«Ваня Ургант, когда ты нас позовешь?»: «Хлеб» про оскорбления, рэп и Дудя

— В прошлогоднем интервью вы рассказывали, как Илья Мамай с Booking Machine хотел подписать «Хлеб» и отправить в тур на 25 городов. А вы отказались, потому что два концерта было бы норм, но тур на 25 городов — это тяжело. Проходит полгода, вы едете в тур на 25 городов. Вопрос: зачем вы морочили голову читателям и Илье Мамаю?

Денис Кукояка: У нас тогда было 4 песни, мы не думали о турах. Давай честно, зачем мы сделали «Хлеб»? Чтобы придумать туда какую-то рекламную интеграцию — так тогда поступали все в ютьюбе. А Илья сразу пришел: «Поехали в тур».

Александр Шулико: У нас в то время была работа — мы сидели в офисе и не могли оставить сериал «ЧОП» на абы кого (участники группы «Хлеб» писали сценарии для сериала «ЧОП», выходившего на ТНТ. — Прим. ред.).

Денис: Это, как показало время, может, было бы и к лучшему. Но мы тогда считали, что судьба телевидения в наших руках. Нам казалось, что мы можем изменить правила игры. Большинство сериалов, особенно комедийных, сделано шаблонно. Там одни и те же проблемы и одинаковые решения. И мы залетели туда с настроем как у Славы КПСС — антихайп, все разрушить. Начали рушить. И нам сказали: «Ребята, тут есть правила, по которым все работает». На первом сезоне нам дали очень много свободы. Но цифры показали, что когда игра не по правилам, то в России не очень-то это и смотрят.

Кирилл Трифонов: Получилось не провально, иначе нам бы второй сезон не дали делать. Средние цифры, но не хит.

Денис: А мы же были чуваками из интернета, которые хотели сделать что-то крутое!

— Опыт интернета не работает на телике?

Саша: Просто они там как-то считают по-другому. У нас в ютьюбе просмотры, а у них системы Гэллапа (сервис TNS Gallup вычисляет рейтинг и долю телепрограмм — Прим. ред.), какие-то приставки, которые не знаю где стоят.

Денис: Когда ты создаешь ютьюб-канал, он формируется вокруг тебя. Это некий культ личности. Незнание основ драматургии может прощаться, потому что люди подписались, чтобы смотреть на тебя. А на телевидении в основном людям насрать, какая ты там личность, — нужно, чтобы все правильно работало. Если человек совершает поступок, то не потому, что это смешно, а потому, что это должно быть мотивировано историей.

И это было тяжело, потому что мы понимали, что Саша может на ютьюб-канале снять штаны, показать задницу — и это будет смешно. А на телевидении мы делали то же самое с другим персонажем, и это не вызывало лайка. Мы такие: «Да в чем проблема?» И начинали обсирать Гэллапа: «У них просто рейтинги неправильно считаются».

— Почему вы в итоге активно взялись за музыку?

Саша: Мы были вынуждены, потому что уволились с телевизора.

Денис: Давай я более драматично расскажу. Мы определились: будем себя полностью связывать с телевидением. И нечаянно нам позвонил клуб Yotaspace: «Ребята, давайте мы у вас купим концерт». Мы такие: «Что за прикол?» Трехтысячный клуб? Мы уже год ничего не выпускали.

Кирилл: Да, только выезжали раз в месяц на выступление: субботний концерт, мы отпрашиваемся с работы.

Денис: До этого там выступал Big Russian Boss, у него пришло 900 человек. И мы ставили цель достичь того же результата или немного переплюнуть его.

Кирилл: У нас такая договоренность и была с Yotaspace — если соберем больше тысячи человек, то получим бонус 50 000 рублей. Это было суперлакшери. Потому что до этого у нас был клуб «16 тонн» и солд-аут: 400 зрителей вместе с гостевыми списками.

Саша: И вот день икс, мы выходим на сцену, а там битком. И нам сорвало голову. Драматично?

Денис: Но уходить было страшно: у нас была работа на одном из лучших телеканалов страны, она хорошо оплачивалась.

Кирилл: Несмотря на то что мы работали шесть дней в неделю, это была не самая плохая офисная работа. У нас было много бесплатного чая, а на «Амедиа» можно было увидеть Бурковского или даже Безрукова — об этом потом вся столовка шепталась.

