Сколько стоит бренд «Гуф» и кому он принадлежит

В начале октября РИА «Новости» сообщило о состоявшемся заседании суда по иску рекламной компании «Айконмедиа», потребовавшей взыскать 5 миллионов рублей у ООО «Ворнер Мьюзик». Иск касался популярного рэпера Алексея Долматова, выступающего под псевдонимом Гуф. Компания «Айконмедиа» является обладателем прав на товарный знак «Гуф»/Guf и считает, что ее права оказались нарушены размещением записей Гуфа в онлайн-магазине iTunes. Как многозначительно сообщал Гуф в своих «Ста строках», «Есть ощущение, что всё слишком далеко зашло, и происходят вещи, которых происходить не должно».

По данным Роспатента, компания «Айконмедиа» зарегистрировала товарный знак «Гуф»/Guf в 2007 году, заключив с Гуфом продюсерский контракт и контракт на выпуск его дебютного альбома «Город дорог». Однако сотрудничество завершилось в том же 2007 году, и с тех пор об «Айконмедиа» ничего не было слышно — пока в декабре 2012 года компания не предъявила судебный иск на 500 тысяч рублей за неправомерное использование товарного знака «Гуф»/Guf. Ответчиком значился лейбл «Газгольдер» (ключевой артист и публичное лицо — Баста), выпускавший записи Гуфа.

Как следует из документов, опубликованных на сайте kad.arbitr.ru, 8 июля 2014 года дело было прекращено в связи с тем, что стороны заключили мировое соглашение, а ООО «Газгольдер-Рекорд» обязалось выплатить 250 000 рублей в качестве компенсации. На момент подготовки материала получить комментарии у лейбла «Газгольдер» об обстоятельствах судебного процесса не удалось.

Представитель адвокатской компании Semenov & Pevzner Виталий Крец, занимающийся защитой прав ООО «Ворнер Мьюзик», сообщил «Афише Daily» следующее: «Иск на 5 миллионов рублей подан компанией «Айконмедиа», которой, по их утверждениям, принадлежит товарный знак «Гуф». Компания «Айконмедиа» зарегистрирована, но не ведет никакой деятельности, кроме участия в судах. Судя по всему, это компания-фантом. Мы считаем, что эта паразитическая схема, когда кто‑то отслеживает молодых артистов и регистрирует товарные знаки с их именем, недопустима с точки зрения закона. То, что на афише недавнего московского концерта Гуф был указан под настоящим именем Алексей Долматов, — следствие давления, которое компания «Айконмедиа» оказывает на артиста, который вынужден временно ограничить использование принадлежащего ему псевдонима».

Алексей Долматов оказался недоступен для комментария. Его концертный директор Эдгар Кеосоян предположил, что сейчас, почти 10 лет спустя, вспомнить, подписывал ли Гуф какие бы то ни было документы, связанные с регистрацией его товарного знака, невозможно.

«Афише Daily» удалось побеседовать с Екатериной Климовой — учредительницей компании «Айконмедиа» и первым продюсером Гуфа.

— Как появилась идея подписать артиста, выпустить его альбом?

— Появилась просто — послушали его альбом с мужем. У него, видимо, было чутье какое‑то — да и у меня, в общем-то, тоже. Мы послушали материал, который впоследствии вышел на альбоме «Город дорог». Мне показалось, что это непустое. В отличии от отечественного рэпа на тот момент — не знаю, может, сейчас еще кто‑то хороший появился, с нормальными текстами. А познакомились мы как‑то банально — моя приятельница из института сидела в кафе с Лешей и Слимом. Мы разговорились, они сказали, что ищут людей, которые занимаются продвижением. Я предложила нас.

— Чем занимался ваш муж? Он продюсировал других музыкантов?

— Опыта продвижения артистов не было ни у меня, ни у него. Он занимался разным бизнесом, инвестировал туда, где чувствовал, что может заработать деньги. У него было хорошее деловое чутье. Так мы начали работать. По действовавшему в тот момент законодательству подписать с артистом что‑либо и потом выиграть суд было утопией. Потому что существовало огромное количество всяческих лазеек. И эти процессы могли длиться годами.

