Делать творчество, а не быть музыкальным комбинатом. Как живет группа «Второй Ка»

«Второй Ка» — это группа из Бишкека, делающая самую разную музыку. В прошлом году они прорвались к более широкой аудитории с постпанк-релизом «Свиная попутка», в этом — выпустили его делюкс и мини-альбом «Po Gube», где экспериментировали уже с брейкбитом.

Мы поговорили с Ильей и Султаном о том, почему «Второй Ка» никогда не будет привязываться к конкретному жанру, как складывается их творческий процесс (из челленджей и командной работы), почему одного таланта недостаточно для успеха и как дружить всю жизнь — и не разругаться.

Прямо сейчас у группы идет тур в поддержку альбома «Свиная попутка» и его делюкс-издания.

— Когда в МексикуВ комментариях под постами группы постоянно появляются реплики на испанском и английском, где в любви к их музыке признаются слушатели из Латинской Америки. поедете?

Илья: В следующем году было бы ******* [круто]. Мы видим комменты на испанском и английском из Америки, это удивляет, конечно. Мы ведь ничего не делали, чтобы такие реплики появлялись.

Султан: Обычно слышишь, что люди, наоборот, делают целенаправленные движения в ту сторону и хотят работать на англоязычную аудиторию. А здесь вообще не так.

Илья: Самый популярный комментарий под нашими роликами: «Не понимаю ни слова, но чувствую вайб, мне классно».

— Это началось со «Свиной попутки»?

Илья: Скорее перед альбомом, когда выпустили «Тени» и они полетели. Потом выходили другие постпанк-треки, а после альбома все скалькулировалось вместе.

— Сразу после выхода «Попутки» вы говорили, что не хотите замыкаться на постпанке. Такая реакция людей влияет на эти планы?

Илья: Вообще не влияет. Это же не работает так, что ты увидел комментарий — и пошел двигаться в том же направлении. Хочется искать что‑то интересное в первую очередь для себя.

Султан: Мы решаем свои творческие задачи и пытаемся удовлетворить собственный внутренний запрос.

Илья: Опираемся на опыт, который у нас уже есть. Перед тем, как что‑то запустить, садимся и начинаем разгонять: а что мы можем тут сделать? Муд-видео, креативы и так далее — составляем список из того, что стоит реализовать.

Султан: Здесь речь о материале, который уже готов, и его надо продвигать.

Там мы решаем наши личные челленджи, устраиваем спортивные забеги. Это же тоже спорт. Мы сильно разграничиваем музыку и ее промо. В творчестве нет никакого планирования, а вот когда надо его двигать, начинается брейншторминг.

— Вы говорите, что в музыке не работает планирование. Как получился релиз «Po Gube», осознанно захотели уйти в это направление?

Илья: Не сказал бы. Когда пишем треки, понимаем, что на это уйдет следующий месяц, начинаем варьирироваться. Можем что‑то сделать вместе, можем порознь накидывать разное. Так Султан и наш ударник Леха сделали трек «Po Gube». И мы такие: «О, ***** [круто]».

Султан: Так мы поймали общую линию для дополнительных треков, которые попали на ипишку. Творчество — это всегда вызов.

Илья: Мы не исходим из того, что вот, сейчас начнем делать брейкбит. Скорее экспериментируем, цепляемся за что‑то отдельное — и начинаем двигаться в этом направлении. Так и «Свиная попутка» появилась. У нас из ниоткуда возникли «Тени от пальм», мы посмотрели, как хорошо его реализовали, и решили поработать в этом направлении, пока оно себя не исчерпало для нас. Мы могли записать еще три постпанк-альбома, но в них не было бы такой энергетики. Если работать в одном направлении все время, это уже не творчество, а просто комбинат по производству музыки.

— Как ищете баланс между творческим поиском и необходимостью поддерживать интерес аудитории?