Денис: И вот мы как-то стояли под лестницей на «Амедиа» и обсуждали: «Ну что, пора уходить?»

Саша: Было страшно.

Денис: Хотя мы сейчас опять врем, потому что мы посчитали, сколько мы заработаем, когда проедем, — получилось больше, чем за год работы в компании.

Кирилл: Мы уволились. Сказали нашим работодателям, что уходим — но, возможно, вернемся.

Денис: Самое удивительное, что в туре все немедленно начало сыпаться. Тур начинался с концерта в Курске. И он сразу отменился, потому что не собрался народ. Некоторые организаторы были странные. Например, в одном городе наш концерт забукировала девочка, которая только за 4 дня до нашего выезда пошла в клуб узнать, свободна ли эта дата. И в середине тура в городе Пермь, откуда как раз все основатели Good Story Media (компания, снявшая ситкомы «Реальные пацаны», «Физрук», «Ольга», «ЧОП» и другие — Прим. ред.), мы стали думать: по ходу, ничего не получится, надо возвращаться в Good Story Media.

Кирилл: Это была унылая зимняя Пермь, где стоит надпись «Счастье не за горами» из заставки «Реальных пацанов», одна буква лежит на земле, она ободранная, Саня возле нее навернулся, потому что там все во льду. Это самая унылая картинка, которую мы видели.

Денис: Ты на это смотришь и понимаешь, что счастье реально за горами, особенно на фоне отмен наших концертов.

Кирилл: Из 30 городов у нас тогда отменилось пять, а еще четыре перенеслись на осень.

Саша: То есть не заработали того, что насчитали под лестницей.

Кирилл: Но было много интересного! Во-первых, я давно не летал на винтовых самолетах. А ведь среди нас есть аэрофоб (показывает на Дениса), у которого есть счастливая рубашка. Летает он только в ней.

Денис: По нашим фотографиям всегда можно понять, что она сделана в аэропорту, потому что на мне одна и та же рубашка.

Кирилл: Во-вторых, мы посмотрели Россию, хотя зимой она и очень унылая. Я заметил, что чем дальше уезжаешь на восток, тем люди больше внимание акцентируют на бородах. Потому что у нашего тур-менеджера тоже была длинная борода. И мы зашли в городе Благовещенске в китайское кафе, оттуда выходили немножко подпитые здоровые мужички со следующей фразой: «Смотри-ка, какие у них бороденки». Хорошо, что мы пришли, когда они уходили — я боюсь представить, во что могло вылиться их знакомство с нашими бородами.

— Всегда хотел узнать, что делает сценарист на работе шесть дней в неделю.

Денис: Если ты не фанат, то даже не суйся в это. Я работал грузчиком и сценаристом — сценаристом в сотни раз сложнее. Это работа умственная, а она изнашивает гораздо сильнее, чем физическая. Например, мы придумываем, что в нашей серии есть сцена с интервью — группа «Хлеб» встречается с Андреем. И ты втыкаешься, что драматургически нельзя сделать так, что Андрей просто встал и дал в морду Кириллу, который сказал, что Россия унылая. Это нужно оправдать — и тут начинается ад.

— Как это можно оправдать?

Саша: Нужно заложить мотивацию Андрею.

Кирилл: Мы где-то видели, что Андрей очень любит Россию, сам приехал из Благовещенска. Немаловероятно, что он раньше бил бородатых и только после переезда в Москву стал хипстером-бородачем. Но здесь он чуть-чуть выпил водочки — и втащил Кириллу.

Денис: И ты думаешь над этим весь понедельник. Во вторник ты разбираешь именно эту ситуацию и не можешь продвинуться дальше. Потом в среду, четверг, пятницу, субботу. В воскресенье ты отдыхаешь, но чуть-чуть думаешь. Ты перебрал всех персонажей. Ты перекопал все прошлое персонажа. Ты начинаешь реально сходить с ума: двигаться дальше не можешь, ничего не получается.

Саша: Это очень сложная работа: ты сидишь, смотришь ролики на ютьюбе. А рядом сидит Денис и постоянно думает: «Ну что там будет с Андреем, как он поступит?» И тебе приходится закрыть ноутбук и тоже подумать.

Кирилл: Бывает даже, что ты находишь революционное решение и заряженный идеей поднимаешься на второй этаж к Антону Щукину, нашему продюсеру и главному сценаристу.