Мы подписали контракты — по одному Гуф передавал нам исключительные права на альбом «Город дорог». Второй был контрактом на продюсерскую деятельность. Еще мы с мужем зарегистрировали товарный знак «Гуф» на русском и английском. На выпуск дисков, использование в концертной деятельности и так далее.

Некоторое время назад я этот товарный знак продала. В этой продаже и Леша фигурировал — он звонил и спрашивал, можем ли мы обсудить продажу. Я готова была обсуждать продажу и с ним, но дальше это не пошло. В итоге на меня вышли другие люди — я не помню их имена, то ли Роман, то ли Олег. Они обратились ко мне: «У вас есть товарный знак, он вам не нужен, мы хотели бы его приобрести». Он и в самом деле не был мне нужен.

— Когда это произошло?

— Три или четыре года назад.

— Примерно в то же время компания «Айконмедиа» подавала иск на «Газгольдер».

— Ну, новые владельцы и подали, наверное, в суд.

— Иск к «Газгольдеру» был подан 25 декабря 2012 года, а «Айконмедиа», судя по информации СПАРК, сменил владельца в июне 2013-го.

— Я не в курсе, кто подал иск. Компания в течении года до момента продажи была в процессе восстановления. По идее, никакие действия от имени компании не должны были производиться.

— Давайте вернемся к тому, как вы начали заниматься продвижением Гуфа. Насколько удачно?

— Удачно. Был синергетический эффект нашей деятельности и того, что воздух такой, что ли, в Москве был. Не знаю, то ли наркоманы конца 90-х вышли из анабиоза наконец — те, кто выжил. А тут альбом, где все про них. В 90-х в Москве был героиновый бум, что на Выхино, что на Патриарших. Только если в окраинных районах под героином щелкали семечки, то в центре вели интеллектуальные беседы. Словом, песни из альбома появились на радио Next, мы познакомились с Джеффом, который вел там какую‑то передачу, а параллельно был одним из промоутеров в клубе Infinity. Мы там выступили, потом Толмацкий захотел каких‑то взаимоотношений — ему тоже интересно было продюсировать Гуфа. Много людей хотели на самом деле — например, Иосиф Пригожин. Но Леше это все было не очень интересно. Ему категорически не хотелось работать с известным продюсером.

— Как он на происходящие в его жизни изменения реагировал?

— Он хороший парень. Я не знаю, как он сейчас живет с этой своей знаменитостью. Тогда ему это было не нужно. Это тешило его самолюбие, он был рад, что у него были деньги сводить девушку в ресторан, но вообще он этой популярности как‑то чурался.

— Сколько вы тогда заплатили за права на альбом? Пару тысяч долларов?

— Думаю, больше. Но не на порядок. Не на ноль. Но это были ощутимые деньги для нового неизвестного музыканта. На тот момент эти условия были адекватными. Не то что я оправдываюсь — «почему так мало» — это вообще никого не касается, это наши с ним взаимоотношения. Это был договор: мы предложили, он согласился.

Его желание поскорее выпустить альбом не вполне совпадало с нашими коммерческими целями, это правда. Нам нужно было сделать как можно больше промо, накрутить концертов, статей — и потом уже выпускать альбом. В определенное время — осенью, но никак не летом и не в мае месяце. Леша торопил нас — кому‑то пообещал, что альбом выйдет скоро.

«Монолит» выпустил альбом — они были нашим партнером по дистрибуции. Подписывали договор с Антоном Прониным. Но это уже было начало конца наших отношений с Лешей. Мы выпустили, опять же, под давлением Леши — мы не хотели этого делать.

— Насколько я помню, релиз этого альбома не произвел шума — а по-настоящему его расслушали только после выхода следующего, уже под маркой группы Centr.

