игру не проходишь, ты на одном и том же уровне. Но „Глаза боятся“ перевел нас на следующий уровень».
Как к «Дайте танк (!)» пришел первый успех
Как так вышло? Одна из причин — внешняя. К 2014 году откровенно западнический настрой передовой рок- и поп-музыки постепенно улетучился. На фоне очередного общественно-политического и экономического кризиса поиск счастья за пределами страны сменился поиском корней и попытками приладить к этим корням нездешний звук. Но с русскоязычными текстами. «Дайте танк (!)» были к этому готовы. Хотя при этом они сильно отличались от большинства звезд нового рок-возрождения 2010-х.
Что это было за возрождение? В какой‑то момент благодаря фестивалю «Боль» и клубу «Ионотека», группам «Пошлая Молли» и «Пасош» на арену вышел цветастый и скоротечный рок. Даже так — РОК. Восклицательная и опорно-двигательная музыка о жизни как большой вечеринке и похмелье после этой самой вечеринки, о больших сердечных бедах и маленьких общественных трагедиях. «Пасош», «Увула», «Источник», «Пошлая Молли», «Завтра брошу» и так далее вплоть до звезд стримингов начала 2020-х «Трех дней дождя» и Кишлака — это была музыка людей, которые хотели жить очень быстро и, возможно, поскорее истлеть.
«Дайте танк (!)» — их полная противоположность. Это был очень интеллигентный — или интеллигентский — рок, который не стремился перекричать всех и сиять ярко. Их музыка — это ретротанцы, слабая доля, саксофон (без Александра Тимофеева, который в группе уже девять лет, звук нынешних «Дайте танк (!)» сильно бы обеднел), нежная психоделия. Группа «Браво», только не агузаровско-сюткинская, а поздняя ленцевская. Группа «Ногу свело» в самом меланхоличном изводе. Группа «Мультфильмы» для самых грустных (то есть не «За нами следят», а «Яды» или «Выключатели»).
Какую музыку играет группа
Русский рок? Ну да. Музыканты «Дайте танк (!)» росли на «Кирпичах», «Аквариуме» и «Гражданской обороне». Они начинали не с «Ионотеки», а с поэтических вечеров. Они не были похожи на завсегдатаев «Ионотеки»: работали на работах, не шатались по впискам, не были и не выглядели как рок-стары. Это была (да и остается) полная противоположность мистерам саморазрушение в лице Кирилла Бледного, Джизуса, Кишлака и так далее. Их соратники — это «Лемондэй», с которыми поначалу «Дайте танк (!)» выступали, Паша Жданов из группы «Ада» и Антон Макаров из «Диктофона» (новых больших рокеров, которые вербально и музыкально многое взяли у Мозжухина и компании).
«Дайте танк (!)» не сводятся только к понятным референсам из русского рока. Их музыка — это народный брит-поп (Мозжухин любил, к примеру, The Libertines), но через коломенскую призму. Это изящная психоделия (Мозжухин любил, к примеру, The Verve и Brian Jonestown Massacre). В плейлисте у Мозжухина — Alabama Shakes, Bonaparte, гаражный рок.
«Дайте танк (!)» в своем творчестве не стремились к единообразию. Сохраняя знакомые мелодии и вокальные интонации, они постоянно экспериментировали. За последние 10 лет в их активе были: поп-альбом, сделанный в виде эфира несуществующей радиостанции; концептуальный EP о взрослении, где все песни сыграны на игрушечном синтезаторе; рок-опера про зверей с практически безостановочным хип-хопом на 12 минут. Часто эти отклонения от нормы оказывались важнее остальной дискографии — самая популярная песня «Дайте танк (!)» «Утро» появилась именно на поп-альбоме «Радио Огонь». Но этот изящный набор не сработал бы без текстов Мозжухина.