Илья: С этим у нас всегда были проблемы, потому что мы никогда не думали про аудиторию. Сейчас периодически появляются такие мысли, но у нас и публика разношерстная. Наблюдаем за тем, как ее количество увеличивается. Она и до этого была непонятной, а теперь стало еще сложнее, добавилась мультиязычность. Там же не только мексикосы, но и итальянцы, французы, немцы — кого только нет. И ты понимаешь, что лучше и дальше не будем ориентироваться на аудиторию.

— А на концертах картинка складывается четче?

Илья: Там мы тоже удивляемся. Во время осеннего тура видели серьезных мужиков за 50 лет с какими‑то цепями — точно не ожидали их увидеть. Есть и подростки, и наши ровесники от 25 до 30 лет — сложно все под одну категорию загнать.

Султан: После концерта в Екатеринбурге было прикольно. Мы вышли пообщаться и пофоткаться с людьми, оказалось, что половина из них приехала на концерт из других городов. Они рассказывали свои истории, как добирались до концерта на маршрутках, поездах и автобусах. В Алматы после концерта подошел взрослый мужик с нашей распечатанной старой фотографией периода альбома «Сериал» 2021 года. Оказалось, он пришел на концерт с 13-летней дочкой.

— Давайте проговорим ваш музыкальный бэкграунд и как вы оказались в нынешней точке.

Илья: Мы сидели за одной партой, Султан в какой‑то момент решил, что будет писать песни — и начал заниматься этим на уроках.

Султан: Да, с класса седьмого начал что‑то пробовать. Пару лет до этого ходил в музыкальную школу: гитара, пианино, сольфеджио. Но не доходил туда, полноценного образования не было.

Илья: У меня вообще не было никаких связей с музыкой до 16 лет, просто слушал много всего, но не думал сам в это погружаться. Я профессионально занимался большим теннисом, но получил травму, после которой мне запретили играть в теннис. Это стало большим потрясением, накрыла первая депрессия. В моменте нашел из нее выход через музыку. Из‑за спортивного детства у меня уже был структурный подход ко всему, с ним и подошел к музыке. Стал изучать, что и как записывается, как сводится, как работают программы. Начал писать биты, появился Замай и вся эта движуха. После школы мы с Султаном на пару лет потерялись, только периодически стыковались. И в одну из таких встреч был диалог: «Я музыкой занимаюсь» — «Я тоже» — «Давай вместе попробуем». Два раза собрались дома и поняли, что нам нужна своя студия.

— Из чего складывались музыкальные ориентиры, которые помогают сейчас делать разнообразную по жанрам музыку?

Илья: Я всегда слушал много музыки, но не углублялся в отдельные жанры. Иногда смотрю интервью, там люди начинают называть группы, за которые надо копнуть. А мы не про это.

Султан: Больше по верхам, да. Взять тот же постпанк. Я знаю, что это, и могу отличить его от других жанров. Но никогда его при этом активно не слушал.

— Как вы тогда определяете себя на музыкальной сцене сегодняшней, с кем рядом себя видите?

Илья: Мы и не должны ставить себя рядом с кем‑то. Нас можно внедрить в любой лайнап — и это практически везде будет оправданно. Не хочется равнять себя с другими артистами. Занимаемся своим делом — где‑то хорошо, где‑то плохо, где‑то вообще ******* [замечательно].

— Как вы делите задачи внутри группы?

Илья: У нас нет отработанной схемы. Можем что‑то написать вместе, может Султан сделать музыку, а я туда залететь. С «Дурой» и «Встречайте говнюков» вышло так, что мы обменивались битами. Мы ставим задачи так: «Давай день-два уделим на написание битов чисто». Потом меняемся ими — и пробуем что‑то на них сделать. В итоге проходит четыре дня — и у нас есть два готовых трека. И так по кругу. А можем каждый уйти на неделю и делать себе по треку, можем на команды разбиваться.

Султан: У нас пластичное творчество, да. Уже вместе потом все крутим и дорабатываем. Есть же еще и наши ребята, которые участвовали и в последних музыкальных забегах, когда мы разбивались на пары. И скидывали а капеллы и просили ребят закинуть туда музыку. Нам интересно что‑то придумывать, потому что если найти рабочую схему, она в итоге тебя ********* [утомит], придется искать новую. Как говорил классик, старые ключи не открывают новые двери.