— Он начал работать с «Монолитом», а это была не последняя на тот момент звукозаписывающая и продюсерская компания. Понимаете, продажа любой вещи — это маркетинг, а маркетинг — это абсолютно нормальная вещь, просчитываемая в стратегической и тактической перспективе. Определенный набор действий приводит к определенному результату.

— Велика ли была коммерческая отдача?

— Не-а. Честно говоря, мне кажется, мы вообще на круг ничего не заработали. Это был интересный опыт, он дал толчок моему развитию, сейчас я занимаюсь рекламой в интернете и являюсь руководителем направления в компании. Наверное, это как‑то повлияло на мое развитие.

— Сколько в 2007 году приносил альбом «Город дорог»?

— 20 или 30 тысяч рублей в месяц мы получали в виде роялти от «Монолита». Если тот порядок цифр еще не замылился в моей памяти.

— Сколько в то время стоил концерт?

— В то время все очень дешево стоило. Выступление Гуфа в московском клубе с 2–3 треками стоило 300–350 долларов. Такой порядок цифр. Доходы мы делили 50/50. Это были выступления именно в Москве, кажется, еще было одно или два выступления в Петербурге. Гастролей по регионам тогда не было.

— Насколько Гуф был доволен такими условиями?

— Ему это нравилось. Еще недавно он сидел во дворе, а теперь вдруг у него появилось много поклонников и поклонниц, заглядывающих ему в рот.

— По ощущениям, он не очень любит внимание.

— Сначала он просто боялся выходить на сцену. В том числе из‑за того, что он заикался. Но после одного или двух концертов он мне сказал: «Я на сцене вообще не заикаюсь». «Значит, ты там полностью расслаблен и находишься в своей тарелке», — сказала ему я. После он практически перестал волноваться.

— Был ли он сложным артистом?

— Все творческие люди очень сложные. Он супертворческий человек. Если он не хочет, не то настроение, то вызвать его на какую‑нибудь встречу было невозможно. Из‑за этого, на мой взгляд, мы потеряли какие‑то возможности. Но это обратная сторона любого, мне кажется, талантливого человека.

— Его коллеги но группе Centr Слим и Птаха тоже фигурировали в вашем контракте?

— Не хочу никого, не дай бог, обидеть. Но мне казалось, что Вадим и Давид всегда купались в его славе, не делая на тот момент ничего особенного. Я не знаю, чем сейчас занимаются тот и другой — возможно, они что‑то гениальное делают. Хотя Слим писал очень неплохие минусы, правда, немного конвейерные и однообразные, на мой взгляд. Птаха записывал какие‑то треки, но меня это не привлекало.

— То есть вы с ними не работали?

— Мы начинали вместе с ними, потом они как‑то удалились… Понимаете, все хотели Гуфа. Группа Centr никому не была нужна. Понятно, что любому рэперу нужна свита, которая будет ходить, зачитывать, подпевать. «Монолиту» тоже в первую очередь был нужен Гуф. Это и понятно.

— Как прекратилось ваше сотрудничество?

— Как‑то очень плавно. Они что‑то параллельно начали делать. Началась история — «Они не выпускают твой альбом, давай уходить». Леша как порядочный человек до последнего не хотел. У меня тоже появились другие проекты. Денег это не приносило, нервов много было.

Мы не очень долго с ним работали. Начали году в 2006-м, закончили где‑то в середине 2007-го. Но старт был серьезный. Когда мы закончили, он в составе группы Centr впервые взял награду на MTV. Тогда это имело ценность.

В общем, все это произошло постепенно и само собой — не было такого, что «все, с сегодняшнего дня мы разрываем договоренности». Потом у меня трагически погиб муж, мне вообще не до этого было. Впоследствии знакомые не раз мне показывали на афиши со словами «Смотри, это товарный знак, это твои деньги». Я говорила: «Ребята, я сейчас не готова всем этим заниматься». Когда возникло конкретное предложение продать товарный знак, я его продала и закрыла эту тему.

Слушания по иску ООО «Айконмедиа» к ООО «Ворнер Мьюзик» перенесены на 13 декабря, к ним в качестве третьего лица привлечен Алексей Долматов.