Денис: И он говорит: «Ребята, это не революционная идея, что Андрей разваливается и из него появляется краб. Идите обратно».

— То есть все это время вы пишете сценарии, а их кто-то принимает либо отправляет переписывать?

Денис: Иерархия такая: есть хедрайтер. В «ЧОПе» это был я. Мы сидим, я говорю: «Парни, давайте подумаем, как наш главный персонаж в финале добьется поцелуя главной героини». Мы начинаем штурмовать, накидываем идеи, хедрайтер выбирает лучшую идею, мы ее расписываем, хедрайтер идет с ней к продюсеру. Продюсер говорит: «Какое дерьмо». Хедрайтер говорит: «Это пацаны предложили, я пойду обратно к ним». И так до тех пор, пока не утвердится поэпизодник — это сценарий без диалогов. Поэпизодник отсылают на канал, там его читают, после чего начинают писаться диалоги — то, за что люди дополнительно получают большие деньги.

Саша: Допустим, у нас есть три поэпизодника. И мы берем каждый по серии и пишем диалоги. Потом опять их относим Антону наверх, получаем правки, опять отправляем на канал. Потом это все принимают на продакшен.

Денис: В диалогах самое прекрасное вот что. У тебя есть месячная зарплата. И одна серия написанных тобой диалогов стоит столько же, сколько твоя месячная зарплата. А ты можешь написать за месяц 2–3 серии и стать абсолютно богатым.

Саша: И купить себе «Фольксваген-гольф».

— Было вам в вашей сериальной деятельности за что-то если не стыдно, то хотя бы неудобно?

Денис: У меня есть топовая история. Когда я пишу, мне по фигу, кого оскорблять. Это же просто шутки! Один из персонажей «ЧОПа» играл в рок-группе. И в конце сезона он говорит: «Все, в задницу это охранное предприятие. Я увольняюсь и иду техником к группе «Рондо». И там была какая-то шутка в адрес солиста группы «Рондо», что он гей, — но это было смешно! А я забыл, что мой сосед по лестничной клетке является звуковиком группы «Рондо». Как-то я выхожу из лифта, он стоит, курит: «Можно тебя на секундочку? Подойди, пожалуйста, сюда». Я спускаюсь, и он говорит: «Слушай, солист группы «Рондо» Александр Иванов — трехкратный чемпион по самбо. У него трое взрослых детей. Он порядочный человек. Вот зачем вы так написали про него?» Я такой: «Это же просто шутка, ничего в этом нет».

Саша: Ты такой: «Да это пацаны написали».

Денис: Он мне: «Да я понимаю, что это шутка. Но ребятам не понравилась эта шутка. И они хотели тебе чуть ли не морду набить». И я стою и понимаю, что есть реальный мир, шутки могут задевать людей.

Саша: Открытие!

Кирилл: А когда после первой серии охранники Петербурга подали на нас в суд, тебе не было стыдно?

Денис: Это было далеко, а сосед был рядом. И после этого, когда мы сильно переходили на личности в сценариях, я говорил: «Ребята, стоп, давайте подумаем, нет ли у меня в доме соседа…»

— На телевидении чувствуют, что ютьюб их победил — по-крайней мере, в битве за молодую аудиторию?

Саша: Сложный вопрос. Пока, мне кажется, никто никого не победил. Просто они идут параллельно.

Денис: Если мерить по молодежной аудитории, то телевидение в глубоком проигрыше. Если мерить производственные бюджеты, то интернет в глубоком проигрыше. Потому что на ютьюбе даже самые крутые рекламные кампании стоят как одна серия среднего сериала. Когда мы были в интернете, думали: «Вот оно, спасение от телевидения, здесь будет контент». Но люди доказывают, что они люди. Не просто так на Первом канале появилось «Пусть говорят» — хоть это и ад, но они хотят это смотреть. И в интернете уже этого ада навалом. Я без обид, Николай Соболев — наш друг, но для меня он и Андрей Малахов — это идентичные персонажи в похожих костюмах, которые с похожей интонацией разбирают похожие проблемы.

Кирилл: Многие каналы до сих не хотят коннектиться с ютьюбом. Контент ТНТ явно смотрело бы больше людей. А что, Урганта много смотрят и в ютьюбе — и видно, что он старается совмещать эти аудитории. Какой прекрасный диалог у них был, когда к нему приходил Дудь. А не когда приходит Иосиф Кобзон, Ургант говорит: «Здравствуйте» и смотрит на него чуть-чуть снизу.

