Про рэп, ядерную войну и гибель журналистов в ЦАР: о чем говорил Путин на пресс-конференции

Президент России Владимир Путин дал традиционную ежегодную пресс-конференцию, которая в этом году вновь прошла в Центре международной торговли. Прямую трансляцию вел телеканал «Россия-24». Первая новость появилась еще до начала выступления главы государства, когда сотрудники Федеральной службы охраны (ФСО) не пустили в зал главного редактора издания The Insider Романа Доброхотова по рекомендации правоохранительных органов, хотя у него была при себе аккредитация на мероприятие. Доброхотов известен своим участием в подготовке расследований о причастности Александра Петрова и Руслана Боширова, подозреваемых в Великобритании в отравлении Сергея и Юлии Скрипалей, к российским спецслужбам, а также вины России в крушении «Боинга-777» под Донецком.

«Опасность подобного развития событий (ядерной войны. — Прим. ред.) в мире как-то затушевывается, уходит. Это кажется невозможным или чем-то неважным. А между тем если, не дай Бог, что-то подобное возникнет, это может привести к гибели всей цивилизации и планеты. Очень жаль, что такая тенденция недооценки имеет место быть и нарастает. <…> Мы проживем, мы свою безопасность обеспечим, мы знаем, как это сделать. Но в целом для человечества это очень плохо, потому что это подводит нас к очень опасной черте. Еще одно обстоятельство — тенденция понижения порога применения. Есть идея создать ядерные заряды малой мощности, которые можно использовать в тактических целях. <…> Я исхожу из того, что у человечества хватит здравого смысла и чувства самосохранения, чтобы не доводить до крайностей».

«По поводу задержания рэперов я с вами согласен. Это ни к чему, это результат, обратный ожидаемому. Ничего хорошего в этом нет, правда, как и ничего хорошего нет в том, что они, как вы сказали, «поют с матерком, ну и пусть поют». Я недавно был на юбилее [Юрия] Темирканова (российского дирижера. — Прим. ред.), ему 80 лет исполнилось, он сказал обычную и правильную вещь: «Искусство существует не для того, чтобы потакать низменным мотивам и интересам и низкому профилю культуры, сама культура существует для того, чтобы поднимать этот уровень». Конечно, за это нельзя хватать, не пущать и наказывать, но есть другие вещи. Например, я во время прямого эфира своему собеседнику сказал: «Давайте мы все сейчас будем ругаться на Совете по культуре». Все засмеялись. Почему? В голову никому не приходит это делать! Почему мы должны потакать? Потакать нельзя точно. Есть и другие элементы: пропаганда наркотиков. Зачем нам нужно, чтобы наша молодежь употребляла наркотики, и зачем нам потворствовать пропаганде потребления наркотиков? Это деградация общества, молодых людей и нации. Мы что, хотим деградировать, что ли? Поощрять это ни в коем случае нельзя, и смотреть на это безучастно тоже нельзя. Другое дело, что нужно по-другому противодействовать этим тенденциям».

«Здесь даже комментировать нечего. Скрипаль, слава богу, жив, тем не менее в отношении России там куча санкций — не переставая до сих пор об этом говорят. Это политизированный русофобский подход, это повод для того, чтобы организовать очередную атаку на Россию. Не было бы Скрипалей, чего-нибудь еще бы придумали. Для меня это очевидно. Цель только одна — сдержать развитие России как возможного конкурента».

«После длительного перерыва зафиксирован незначительный, но положительный тренд роста реальных доходов населения. По последним данным, он составит где-то 0,5%. Надеюсь, что эта тенденция сохранится: растет реальная заработная плата — по итогам 10 месяцев на 7,4%, а по итогам года ожидается рост на 6,9–7%».

«Я думаю, что это невозможно. Глубинное изменение общества таково, что реставрация социализма в том смысле, какой вы в это вкладываете, невозможна. Возможны элементы социализации экономики, социальной сферы, но это всегда связано с расходами больше доходов и в конечном итоге с тупиком в экономике. Справедливое распределение ресурсов, справедливое отношение к людям, которые живут за чертой бедности, обеспечение подавляющего большинства людей услугами здравоохранения, образования на приемлемых условиях — вот такую политику мы как раз проводим сейчас. Именно на это и направлены наши национальные проекты».