— «Второй Ка» — это только вы или еще какие‑то люди?

Илья: Первично — мы вдвоем. Потихоньку внедряются гитарист Федя и ударник Леха. «Тени от пальм» как раз Федя написал, мы с Султаном по музыке только в конце что‑то добавили, а Леха исполняет в «Po Gube», первый куплет — его. Есть наш звукорежиссер, который выполняет и другие роли: не только приезжает на репетиции, но и консультирует по качеству выступлений, слушает все миксы и дает правки будь здоров. Есть Юля, отвечающая за визуальные разгоны, она сейчас собирает команду художников и операторов. Это все командная работа, где на первом плане — мы с Султаном.

Султан: Мы с Ильей представляем группу «Второй Ка», которая включает в себя очень много людей. Без их вклада ничего бы не было.

— Не боитесь ли, что в какой‑то момент эти люди захотят претендовать на что‑то большее в контексте группы?

Илья: Такого страха нет. Организм «Второго Ка» обрастает новыми людьми, которые вписываются в движняк, понимая, что Илья и Султан тут на первом плане. Если кто‑то начнет претендовать на что‑то еще, то получит ***** [по голове], успокоится и все будет хорошо.

— Расскажите про Бишкек. Что вам нравится дома?

Султан: Бишкек — это ты идешь и рандомно натыкаешься на аппарат-силомер, где надо по груше бить за 20 рублей.

Илья: Это место, где мы родились и выросли.

Не хотим отсюда уезжать, потому что нет отвлекающих факторов, тут ничего не происходит. Поэтому в Бишкеке ты либо придумываешь себе развлечения, либо сходишь с ума. Нас все устраивает: всегда можно себе что‑то придумать.

— Вы дружите со школы. Почему не разругались до сих пор?

Илья: Мы выросли вместе. Если бы познакомились в сознательном возрасте, можно было и пытаться подумать, как можно так плотно сдружиться. А у нас этого вопроса не возникает: с детства было понятно, что мы подходим друг другу по исходным данным, нет никаких затыков. У нас все строится на дружбе, в работе в том числе. Мы с детства ходили вдвоем — и нас все поливали говном.

Султан: Да и у нас самих критика была выкручена на максимум. Что в школе сидели, что вышли оттуда: «Вот это ***** [отстой], это тоже, и это». Мы с детства включали критическое мышление, из которого рождались разные разгоны.

Илья: Никогда не тянули одеяло один от другого, нам обоим одинаково ***** [безразлично].

— За что вы больше всего цените один другого?

Илья: Ценю Султана за Султана во всех проявлениях, не могу выделить что‑то одно. Это как с музыкой: если у тебя получился трек, ты не можешь дробить его на отдельные детали, все работает вместе. Султана знаю всю жизнь и ценю за все его проявления.

Султан: Я бы выделил эмпатичность, которой учусь у Ильи.

— А что бесит друг в друге?

Илья: Если бы что‑то было, это стало бы проблемой, которая исключила бы вариант сосуществования уже 20 лет. Поэтому таких эмоций у меня нет.

Султан: Все сводится к принятию. Когда долго знаешь человека, тебя уже ничего не бесит, ты просто его принимаешь, а не копаешься в привычках. Вы ищете ходы, чтобы улучшить ваше взаимодействие и его эффективность. Пропало как таковое разделение. Если что‑то хорошо — это мы ******* [круто] сделали. Если что‑то плохо — виноватый не ищется, это мы ***** [плохо] сделали.

— Почему вы решили делать делюкс альбома?

Илья: У нас было 20 с лишним треков, из них мы доделали 16. Но для одного релиза это было бы слишком ***** [много], они мешали бы его восприятию. Еще до фидбека на альбом сами его слушали и фантазировали, что можно сделать. Хотели выдержать какую‑то сказку, поняли, что для этого надо оставить 11 треков. Но держали в голове: если альбом хорошо пойдет, на круглую дату можно выпустить расширенный делюкс как раз с треками, не вошедшими в первоначальную версию.