Саша: А какие там отличные музыкальные гости в этом сезоне! Ваня очень крутой. Если ты читаешь эту статью, Ваня, когда ты нас позовешь?

— Почему, кстати, не зовет?

Денис: Вот это для меня самая большая жопная боль. Ему бы иногда надо брать не тех, кто уже хорошенечно хайпанул, а каких-то фрешменов, которые только появляются. Да, это, может быть, еще не приобрело такого масштаба, как Jah Khalib. Но ты же можешь позвать и раскрыть их для зрителя.

Саша: (Денису) Помнишь, ты рассказывал про событийность? Допустим, какая-то группа из трех человек из ютьюба собирает Yotaspace в размере 3500 человек. Либо собирает Stadium в размере 6500. Это же событие!

Денис: Нам сейчас Stadium пророчит солд-аут и предлагает вторую дату. Казалось бы, чуваки из интернета, инди-комики, нечасто собирают 6–7-тысячные залы.

— Ну а какую бы вы спели песню на «Урганте» — «Давай в очко» или «Сом»?

Кирилл: «Сома» с удовольствием, потому что, как показывают концерты, это новый хит. У нас «21» стало хитом и через неделю-другую обойдет по просмотрам «Чай, сахар». Это второй клип после «Эбы», который обойдет наш типа заглавный хит.

Денис: Сейчас у нас готовится альбом, и там будет что спеть. В этот раз мы подошли к нему чуть более ответственно. С предыдущим альбомом как получилось — мы могли его и не писать. Yotaspace нам собрала песня и клип «Эба».

— Но вам же нужно с чем-то выступать.

Денис: Вообще, да, но у нас есть практика, которую у нас переняла группа «Грибы». Мы отрабатываем всю программу и говорим: «Вы такая хорошая публика, мы готовы вам все спеть еще раз». И поем еще.

— Сколько секунд в среднем уходит на написание одного текста группы «Хлеб»?

Денис: Вот это обидный момент, потому что иногда нам люди присылают свои варианты текстов и нас это очень сильно оскорбляет. Нет, я не спорю, есть секундные песни. Вот «Сом» — очень быстрая песня. Но взять песню «Был бы, был бы, был» — я ее писал недели полторы точно. Очень вымученная песня, хотя и абсолютно тупая. Вообще, практика показывает, что хорошо заходило все, что писалось быстро. А то, что долго мучилось, пролетало мимо людей. Но самое быстрое — это реально «Сом». Два часа я потратил. А в итоге это один из хитов. Потому что в нем есть угар, трушность.

— Ну а не зашквар пересказывать старый анекдот?

Денис: А это старый анекдот?

— Конечно. Мужик идет вдоль реки, смотрит, рыбак по грудь в воде стоит. Он его окликнул, рыбак отвечает: «Тсс! Сом!» «Что, клюет?» — «Нет, сосет».

Денис: Меня возили в деревню к бабушке с дедушкой. И там я узнал, почему коров в какой-то период не запускают в воду. Потому что подплывают сомы и высасывают из вымени молоко. У меня это с детства в голове засело. Я подумал — ну а чем вымя отличается от…

Кирилл: К тому же я как любитель трэш-видео показывал парням ролик, где мужик развлекается с рыбой, а на заднем плане женщина развлекается со змеей.

— Вы постоянно рассказываете, что не ставили на песню, а она выстрелила. Есть среди вашего окружения люди, которые, наоборот, умеют программировать виральность?

Денис: Есть такой человек — Юрий Дегтярев. Это человек, который создал и придумал My Duckʼs Vision, который создал «Спасибо, Ева», который нас туда позвал. Я не видел больше ни одного такого человека, который садился бы и начинал креативить вирусные видео — и они становились реально вирусными.

Саша: Он что-то рассказывает, и это выглядит каким-то WTF. Но проходит два-три месяца — и выходит вирусное видео, о котором он рассказывал.

Денис: Например, он нам рассказывает — есть Сэм Никель, его друг. Он просто потрогает тысячу грудей девушек. А в конце поедет на Селигер и попробует пожать руку Владимиру Владимировичу, чтобы передать ему эту энергию. Все лето они ходили, перещупали тысячу сисек, ко всем подойти, объяснить, обязательно совершеннолетние должны быть, чтобы не было проблем никаких. Получилось видео «Путин лапает избирательниц».

