40 альбомов года: выбор «Афиши»

Смерть альбома, которая была анонсирована много лет назад, все никак не наступит. И хотя все больше музыки, особенно у молодых артистов, выходит в виде EP и синглов (читай — отдельных песен, загруженных в «ВКонтакте»), самые главные, громкие и заметные высказывания по-прежнему делаются в формате альбома.

В прошлом вокалистка готик-метал-группы, норвежская певица Енню Вал записала альбом, посвященный менструации. Насколько комфортной вам кажется эта тема? Автор альбома признавалась, что ей тоже не очень удобно, — но записала-таки эти гимны женской физиологии. Хрупкие, но энергичные, околдовывающие, с расфокусированным вокалом, они складываются в непростое музыкальное переживание.

«My Woman» продолжает линию «Burn Your Fire». Только он ярче и контрастнее. Олсен то томно и печально поет под одинокие клавишные («Intern», похожий на Лану Дель Рей с человеческим лицом), то бесновато кричит, словно Патти Смит или Райан Адамс, под неряшливые гранжевые аккорды, то отстраненно полубубнит под хмурую акустику. В его первой половине в основном гитарные боевики, грязь и истерика. Во второй — статика, пастель и плач навзрыд. Манифестов сильных женщин за последние годы мы прослушали предостаточно, но не было давно альбома о том, как найти себя и успокоиться. Вот «My Woman» как раз таков.

«Ultra» — это впечатляющая и масштабная работа на изрядно вытоптанном поле деконструкции британского клубного звука. Однако Zomby удается на нем не затеряться и выдать очень содержательную и, похоже, лучшую за долгое время пластинку — призрачное воспоминание о рейве 90-х и его последствиях. Эти треки могут зазвучать на танцполе только с целью этот танцпол разогнать. «Sweetz» закономерно привлекает внимание именем вышеупомянутого Burial, но ценен сам по себе, а не только как громкая коллаборация. Совместный с Darkstar — тоже не последними на этой сцене и не чужими для Hyperdub людьми — «Quandary» с почти детским азартом меняет местами кубики, из которых составлен грайм. В одиночку Zomby тоже справляется — см. «E.S.P.», «Glass» или гипнотический «Thaw», лучший трек этой пластинки.

Нового альбома Полли Джин Харви пришлось ждать рекордные по меркам Харви пять с лишним лет, по ходу которых Полли и военный фотограф Шеймас Мерфи объездили Афганистан, Косово и беднейшие районы Вашингтона. Поэтому простые, зачастую вызывающе буквальные тексты скорее репортаж, нежели искусство. Харви берет не количеством или качеством, а эклектикой и эрудицией: дирижируя госпел-хором, семплируя звуки улиц и старинные блюзы, превращая в непредвиденный вокализ один из первых хитов регги-легенды Джонни Кларка и записываясь с еще одним именитым ямайцем, даб-поэтом Линтоном Квеси Джонсоном.

Лучшее описание для музыки Кейтранады уже придумано: «Если бы Джей Дилла полюбил хаус». Продолжать в этом духе просто: если бы группа The Roots встретила группу Disclosure, чтобы напомнить друг другу, за что им нравились 90-е. А именно: теплый грув, живые ударные, рокочущий бас, многочисленные намеки на джаз и фанк, бит, то чопорно спрямляющийся, то пускающийся во все тяжкие и объявляющий афро-карибскую войну перкуссий; соул-вокал и хип-хоп речитатив, хаус и диско, солнце и вера в чудеса. Впечатляющий отряд коллабораторов помогает превратить «99.9%» в мощнейший дебютный альбом, который обязан послушать каждый, кто интересуется хип-хопом, электроникой и всем, что рядом.

От песни «Work» в этом году крайне непросто спрятаться. Но даже если не брать ее в расчет, Рианна, всегда бывшая артисткой отдельных синглов, а не альбомов, на этот раз убедительно показывает себя в большой форме. Она пробует новый аскетичный хип-хоповый звук, приглашает к сотрудничеству Трэвиса Скотта и PartyNextDoor, перепевает песню психодел-рокеров Tame Impala и почти не дает слушателю заскучать. «Anti» — ее восьмой (и пока что лучший) альбом, он показывает певицу как минимум выдающимся трудоголиком. Тут нелишним будет еще раз вспомнить, как называется ее главный хит-2016.