«Сила в правде. В этой формуле заложено и призвание средств массовой информации. Только так СМИ могут завоевать доверие миллионов людей. К сожалению, коммерциализация нашей жизни привела к тому, что доверие к СМИ в значительной степени подорвано. Все уже делят на сто, на тысячу из того, что читают и видят. Нужно стремиться к тому, чтобы быть максимально объективными. Это важно не для меня, это важно для нас всех. Такой тренд все-таки есть последнее время, я надеюсь, что он сохранится».

«Это уму непостижимо. Это прямое вмешательство государства в церковную религиозную жизнь. Такого не было еще никогда со времен Советского Союза. К сожалению, на Украине сейчас это происходит. Создали эту объединенную раскольническую церковь Стамбульского прихода: не нравится Московского прихода — будет Стамбульского прихода. Причем Украинская церковь Московского патриархата была полностью независима. Может, об этом мало кто знает. Это фактически полностью независимая церковь, они делали все самостоятельно, в том числе избирали иерархов. Единственная связь была — духовная: упоминали на проповедях имя патриарха Московского и всея Руси, все. А сейчас посмотрите, какая зависимость наступает от Турецкого патриархата: там и назначения, и деньги, что самое главное. Я думаю, это был главный мотив Варфоломея (патриарх Константинопольский. — Прим. ред.): подчинить территорию, а потом еще и зарабатывать на ней, ну кроме еще подсказки из Вашингтона. То, что госсекретарь позвонил по этому вопросу в Киев и обсуждал эту тему, — ни в какие ворота не лезет. Абсолютно недопустимая вещь. Это лишнее свидетельство того, что это тоже дается в преддверии предвыборной кампании и с целью дальнейшего разрыва между русским и украинским народами. Это явное грубое нарушение религиозных свобод».

«Это, безусловно, трагедия: погибли люди, у них есть семьи, близкие люди. Ваши коллеги, насколько мне известно, приехали в Африку без всякого уведомления местных властей. Они приехали даже не как журналисты, а как туристы. По имеющейся на данный момент информации, покушение совершили какие-то местные группировки. Насколько я представляю, там идет расследование, достоверных данных пока нет. Мы рассчитываем, что они будут получены. По дипломатическим каналам мы держим эту ситуацию под контролем и надеемся, что хоть когда-нибудь мы узнаем, что же в реалиях там произошло».

«Любые нарушения закона, тем более пытки, — это преступления. Эти преступления должны быть наказаны. Кстати, так и происходит, когда, в том числе с помощью СМИ, такие факты всплывают. Там нужно совершенствовать эту систему, нужно повышать уровень гражданского контроля».

«Мы знаем, где находится штаб, который пытается управлять миром, и он не в Москве. Это связано с ведущей ролью Соединенных Штатов в мировой экономике, с расходами на оборону в 700 с лишним миллиардов долларов, а мы тратим 46 млрд долларов. У нас 146 млн граждан в России, а в странах НАТО — 600 млн. И вы считаете, что наша цель — управлять миром? Это штамп, который навязывается общественному мнению западных стран для решения внутриблоковых и внутриполитических вопросов. Для того чтобы сплачивать страны НАТО между собой, нужна обязательно внешняя угроза, иначе не обеспечить этого сплочения. Во многих странах до сих пор, к сожалению, процветает русофобия, особенно в Восточной Европе. Для того чтобы обеспечить на основе прежних исторических страхов свое внутриполитическое благополучие. Это эксплуатация фобий прошлого, которые мешают двигаться вперед».

«Как порядочный человек, я когда-то должен буду это сделать».

«Мы сами в значительной степени виноваты в той ситуации, которая создалась. Все-таки применение допинга-то было. Другое дело, что нам пытаются навязать тезис о том, что это было на государственном уровне. Это не так. Мы должны думать не только о результатах, что, конечно, интересно и важно, но мы должны думать и о здоровье наших спортсменов. Поскольку эти факты имели место, мы должны это признать и, во-вторых, сказать, что это наша вина. Значит, мы не смогли организовать должным образом работу по борьбе с допингом. В этом и заключается вина организаций и госструктур, которые должны были это делать лучшим образом. Что касается того, избавились ли мы от этого или нет, то, наверное, на 100% нет, но работа проведена колоссальная: создана хорошая база для того, чтобы поставить работу на должный уровень и организовать ее должным образом. Но ведь это не только наша беда, во всем мире допинг применяется. Мы должны стремиться к тому, чтобы это было нулевое применение».