Кирилл: Это 2011 год, это собирает 10–12 миллионов просмотров, и по меркам тех лет это как 100 миллионов. А вообще, они с 2006 года работают — это, наверное, самые первые видеоблогеры России. Они делали видео… Ладно, сейчас могу что-то лишнее сказать.

— В чем главном поменялся русский ютьюб за последние пять лет?

Денис: Появились очень хорошие рекламные бюджеты. Сейчас можно строить себе дом, квартиру, покупать машину.

— С одного ролика?

Денис: Иногда и с одного ролика.

Кирилл: Нам есть с чем сравнивать. Мы делали рекламу для крупных компаний — Procter & Gamble, Philips, пивные бренды. И те деньги, которые платили в 2012–2013 годах, вообще не сопоставимы с теми, что эти же компании предлагают сейчас. Я недавно смотрел презентацию нового айфона у Wylsacom, который тоже с бородатых лет начал это делать, а сейчас у него 3,5 миллиона подписчиков. Его трансляцию смотрело 450 000 одномоментно. Ему прилетали донаты по 5, 7, 10 тысяч рублей каждые две минуты. И он рекламировал «Тинькофф банк» и еще какой-то сервис — я представляю, сколько такая интеграция стоит. Презентация нового айфона для него как Новый год, как день рождения!

Денис: Еще одно важное изменение — это цензура. Когда мы делали шоу «Мне нравится» и «Рассказать друзьям», можно было говорить что угодно о ком угодно. Мы все время что-то шутили про звезд. И если после одного выпуска из десяти кто-то из них что-то твитнул в ответ про нас, то это было как «О-о-о, эти люди снизошли до компьютеров», это было событие. Сейчас любой блогер, который увлекается трэш-током, включает камеру, что-то говорит — и через два часа ему уже отвечает Юрий Лоза. Или подкарауливает на бензоколонке!

— Почитал ваши соцсети, заинтересовался фейсбуком Саши. Там ни слова о рэпе, только техно, Нина Кравиц, «Рабица». Человек ходит в «Газгольдер», но не на Басту, а на техно.

Саша: Да я не то чтобы тусуюсь, я фанат электроники, я вырос на ней. И сейчас я пришел к тому, что сам пробую писать что-то.

Денис: Он стесняется. Он на самом деле ставил мне свои треки, про которые говорит: «Демка, она не сведена». А я вообще не вижу разницы между Ниной Кравиц и его музыкой. Он большой профессионал или станет им.

Саша: Зовите меня играть на вечеринки, я давно готов.

Денис: И про то, что не тусуется, он врет. Он ходит на эти тусовки и в нашу хлебную штуковину приносит свежие тренды. Когда-то он нам рассказал про «Скотобойню» — мы стали гуглить, что это такое. А на новом альбоме будет трек «Плачу на техно».

— Это про закрытие «Рабицы»?

Саша: Почти — про отмену Outline. Для меня это вообще больная тема. Мне очень плохо, когда я думаю о том, что происходит с культурой техно в нашей стране.

— В последнее время все пересказывают дикие истории про копов, которые отлавливают рейверов еще на подходе к клубу, светят фонариком в штаны: «Подними член, вдруг у тебя таблетка приклеена». Приходилось поднимать?

Саша: Кроссовки снять заставляли. Остановили наше такси, всех обыскали, посмотрели глаза. Это странно. Все, что происходит, что сделали с «Рабицей», — это очень странно. Пожалуй, я лучше не буду даже начинать говорить об этом.

Кирилл: Хотел на копов наехать!

Денис: Он нас втянул в эту историю. Может, мы к самой этой музыке не приконнектились, но к культуре — да.

Кирилл: Я тоже, когда услышал, что пенисы поднимают, приобщился.

Денис: Для большинства людей — да и для меня раньше — техно — это музыка наркоманов. Но на самом деле это ни хрена не так, это все глубже и интереснее. Саша туда ходит, он может взять бокал пива и слушать именно звук. Я ему всегда говорю — нет спикеров, нет людей, которые доносят. Это как рэп. Раньше для многих это была кепка набок и «йоу». Сейчас уже нет. Потому что появилось много людей, которые говорят и показывают, что это не так. Это очень богатая музыкальная культура — когда Саша мне поставил Fatima Yamaha, я просто охренел!