«Views» устроен так, как устроена жизнь в Торонто: от одной холодной зимы до другой с перерывом на короткое, но яркое лето. Этот принцип сгруппировал лучшие треки в середину альбома: именно они, с карибским флером, с заимствованиями из афробита и юкей-фанки, с Рианной и Фьючером, будут приходить на ум первыми, когда зайдет разговор о «Views». Дрейк раздумывает, как ему быть с такими славой и достатком, и много, очень много рассуждает об отношениях: женщин вокруг предостаточно, любви, однако, все еще нет; цитируя известную певицу, одиночество — сволочь.

Неизданные материалы, черновики, накопившиеся во время работы над opus magnum Кендрика Ламара, альбомом «To Pimp a Butterfly», постепенно начали просачиваться наружу. Сначала сам Кендрик исполнил парочку этих вещей на различных телешоу. Потом подборку лефтоверов услышал звездный баскетболист Леброн Джеймс — и раструбил через твиттер, что всем остальным тоже хорошо бы с ними ознакомиться. Так без анонсов и рекламы в продаже появился «untitled unmastered.». На нем вас ждет все тот же звук, вдохновленный рэпом западного побережья, с сильными джазовыми и фанковыми составляющими и без единой отсылки к актуальному рэп-саунду, под которым сегодня продолжают понимать атлантские басы и трещотки. Кендрик все так же затрагивает социальные, политические и религиозные темы, он по-прежнему технически безукоризнен и впечатляет как поэт. Словом, без сюрпризов — «untitled unmastered.» звучит как и должна звучать коллекция не вошедших «To Pimp a Butterfly» треков. Фокус разве что в том, что эти отбракованные композиции посильнее большинства «нормальных» альбомов коллег Кендрика по сцене.

Предыдущий альбом этой уроженки канадского города Гамильтон все (включая и «Афишу») сравнивали с FKA Twigs. Если слушать поверхностно, то и «Oh No» просит аналогий с лондонской дивой — кажется, что это очередной модный новый RʼnʼB, ведомый высоким женским голосом, рваными вокальными мелодиями и общей атмосферой недосказанности. Но стоит вслушаться — и сразу легко понять, что Ланца работает с немного другими материями, чем ее названная конкурентка. Вдохновленный одновременно Yellow Magic Orchestra, джуком и RʼnʼB-авторами вроде The-Dream, «Oh No» — впечатляющая песенная музыка, основанная на музыке формально танцевальной.

«Malibu» подкупает старомодным, но не нафталиновым звуком, скроенным из соула, ритм-н-блюза и олдскульного хип-хопа в лучших калифорнийских традициях. Его автор с одинаковой страстью читает рэп и поет. Второе, впрочем, получается у него несколько лучше: даром что ли Андерсон Пак обладает таким выразительным тембром, словно созданным для песен о чем-то солнечном и безмятежном. Правда, вопреки названию, отсылающему к одному из самых знаменитых тихоокеанских пляжей, «Malibu» безмятежным не назвать. Жизнь достаточно помотала Андерсона, чтобы он мог выступать в роли голоса поколения и рассуждать о проблемах меньшинств в Америке. В этом смысле Пака легко ставить на одну доску с Chance the Rapper и Кендриком Ламаром — другими 20 с чем-то летними рэперами, для которых характерен живой ретрогрув и небезразличие к социально-политической повестке.

26-летний канадский музыкант шесть лет назад складывал футболки в магазине American Apparel, а в свободное от этого занятия время записывал композиции, которые меняли лицо жанра RʼnʼB. Построенные на фундаменте седативных электронных битов, они были полны и мрака, и порока — что выгодно отличало их от царивших в чартах тем времен RʼnʼB-композиций. Теперь футболками в магазине занимается кто-то другой, а The Weeknd уже сам в чартах; правда, от альбома к альбому теряя былую неотшлифованность. «Starboy» — еще один шаг в этом направлении, которым The Weeknd как бы говорит старым поклонникам: «Если вы так любите дебютную трилогию — воля ваша, мне же интереснее попробовать стать новым Майклом Джексоном». Его новый альбом — холодный электронный поп, который и на территорию диско способен забраться, и с равным успехом найти применение талантам Кендрика Ламара с Daft Punk.

