Фотоистория: как записывают современные рок-альбомы

Стоимость аренды в Петербурге существенно ниже московской, а бывших промышленных зон и прочих подобных помещений в избытке. Поэтому даже самый нищий петербургский рокер может позволить себе собственную каморку с диванчиком и игровой приставкой. Из этих репетиций и складываются, например, альбомы Pinkshinyultrablast, о которых пишут в Pitchfork, туры «Матушки-Гусыни» по Балканам и новые концерты Sonic Death.

Наш басист Игорь фотографировал для журнала про футбольный клуб «Зенит» группы, которые поют песни про «Зенит» — одна из них как раз здесь базировалась. Он спросил, есть ли еще свободные помещения. В итоге мы здесь уже два с половиной года.

По рабочим дням можно играть только после шести вечера и до девяти утра, потому что в здании расположены офисы. Потому и аренда дешевая. Здесь все друг друга знают, всегда кто-то играет, это непрерывный процесс. Вместе с нами помещение снимает группа Supervitesse и еще два чувака. Точка для одной группы — это классно, наверное, но слишком жирно. Одно из помещений занимает мужик, сварщик на заводе. Он просто живет здесь — у него и кухня своя есть. Еще здесь играют экстремальные металлисты Bolo, а за стенкой ребята просто занимаются барабанами. Раньше соседнюю комнату арендовала культовая петербургская хардкор-группа Next Round, но они съехали.

Колонки нам достались из одного петербургского бара. Он закрывался, два года проработав без лицензии. Владелец хотел выкинуть, а мы забрали. Трехсотваттный басовый усилитель куплен в CША. Это Verellen, супермаленькая контора человека из группы These Arms Are Snakes. Волшебным образом удалось все провернуть, пока рубль не провалился в ад. А кабинет за 3-4 месяца сделал мастер из Гатчины. Он тяжеленный. Мы добавили к нему деревянного козла в качестве украшения.

Последний раз мы турили по Англии осенью прошлого года. Есть один город, где на нас не приходили. Это Бирмингем — там, говорят, вообще с этим проблемы. Хотя второй город в стране по количеству жителей, куча великих групп оттуда. А в огромном помещении всего 30 человек. Зато в Манчестере в прошлый раз был полный … [аншлаг], даже закрыли зал на вход.

Кажется, последний петербургский концерт мы сыграли три года назад. Дело не в том, что не хочется, — просто не получается. Всегда кого-то нет. Хотя за рубежом, конечно, интерес к группе выше. Недавно мы проводили виртуальную пресс-конференцию на одном из разделов сайта Reddit. Это довольно просто и круто.

В данный момент никто из нас не работает, мы просто сидим на жопе. Немного денег музыка приносит, но жить на это нельзя. Авторские права, продажи, наши копии пластинок. И футболки, это уже в турах. Наш лейбл все равно независимый. Просто два чувака, для которых это любимое дело и далеко не основная занятость.

Когда мы впервые здесь оказались, сразу заценили стены — как в «Твин Пиксе». Мы одно время думали организовать свою собственную базу, но проще, когда есть какой-то куратор. У нас всем заправляет Алексей Романович Свиридов — крутой мужик, пытается сделать некое подобие творческой коммуны. Спортивный инвентарь на базе тоже его затея. Мы поначалу прикладывались к штанге, потом забили.

Тут есть правила на двух листах А4, так проще. Если сваливаешь с точки — предупреждай за месяц. Лишнего дерьма никто не тащит. Хотя что-то оседает, например этот слепок женской задницы с вагиной.

Очень круто, что здесь нормальная проводка. Жаба душила немного, но скинулись. А то вон у соседей сгорела точка целиком — в коридоре стояли обгорелые барабаны, оплавленный синтезатор Casio, как на картине Дали. Аппаратуры там на миллион было.

Неподалеку репетирует трибьют-группа Motorhead, называется Outhead. А вообще, в этой промзоне склад, куча дальнобойщиков. Они слышат музыку с улицы и приходят, спрашивают, что вы там играете? Потом находят нас в «ВКонтакте» и такие: я писал в 80-е тексты, давайте с вами спою.

Здесь можно оставаться на ночь, но на территории промзоны выпускают собак. Они тусуются в основном у входа. Так что, если входишь или выходишь, эти твари сразу окружают тебя, лают и кусают за пятки. Тимофея, гитариста группы, собака однажды лишила ботинка.