Саша: Это была запись с выступления на фестивале Dekmantel в Амстердаме. Это теперь моя мечта, попасть туда. В следующем августе — обязательно.

Денис: Я ему говорю: снимай блог. Рассказывай про эту культуру.

Саша: Я посредством инстаграма потихонечку пытаюсь. Я показываю свои пластинки, показываю свою музыкальную деятельность. Может быть, попозже и стану рупором мира техно на ютьюбе.

Денис: Он нам столько рассказывал, как эту музыку давят на всех уровнях, что мы даже хотели сделать тусовку, арендовать классный звук, и это будет нацелено на слушание, не на танцы, не на рейв.

Кирилл: Наконец-то вы, ребята, дошли до моего понимания музыки. Я сейчас собираюсь на Krec с симфоническим оркестром, меня Даша спрашивает: «Как ты пойдешь один?» Я говорю: «Я же прихожу музыку слушать, а все остальное — побочный эффект». Когда люди вживую перед тобой выступают — это потрясающе, это гениально. Я даже смотрел по телевизору концерт «ВИА гры», где участвовали все солистки за все время существования группы. Это был крутой концерт с живой группой.

Денис: Кирилл — говнарь у нас.

— Вот мы и подобрались к важному вопросу: у меня давно было подозрение, что среди вас в рэпе разбирается один Денис. Могли бы вы перечислить участников A$AP Mob — кто там помимо A$AP Rocky? Денис не подсказывает.

Кирилл: Конечно. Rocky, потом A$AP Twelvyy, A$AP…

Саша: Ferg.

Кирилл: Да, правильно, Саша. Потом A$AP, кто еще у них может быть там… (Смеется)

— Хорошо, а может быть, участников группы Wu-Tang Clan?

Денис: Не-не, это я им не ставил. Они сейчас поплывут.

— Участников группы «Каспийский груз»?

Саша: Там два красивых мужчины.

Кирилл: Приятные люди.

— Для меня теперь все очевидно: все сочиняет Денис, а остальные потом — не знаю, что делают остальные.

Саша: Пользуются славой.

Денис: Не, ну пацаны все равно принимают участие. Кирилл в «Эбе» придумал одну строчку, но она там самая главная.

Саша: Если бы не мы, Денис писал бы серьезный рэп. А так он пытается нас рассмешить.

Денис: Они работают этим фильтром — это рэп или это смешно?

Саша: Мы помогаем Денису взглянуть на его творчество отстраненно и сконцентрировать больше на юморе, чем на рэпе. Мы полезны. Мы нужны тебе. Не выгоняй нас.

Денис: Но, когда мы едем в тур и я понимаю, сколько бы мог заработать один, я думаю: «Нужны ли они мне?» Нет, я просто очень командный игрок. И в рэпе мне чаще нравились группы, чем сольные артисты.

Саша: Любимый сериал Дениса — это «Красавцы». Там актер-суперзвезда со своей тусой ходит. И у него в тусе есть тупой — это я. И есть водитель — это Кирилл.

Кирилл: А я бы сравнил нас с Bad Balance — вот Шефф, я Эл Соло, а Саня бухает, как Купер.

Денис: «Хлеб» — это же не только придумать песню. Вот записать ее, снять клип и раздать людям — это уже «Хлеб». А это не только я, это уже командная работа. Вот пример. На съемках «Сома» Саша был почти голый, у него из трусов выпало яйцо. Я бы не смог так сняться! Даже несмотря на то, что за камерой стоит мой друг, мы в Химках в глухом лесу, я бы не хотел, чтобы мой друг видел мое яйцо. Но Саша — актер. Надо — пожалуйста!

Кирилл: Наш друг Вадик, который занимается монтажом и цветокоррекцией, должен был это заблёрить.

Денис: А как это делается — ты выбираешь круг, двигаешь на полсекундочки, опять выбираешь круг. Вадик сутки смотрел на это место.

Саша: Мы стали ближе.

— Расскажите, что у вас за бизнес с участниками «Кликклак» и Little Big Production. Я вижу, что они вам снимают классные клипы — с очень дорогими, я уверен, рекламными интеграциями. И я вижу, что почта вашего букинг-агента находится на домене kliklak.tv

Денис: Мы в какой-то момент поняли, что нам нужен менеджмент. И, чтобы сохранять с ним хорошие отношения, должно быть стопроцентное доверие. «Кликклак» — это Ильич, человек, с которым мы прошли огонь, воду и медные трубы, у него сформированная команда. Мы с ними поболтали, они говорят: «Чуваки, давайте мы будем вам делать концерты, мерч, помогать с рекламными заказами, отвечать за все фронты».