A Tribe Called Quest появились во второй половине 80-х, а заявили о себе в самом начале 90-х, когда в Лос-Анджелесе трясли пистолетами под N.W.A., а в Майами — задницами под The 2 Live Crew. Рэперы из Нью-Йорка предлагали что-то другое: эклектичное семплирование, афроцентризм и сознательность. Музыка A Tribe Called Quest была продуктом XX века, там она и осталась — последний релиз группы выходил 18 лет назад. И хотя они несколько раз собирались для совместных выступлений, но только в 2015-м решились заняться сочинением нового материала всерьез. Этот альбом старомодно записан дома у Q-Tip, которому требовалась химия совместного студийного творчества, а не стерильный обмен файлами в интернете, — и результат оказался фантастическим. Эффект от «We Got It from Here… Thank You 4 Your Service» нельзя объяснить одной ностальгией. Все, за что их любили, осталось при них. И все это на фоне нынешнего рэпа не выглядит старческим кряхтеньем — это освежающе передовая, полная жизни работа. Увы, до ее релиза не дожил Phife Dawg, что дало повод заявить: альбом станет последним в карьере A Tribe Called Quest. Не так много групп в современной музыкальной истории уходило на столь высокой ноте.

Ранее Энони была известна как Энтони Хегарти — но со сменой имени исчез и барокко-поп. Теперь она делает поп-музыку, но поет при этом о глобальном потеплении, не оправдавшем надежд Обаме, дронах-бомбардировщиках и том, что все мы в конечном счете американцы. Если «Hopelessness» в первую очередь позиционируется как поп-альбом, то такой с него и спрос — и в плане запоминаемости и хитовости песен он не уступает условной Ариане Гранде. С точки зрения продаж все не так хорошо, и Энони слушают меньше, чем, допустим, Empress Of. Но певица явно этого и не добивалась — в своих интервью она говорит, что не пытается кого-либо убедить, а лишь ищет тех, кто думает так же, и показывает им, что они не одни, — таким образом сильно сглаживается и левацкий пафос альбома. Свой гуманизм-поп она обставляет вполне в духе времени — почерк и Хадсона Мохоука, и Oneohtrix Point Never, работавших над альбомом, вполне себе угадывается, однако во всем этом видится скорее продолжение идей последнего альбома Antony and the Johnsons, «Swanlights». Что здесь точно удалось — так это правильное ощущение еле уловимого духа времени: это своевременная и современная пластинка о том, что вокруг нас лишь растерянность, безнадега и разруха. Что же нам с этим делать? Дай ответ. Не дает ответа.

Это тоже альбом — политическое заявление, только сделано оно как будто бы потоньше, чем «Lemonade» ее старшей сестры. «A Seat at the Table» — это передовой инди-соул не для хит-парадов и одновременно исключительно нежный политпамфлет, поднимающий социальные, расовые и гендерные вопросы; непростой разговор о месте черного населения Америки в современном обществе. За столом — отряд талантливых коллабораторов: The-Dream, Рафаэль Саадик, Questlove, Ростам Батманглидж, Шон Николас Сэвидж, Kwes, Andre 3000. Постепенно выходящий из моды рэпер Лил Уэйн припас для «Mad» лучший за последние годы куплет. В «Donʼt Touch My Hair» к месту пришелся английский вокалист Самфа, чей будущий дебютный альбом тоже лучше бы не прозевать.

Альбом «Blackstar», вышедший в день рождения Боуи и за три дня до его смерти, так удачно вписывается в миф артиста, что не нуждается ни в каком критическом осмыслении. Ключевыми коллабораторами Боуи на «Blackstar» оказались нью-йоркский джазовый музыкант Донни МакКаслин и его электроакустический квартет, что и определило уклон в направлении фри-джаза. Они расцветили и насытили звук альбома, сделали его интересно расфокусированным — получился интересный авант-поп, умный, новаторский и стильный.