Как-то под стеной завелась мышь. На один день приносили кошку — есть инфа, что мышь чувствует ее запах и уходит. Но не сработало, как и мышеловка. Мышь просто съедала сыр и … [удалялась]. Так Свиридов ее прирезал то ли ножом, то ли вилкой через стену. С тех пор мы его немного побаиваемся.

Еще в здании гнездятся адепты активных продаж, чуваки в пиджаках и с огромными сумками. Иногда и нам пытаются впарить какую-нибудь … [жуткую ерунду]. Отвечаем, что мы музыканты, откуда у нас деньги на это дерьмо? А они говорят, что у нас херовая жизнь и надо начинать зарабатывать. Конечно, если ты не можешь выложить пять косарей за набор финских сковородок — значит, все плохо.

В Краснодаре мы играли в подвале, там такой панковский клуб, «Черная жаба». Вписывались у чуваков из местной группы Fast Fuckers, с которой играли концерт. У них у всех безумные истории — например, про парня, который по скайпу брал уроки магии. Все думали, ну что за … [бессмыслица]? А он к людям начал во сне приходить. Потом нашел в Краснодаре какого-то черного мага, боролся с ним во снах у других людей. Короче, уроки магии по скайпу очень даже работают.

Рекордная сессия «Матушки» на этой точке — десять часов подряд. Репетиции у нас проходят творчески. Например, первый альбом группы — целиком импровизация. Кто-то скажет, что два полноценных альбома за пять лет — это мало. А мы считаем, что даже альбом раз в два года — это часто. Просто что-то записывать для паблика, чтобы не забыли, — не то качество, не тот уровень.

Перед туром мы репетируем много, по пять дней в неделю. Поездка стартует в середине марта и продлится месяц: через Карпаты на Балканы, оттуда в Грецию, потом София, Турция, и через Кавказ обратно. В Турции будет два или четыре концерта, если все получится. Хотели поехать в Сирию, но нас не пустили. Политическая ситуация в мире нас не смущает, и мы на нее не ориентируемся. Просто с нашим другом и панк-водителем Денисом Алексеевым в прошлом году придумали такую концепцию — чтобы не стареть, делать каждый тур еще более … [безрассудным], чем предыдущие.

К собственной репетиционной базе мы шли очень долго. Помещение, которое вы видите сейчас, нам подкинул предприимчивый владелец местного бара «Банка». Это Малый Гостиный двор — то есть большие пролеты, куча помещений, живут гастарбайтеры, склад городских украшений с арками всякими и воротами. Сразу же въехали.

Вместе с нами репетируют построкеры Kirov и Antethic, плюс молодые ребята-шугейзеры More Znaet. Еще есть группа с фейсконтрольщиком с Думской. Его зовут Кабан, в «Пойзоне» стоит, а здесь в тапочках вваливает рока вместе с Антоном из Next Round и Тимой, барабанщиком Scarlet Pills.

Мы не особо глушили помещение. Хотели, чтобы здесь было красиво, а ковролин с этим не очень-то вяжется. Частично мы смогли купить аппарат на деньги с премии Jagermeister Indie Awards. Но пока они тупили, курс взлетел на треть, и пришлось добавлять свои бабки. Впрочем, как-то все образуется. Появилась точка — значит, необходим аппарат.

Раньше напротив находилась фотолаборатория, они сразу подошли и спросили: а тише не можете? И через неделю свалили отсюда. Теперь на том месте вокальная мастерская. Когда остаешься на ночь, постоянно просыпаешься под их вопли — гаммы и все такое. Однажды препод из этой мастерской отмечал 50-летие и так упоролся, что просился к нам поспать.

Иногда приходят ребята из кебаба неподалеку, им громко. Ну вот просто свербит в жопе у них раз в полгода. Мы не делаем тише, просто закрываем дверь. Пофиг вообще. Ведь нашим главным условием было, что мы можем шуметь круглосуточно и заходить сюда круглосуточно.

Мы в самом центре города, поэтому пару раз нас узнавали и начиналось: ой-ой, это же Sonic Death, пойдем бухать! Но в основном здесь в здании возрастная публика. Еще тут есть странный чел — фанатичный саксофонист. Когда мы только въехали, это звучало отвратительно. Прошел почти год, слышим его постоянно, уровень растет на глазах. Недавно появился барабанщик — тоже слышим, как он прогрессирует. Круто наблюдать за всем этим.

Летом открываешь окно, а там воняет свежесваренными пельменями. Это же двор шаурмы, да и в целом внутренний двор всей Думской улицы. Просто Чайнатаун какой-то, мать его.