— Рекламу они тоже подгоняют?

Кирилл: Когда как. Нам иногда приходит на почту — мы все перенаправляем.

Денис: Как раз МТС и «Сникерс» не они подгоняли. Но без них это не было бы так красиво и так качественно.

Кирилл: МТС мы бы просто даже не успели сделать.

Денис: Для меня лично это образец рекламы, которая должна быть. Мы спокойно поем песни «Район» и «Спиннер» на концертах, и люди подпевают. Потому что это не какое-то зашкварное говно, которое мы сделали ради денег, как мы сделали когда-то песню «Axe анархия». Менеджмент как раз и объясняет людям: не надо делать песню «Покупайте шоколадку». Хорошее дело в этом смысле сделал Black Star, который снял с Axe клип «Почувствуй свою силу». И на их примере стало очень легко объяснять рекламодателям, как это можно делать.

— Ильич уже превратился в босса продюсерского центра нового типа?

Денис: Абсолютно точно. Ильич, во-первых, очень опытный. Мы недавно встречались и разговаривали по поводу Элджея и «Розового вина». И он нам просто разложил по пунктикам, почему эта песня стала хитом, как ее продвигают. У человека есть понимание этого бизнеса.

— Чьей была идея записать песню с «Дискотекой Аварией»?

Денис: Это они предложили. Точнее, так: есть девушка Юля, которая частенько продюсирует наши клипы, и она же продюсирует «Дискотеку Аварию». Она пришла с вопросом, не хотим ли мы это сделать на шестерых. Мы сначала собирались отказаться, но как раз Ильич нас переубедил.

Саша: Помимо Ильича нас еще сразу атаковали родители, которые сказали: «Вы что! Это же крутая группа! И вы с ними очень похожи, у них тоже есть песня про яйца».

Кирилл: Так наш клип впервые оказался на «Муз-ТВ» и украинских каналах.

— Заставка «Юрий будет Дудь» — как она появилась?

Денис: С Юрой получилась довольно драматичная история со счастливым концом.

Кирилл: Нас пригласили выступить на финале чемпионата по FIFA от William Lawsonʼs, где Юра был ведущим вместе с ST. Одной из опций нашего участия было написание песенки, которая будет исполнена там и никуда не уйдет.

Денис: Мы ее написали, я слушал демку и просто влюбился. Мне казалось, что это наш лучший трек. А это плохое ощущение, потому что у меня так было уже с другой нашей песней — и она в итоге не вышла.

Кирилл: Мы скинули трек, где было интро типа «На чемпионате по фифе будет ST и Юрий Дудь» и начинался припев «Юрий будет Дудь, Дудь будет Юрий». Трек всем очень зашел — рекламщикам, участникам, ST и самому Юре. Но юристы организаторов испугались — им показалось, что это очень двусмысленно. И трек забраковали.

Денис: Так мы потеряли второй мой любимый трек. И на выступление пели какой-то странный третий куплет в «Эбе».

Кирилл: Потом Юра написал мне и сказал, что запускает шоу и хочет взять припев как джингл.

Денис: И это было финалом этой драматичной истории. На концерте его услышало бы от силы пара сотен человек, а теперь его слышат миллионы.

— Расскажите, как вы сочинили песню «Слэм» и что под нее обычно происходит на концертах?

Денис: Под нее происходит самый дикий слэм. Сочинили очень просто — мы подумали, что в слэме ты можешь упасть и случайно схватиться за что-то. А есть же наверняка люди, которые и не случайно могут схватиться за что-то!

Кирилл: Мы показываем слэм по-новому. Вы привыкли видеть слэм, но в слэме может быть и такое — почему бы и нет.

Денис: Слэм — это способ раскрепощения. Ты толкаешься, прыгаешь, орешь. А на наших концертах под эту песню происходит максимальное раскрепощение.

Кирилл: Я на определенных словах из этой песни поворачиваюсь попой в зал — ну, когда «потрогать друг друга». Стою очень близко. Соответственно, бывает случаи — я не вижу, кто меня трогает сзади, но мне рассказывают — бывают случаи, что это не девочки.

Денис: А Саша!