Новый альбом Скепты легко ставить в один ряд с «Boy in da Corner» Диззи Раскала или «Treddinʼ on Thin Ice» Уайли — это такой же стилеобразующий для музыки грайм релиз, держащий в тонусе с первого до последнего трека и драматически повышающий степень интереса не только к его автору, но и к жанру в целом. Вернув грайм на улицу, Скепта вернул ему жизнь и смысл. И, сам не ведая того, оспорил тезис о том, что артист должен без остановки придумывать что-то новенькое — «прогрессировать». Иногда важнее стоять на своем.

Это блистательный старомодный восьмидесятнический черный поп; умный, светлый, горький — все разом. «Freetown Sound» окончательно утверждает Хайнса в статусе значительных и достойных самого пристального внимания черных музыкантов нашего времени. Ставьте его на виртуальный пьедестал поблизости от Кендрика Ламара с Фрэнком Оушеном — не прогадаете. «Freetown Sound» — совершенно удивительная и поразительная работа: никогда еще альбом, поднимающий вопросы равенства полов, рас и ориентаций, не звучал настолько легко и безмятежно. Серьезно, если проигнорировать содержательную часть, то перед вами идеальный летний альбом. Но лучше не игнорировать. Pitchfork удивляется, что Хайнс пишет интеллектуальную музыку в антиинтеллектуальное время. Все так: отдельное удовольствие от «Freetown Sound» получит тот, кто считает щедро расставленные отсылки. Если нет, поможет сайт Genius.

Нет более далекого от поп-музыки поп-альбома в этом году. Он грандиозен, он монолитен, его нужно воспринимать разом и полностью, с ним сложно ужиться, но, раз попробовав, трудно остановиться. Четыре года назад Оушен показал, как на языке поп-музыки смешивать высокое и низменное, сохраняя хрупкость и нежность. Теперь он показывает, как сделать поп-глыбу, которая разом затягивает в омут и заставляет самостоятельно рефлексировать, не расставляя ориентиров. Оушен не меняет поп-музыку, он выворачивает ее наизнанку.

«The Life of Pablo» — работа чудовищно амбициозная и претенциозная. В ней впечатляет все, от меломанского подбора семплов до размера и звездности креативной команды, вовлеченной в процесс. Пример: Рианну приглашают, чтобы только перепеть четыре строчки из песни Нины Симон для трека «Famous». Стартовый трек «Ultralight Beam» еще более иллюстративен. Его записывал целый отряд музыкантов, рэперов, певцов и саунд-продюсеров, а Канье играл роль не то дирижера, не то арт-директора. Декларируя, что его жизнь — одни сплошные хайлайтс, Уэст немедленно разоружается и заводит счет падениям и ошибкам: рассказывает об антидепрессантах, в какой уже раз оплакивает мать, сочиняет несколько строк об отце и в этот миг, по собственному признанию, плачет. Наконец, пылко говорит о божественном свете в его жизни и о том, что не умрет никогда, — надо полагать, поскольку оставит обширное наследие.

«Lemonade», поступивший в продажу вместе с одноименным фильмом и в красках рассказывающий о том, как сильная женщина пережила измену, — сильнейший цельный альбом года. Его интересно слушать от и до и возвращаться к нему снова. Он из тех работ, которые постулируют, как сегодня звучит поп-музыка, и меняют представление о ней как о чем-то поверхностном и бессмысленном — сколько к нему ни придирайся.

Поразительно веселая дичь: петрозаводский коллектив, выпускающий второй альбом за год, объединил помпезность советской эстрадной традиции с намеренным абсурдом текстов, исполненных магомаевским баритоном и с максимально серьезным выражением лица, приложив к ним мечтательный звук саундтрека к допотопному научно-фантастическому фильму и экстерьер брежневской партноменклатуры. Песни про то, как Паустовский, Бианки, Пришвин погулять на природу вышли, а водоканал воды не дал, вполне себе может запеть народ.