Уже упомянутые «Глаза боятся» — сонграйтерский триумф ранних «Дайте танк (!), нашедших баланс между логоцентричностью, мелодической простотой и жирным грувом с британским душком. На последнем дыхании Мозжухин и компания записали с десяток песен на нескольких правильных аккордах с текстами о том, как ты стал взрослым, — и вуаля, мы опускаемся на дно, всюду зараза. Об этом можно петь с надрывом, со слезами на глазах. Мозжухин выбрал своим оружием легкую иронию наблюдателя. «Моя роль смотрящего не так связана с тем, откуда я смотрю, — говорил он, — из окна офиса, троллейбуса или деревенского дома. Везде есть люди, о которых можно говорить. Надо просто стараться видеть в них больше, чем видно на первый взгляд».
Эти песни спеты с подмигиваниями, с прищуром, с легкой усталостью. Как он скороговорками пропевает куплетами. Как тянет последние ноты в припеве. Как заливается. Это интонация поэта-трикстера из застойной советской сказки: он узреет самое главное, скажет несколько самых важных слов и уйдет в закат.
Музыка печального застоя
Я не зря тут — и далеко не в первый раз — говорю про застой, потому что в песнях «Дайте танк (!)» атмосфера, схожая с той, что была в печальном кино умирающего совка: «Полеты во сне и наяву», «Отпуск в сентябре», «Влюблен по собственному желанию», «Осенний марафон». Герой Мозжухина так же попрощался с иллюзиями и мечтами, как и герои Янковского и Басилашвили. И, словно главный герой «Полетов во сне и наяву», все пытается куда‑то улететь на качелях и улечься рыдать в стогу.
Об этом — EP «На вырост», где под грошовый детский синтезатор маленький человек пытается стать взрослым — и обламывается. Об этом — альбом «Человеко-часы», одна из самых ярких рок-записей на русском конца 2010-х. Ушедший из офиса Мозжухин нежно тоскует о детстве («Пляж», «Крепость»), не может найти в себе силы по-настоящему любить («Люди») и ищет покоя в мелочах («Альтернатива»).
У «Петли пристрастия» человек говорит с бездной, у «Дайте Танк (!)» человек говорит сам с собой и пытается как‑то себя успокоить. Особенно на новом альбоме «Ты ищешь логику? Ее здесь нет», — спокойно пропевает Мозжухин в песне, собственно, «Логика», и это ощущается как дружеское похлопывание.
«Дайте танк (!)» — голос усталых нормисов
Внутри которых события последних лет пробурили огромную такую дыру. Им может быть хоть 18, хоть 40 (будучи не раз на их концертах, я всегда отмечал, насколько разная там публика с точки зрения гендера и возраста). Они могут быть хоть айтишниками, хоть бухгалтерами. Что их объединяет? Они все уже про себя поняли, у них ограниченное поле возможностей, они страшно задолбались, и им надо как‑то выговориться. Мозжухин делает это за них.
Разговор о настолько логоцентричной группе невозможен без контекста — особенно когда она, выдержав трехлетнюю паузу с 2022 года, выпустила новый альбом. Как и застойные режиссеры, пронзительной и глубоко личной историей «Дайте танк (!)» ставят диагноз обществу наравне с диссидентами. Лучший выход по «Дайте танк (!)» — это уход и попытка исследовать, пощупать самого себя и потрогать траву. Как и делает герой песни «Эфир» с нового альбома. Суете и спешке он предпочел прилечь на пять минут в парке у пруда, понюхать цветок и погладить пса.
Литературный критик Дмитрий Горшенин вписывает «Дайте танк (!)» в новую условно «добрую волну» русскоязычного инди-рока, подмечая, что это может быть, например, реакция на стресс. В этой волне — екатеринбуржцы «Сова» с их инфантильным постпанком, москвичи «Свидание» с их меланхоличным балладным софт-роком или, к примеру, Сироткин. Я бы добавил к этому списку «Диктофон», «Краснознаменную Дивизию имени Моей Бабушки» (герой песен которой был ребенком, повзрослел, но не теряет надежды), Рушану и еще с десяток имен.
«Я не хочу никого обидеть, но то, что наша группа популярна, — это не наша заслуга. Это заслуга контекста. Мало выбора», — говорил Мозжухин. Он подразумевал отсутствие выбора на рынке музыкальном, но мне видится тут причиной и отсутствие выбора на рынке общественном. В мире, где всем предлагается выбрать одну позицию из двух по любому поводу, он предлагает третий вариант — выбрать себя. И в чем он неправ?