Султан: И есть выдержанная линия с тем, что у нас всегда по 11 треков в альбоме.

Илья: Это немного шизовая тема: все альбомы сделаны в формате «1» и «1». Это такой DLC к альбому, чтобы люди могли еще дольше пробыть в этой атмосфере и изучить закоулки, куда до этого не добирались.

Султан: У нас нет тут больших ожиданий, просто подкрепление внутреннего движа.

— Кто поет в песне «В бегах»?

Султан: Это Мадина, наша подруга. Она на тот момент жила в Бишкеке, сейчас в Таиланде, если не ошибаюсь.

Илья: Да, у нее нет больше ни одного трека на площадках. Это тоже идет из наших челленджей. В определенный момент собрали группу из восьми человек, которые разбивали по парам.

Султан: Да, мы с Федей написали музыку, а Мадина туда залетела.

Илья: Она талантливая, в тот период записали с ней еще несколько песен. Она очень вдохновилась после выхода трека, сказала, что нужно доделывать и самой выпускать музыку.

Нужны организованность, дисциплина и понимание, что творчество тебе не везде поможет — а может, и помешает.

— Это типичная история для Бишкека?

Султан: Я думаю, творческие люди везде витают в облаках. В материальном мире нужно выстраивать организационные процессы. У нас с Ильей более спортивный подход: сейчас ******** [соберемся], сделаем подход и повысим планочку.

— Я из Минска и часто видел, как местные артисты упирались в локальный потолок, ловили комфорт и переставали развиваться. Вы с таким сталкивались?

Илья: У нас нет локального потолка. В Бишкеке нет какой‑то большой узнаваемости, мы в Москве намного больше людей соберем на концерте, чем здесь. У нас есть локальная аудитория, но относительно всей массы это маленький процент.

Султан: Мы начали двигаться как раз потому, что нам нечего делать в Бишкеке, в том числе в плане локального развития и зарабатывания денег.

Илья: Условно, в Берлине нас слушают больше, чем в Бишкеке. Но меня это радует, потому что в быту ничего не поменялось: ходим в те же фастфудницы, что и десять лет назад.

— При этом прошлый год был поворотным для группы и в плане развития, и денег.

Илья: Мне больше нравится формулировка «прорывной».

Султан: Он был очень продуктивным. И получился таким, потому что мы все запланировали и стали двигаться поэтапно. Конечно, мы не достигли внутренних задач на 100%. Но и 80% — это уже окей. Сразу начинаешь думать, что в следующем году нужно сделать, чтобы дойти до 100%.

— На сколько процентов вы прошли 2024 год?

Илья: Вполне на 100%. Потому что не строили ожиданий по цифрам [стримингов], только по количеству движняков, которые надо было провернуть: выпустить альбом, съездить в тур. Но вот фестивалей точно было больше, чем ожидали.

— Что больше всего пощекотало эго в прошлом году, прошли через медные трубы?

Илья: У нас нет проблем с эго.

Султан: И с медными трубами, всю дорогу с ними идем. Мы сидим в помещении, которое раньше было парилкой.

— Вы любите челленджи. Какие поставили себе на этот год?

Султан: Уже все запланировано. Откатать тур со «Свиной попуткой». Выступить на фестивалях. После этого планируется европейский тур. Приятно, что у нас есть возможность выступить там.

Илья: Есть сюровый момент с тем, что в сентябре еще могут сложиться выступления в Китае. Никаких предпосылок не было, а возможность появилась. То есть, глядя на статистику, мы понимаем, откуда идет европейский интерес. А комментов на китайском мы не видели и удивились, а там может быть пять концертов. Это закрытый для нас мир, сможем дать обратную связь, если удастся туда съездить.

— Рэп, постпанк, брейкбит. Что дальше?

Илья: Свободные движения.

Султан: И крутая музыка.

Илья: Хочется делать музон, за который через десять лет будет не стыдно. Чтобы ты его включил, заплакал, потом смеялся, а затем — обосрался.

Султан: И умираешь потом полчаса.

Илья: Ну это смотря как обосрался.