Стрекот ритм-бокса, похожие до степени смешения истеричные гитарные партии, то и дело срывающийся голос, два скромника на сцене, меньше всего похожие на рок-звезд, — таков «Буерак», новые важные представители гитарной сцены и выбор поколения «ВКонтакте». Довольно важно проговорить, что это не та ситуация, когда «Афиша» заявляет кого-то как нового героя: они справились без нас, обойдясь сарафанным радио соцсетей. Участники «Буерака», молодые провинциальные интеллигенты, заняты переживаниями, копаниями в себе, а также неосознанным воскрешением музыкальной и визуальной эстетики 80-х — результатом чего стали эти 7 новых песен. Поначалу может показаться, что они не дотягивают до концертных хитов, выпускавшихся на синглах и EP, но первое впечатление обманчиво: просто обаяние этих неловких и наивных треков действует не сразу. Зато потом отвязаться крайне затруднительно.

«Аукцыон» в своих мелодиях, вечных бойких аранжировках, внутренней наточенной мощи, всегда точных причудливых оборотах слов Озерского и интонациях Федорова сохраняет свой стиль, убедительных аналогов которому нет и не предвидится. Группа давно уже перешла из категории искусства современного в категорию искусства классического. «На солнце» — пластинка столь же вневременная, не привязанная к цайтгайсту, но от этого только больше рассказывающая про день сегодняшний, сколь и все остальные альбомы группы.

Виталий Пика, ростовчанин, преподаватель брейкданса и в недавнем прошлом концертный бэк-МС Басты, этой весной запустил в соцсети песню-гипножабу «Патимейкер», за считаные дни разлетевшуюся на мемы, цитаты и смешные статусы. Но пусть прямая бочка и отсылки к группе Technotronic не вводят вас в заблуждение: альбом «A L F V» (не дебютный, как можно подумать, а уже третий по счету) — это психоделический рэп не для слабаков. С шипящими от баса инструменталами, утопленными в ревербе семплами и истерической читкой самого Пики, который орет свои треки-кричалки будто шаманские заклинания. Очень самобытный рэп, со своим настроением и почерком.

На микстейпе «Phosphor» он то шепчет, то переходит на пение; то жалуется, то хвастает; то яростно орет, то обреченно мелодекламирует, что твой молодой Дельфин. Это музыка тленной молодости во всем ее многообразии (трилл-рэп, построк, эмо, даже металл — см. песню «Позволив молодости жить»). Причем тленной не только в переносном смысле, тут есть строчка «Я разлагаюсь среди леса», ключевая для понимания эстетики микстейпа. Эта некроромантика будет преследовать вас 19 треков подряд, если не боитесь устать — смело включайте. Если боитесь — то оправданием может быть «Я слишком стар для этого».

Наблюдать за творческой эволюцией Кати Шилоносовой — крайне увлекательное занятие. Чем дальше, тем больше в ее работах (неважно, сольных или в составе «ГШ») свободы, силы и уверенности. Этот экспериментальный поп, напоминающий японский нью-вейв 80-х, несложно представить в фестивальном лайнапе по соседству с условной Джесси Ланцей. У автора альбома «Binasu», похоже, достаточно энергии, чтобы воплотить это допущение в жизнь.

Хит соцсетей-2016 — наивные фортепианные сочинения школьницы из Екатеринбурга, записанные чуть ли не на ноутбучный микрофон. В объектив Монеточки попали Гоша Рубчинский и Pharaoh, украинский вопрос и стримерша Карина, радикальная молодежь и объективация, но ее песни вовсе не сводятся к одной только социальной иронии, демонстрируя и силу, и красоту, и любовь к слову. «На злобу дня» — можно было бы написать про них, когда бы не столько доброты в каждой строчек.

Один из самых популярных музыкантов страны в 2016-м выпустил почти неподъемный по нынешним времена (23 трека) альбом в двух частях и с песнями по 5–6 минут. Это торжественно аранжированный, иногда намеренно актуализированный, но чаще все же старомодный, эстрадный и, что называется, душевный рэп для не очень уже молодых. Легко представить, какие претензии могут быть предъявлены к этому материалу с какой-то условно снобской позиции. Сложнее критикам будет объяснить, каким вообще образом можно, не будучи каким-то сверходаренным композитором или автором текстов, компенсировать это только феноменальной работоспособностью и соревновательным характером — и забраться так высоко.

Анна Айрапетова, экс-участница московской постпанк-группы Manicure, спела девять песен о главном. Стилизованные под «Мираж»-поп конца 1980-х, они обращаются с исходным материалом без злой насмешки или снисходительной иронии. Скорее, наоборот, делают попытку ответить на вопрос, что в этой простецкой музыке находили миллионы. Ответ: искренность, надежду, те самые слова, которые иногда нужны каждому. Еще одна удавшаяся попытка ревизии и апгрейда отечественного поп-наследия.

Пока Иван Дорн уходил в хип-хоп, на его место автора самой актуально звучащей поп-музыки обнаружился новый претендент. Участник украинского шоу «X-фактор» Monatik, которого в России широко узнали в прошлом году благодаря совместной с Quest Pistols Show песне «Мокрая». Его работы вроде той же «Кружит» выглядят убедительным и адекватным украинским ответом на лучшие совместные сочинения Фаррелла Уилльямса и Джастина Тимберлейка.

Меняясь от альбома к альбому в частностях, Андрей Лысиков не изменяет себе в главном. Даже по нескольким секундам вы узнаете автора этих песен, равноудаленных от всего, происходящего в отечественной музыке — и не спутаете их ни с чем больше. Отстраненные монологи Дельфина, на этот раз звучащие еще более лаконично, монотонно, безэмоционально, касаются главным образом области чувств и отношений. Похоже, это самые угрюмые песни о любви в истории. Но так даже лучше.

Макс Корж по-прежнему здорово чувствует своего слушателя. В этом убеждает его новый альбом «Малый повзрослел» — мужские, или, правильнее сказать, пацанские, пылкие, пышущие тестостероном сочинения, словно предназначенные для исполнения под гитару, однако решенные в неглупой и эффективной высокооктановой стадионной электронике.

Видимо, самый сильный в дискографии у LʼOne, альбом «Гравитация» — финал его космической трилогии, где путь к славе рассматривается как попытка преодолеть земное притяжение, финалом которой становится путь назад, домой — к жене и сыну. В пересказе получается клише, но из таких клише выстроена половина голливудского золотого фонда. Вот и тут имеем убедительный и разноплановый мейнстрим-рэп с точным балансом американского и здешнего, модного и вечного, напускного и настоящего.

Коллектив Олега Нестерова уже доказал, что существует в совершенно отдельной реальности, с которой деятельность их коллег/конкурентов не особо-то пересекается. В этом смысле пластинка «Zerolines» вряд ли преподнесет сюрпризы — это еще одна тонкая, неспешная запись, полная инопланетной красоты.

Житель района Зябликово Антон Кузнецов выпустил удивительную пластинку. С ней человеку, которого с кучей оговорок относили к поляне русского рэпа, впору записываться если не в Ленинградский рок-клуб, то в «новую русскую волну». Лаконичный и скупой трехкопеечный саунд «Родни» сложился из сухого механического стрекота драм-машины, рокочущего дабового баса, хаотичных компьютерных эффектов и простых мелодий, напоминающих о саундтреках советских комедий. Антон пропевает простые, наивные, очень странные — в лучшем смысле этого слова — строчки. Словно какой-то инопланетный супергерой из комикса, Человек-чудак, он глядит на жизнь незамутненным взглядом, пытается разобраться, как правильно, и манифестирует: «Я человек. Все нам по силам. Что я оставлю? Чистоту».

Шероховатый девичий лоу-фай-поп украинской певицы Кристины Бардаш (жены Юрия Бардаша, продюсера тамошней поп-кузницы Kruzheva), где изъяны не ретушируются, а выпячиваются, заслуживал бы миллиона претензий, только предъявлять их совершенно не хочется. Удивительнее всего то, как этим песням всякий раз удается удержать баланс и не свалиться в пошлость, когда кажется, что еще полшага — и точно полетит вниз головой. На наших глазах наивная поп-музыка 1990-х заново оживает и приобретает совсем новый контекст.

Группа, ранее известная как Glintshake, выставила немало барьеров перед неподготовленным слушателем (от названия альбома до 12-минутного инструментального трека, которым он открывается). Те, кто за них прорвутся, будут вознаграждены: «Оэщ магзиу» — поразительно смелый и сильный альбом, преисполненный чувством максимальной творческой вседозволенности.

Альбом «Дом на колесах, часть 1» не гонится за трендами, но формулирует их. Качающий крупнозернистый бейслайн, под который с удовольствием притопчут обитатели окраинных новостроек, отсылает то ли к хиту «Flat Beat» Мистера Уазо, то ли к песне «Bonkers» Диззи Раскала, но является чем-то другим, полностью самостоятельным. Тексты типа «Я не в себе, два колеса, одно тебе, другое мне — велосипед, у нас все есть, давай висеть» тоже, есть ощущение, очень точно постулируют сегодняшнюю молодежную повестку. Видео, которые снимает человек по имени Vlad Fishez, идеально соотносятся с тем, что из себя представляют «Грибы» и их творчество. Плевать, что «Интро» через кадр оглядывается на «99 Problems» Джей Зи, что у зрителя могут возникнуть ассоциации с работами Kourtrajmé и Ромена Гавраса, что в этих видео много клише, — это максимально правильные, натуральные и работающие клише. Мода на «Грибы» — явление того же порядка, что и всеобщее упоение гоп-фэшном, ностальгия по девяностым или повышенное внимание к постсоветской окраинной архитектуре. Они надежно заняли эту почему-то пустовавшую нишу, и непонятно, отчего никто до них не решил это несложное уравнение. Был это расчет или наитие, но факт в том, что Бардаш и компания спродюсировали первый со времен «Мальчишника» бойз-бенд, который оказался не сладеньким, а угловатым и брутальным, и всех удивили.

Дебютный альбом уфимского певца, входящего в одну с Pharaoh тусовку Yungrussia, с ходу, с первых четырех строчек отсылает вас сразу и к «Гарри Поттеру», и к Гаю Ричи, и к Мохаммеду Али. Дальше все будет так же: аннотации и метафоры на основе поп-культуры градом падают на слушателя под аккомпанемент замороженного RʼnʼB. Это не поверхностное образование, это вполне современное хаотичное миропонимание, в рамках которого герои манги соседствуют с группой Queen, звонок маме понимается как очистка кармы, а начитанность не менее важна, чем марки одежды (или наоборот). Все это может показаться наивным, но не кажется — а чрезмерная откровенность и повышенная чуткость к собственным чувствам стали неотъемлемым признаком RʼnʼB, каким его понимают в последние лет пять. В интернете пишут, что Yungrussia — это местные Odd Future, а Mraz, соответственно, — местный Фрэнк Оушен. Дружба с рэперами довела его до строчек вроде «безумная сука достала неистовый блант» и песен про секс втроем, но за всей мизогинией слышно хорошего человека, порядочного парня. С этим можно ошибаться, но то, что он совсем нерядовой мелодист, очевидно.

«Да какой это рэп, его таксисты слушают», — говорили несколько лет назад о рэпере Басте те, кто хотел сказать о нем что-нибудь плохое. С тех пор многое изменилось. И пусть это исследование не претендует на статистическую точность, но начиная с прошлого года чаще всего водители Uber радовали своих клиентов именно записями коллектива «Каспийский груз». Пластинка «the Брутто» хоть и вышла под названием группы, является сольной работой одного из участников дуэта. На ней наметился любопытный вектор — с одной стороны, это все больше музыка для ресторанов. Прямо скажем, не для тех ресторанов, о которых пишет соответствующий раздел «Афиши». Песни на основе сочинений Трофима и Руслана Набиева — именно оттуда. С другой стороны, на этом релизе «Каспийский груз» открывает для себя трэп и автотюн. Это могло бы звучать анекдотично, но не звучит. Два этих направления не в силах органично уживаться на территории одной пластинки, но они уживаются. В итоге получается альбом, который метит в аудиторию и Басты, и Лепса, и нового рэпа — поразительно.