«Только после свадьбы»: как с российскими подростками разговаривают о сексе

«О своем здоровье, в частности репродуктивном, я узнавала чаще всего из интернета. До того как мне исполнилось 15, с родителями об этом говорили мало и поверхностно. А вот cейчас уже можем спокойно обсуждать темы, касающиеся полового созревания, ЗППП и так далее.

В школе, насколько помню, такой разговор был лишь однажды — в 10 классе. Девочкам 16–17 лет рассказывали, что такое менструация и презерватив. Для нашего возраста эта информация была уже не актуальной. Да и вообще, рассказывали только ненужное, о полезном не говорили.

И вот еще пример относительной актуальности — у моего подъезда сейчас висит листок, информирующий о ВИЧ и способах защиты. На нем поставлено ограничение 16+. Это означает, что 15-летние не могут заразиться или что [подростки] не должны знать о профилактике заражений?»

«В моей семье секс всегда был табуированной темой. Родители никогда не посвящали меня в детали подростковых изменений тела, не давали наставлений о гигиене интимных отношений и не рассказывали о важности разумного выбора половых партнеров. Я все узнавал сам в интернете (благо наше поколение не ограничено в доступе к самой разнообразной информации).

Уже в десять лет я начал свое сексуальное образование самым логичным, на мой детский взгляд, образом — несколько дней я посвятил просмотру порнографических роликов. Я это делал в обход родительского контроля, установленного на семейном компьютере, — своего у меня тогда еще не было. Когда родители узнали об этом, был страшный скандал, я был наказан и отлучен от компьютера на несколько месяцев.

Тем тяжелее мне было сталкиваться с сексуальным в отношениях самих родителей. Иногда я находил в квартире упаковки от презервативов и испытывал противоречивые чувства. Я был рад, что они не отдалились друг от друга за годы семейной жизни, но при этом было как‑то противно. С годами я развил в себе достаточно здоровое отношение к сексу и стал спокойнее относиться к мысли, что родители живут половой жизнью.

Когда мне было девятнадцать лет, мое спокойное восприятие подверглось испытанию. Я уже не был девственником и довольно много знал о сексуальных контактах и средствах контрацепции. Однажды я засиделся за компьютером в онлайн-игре и в один из перерывов отошел в туалет, но воспользоваться им не смог — в унитазе плавал использованный презерватив. Меня это почему‑то ужаснуло: я закрыл дверь и вернулся в свою комнату в состоянии легкого шока. Я удивился, что родители, во-первых, только что занимались сексом буквально за стенкой, зная, что я не сплю, во-вторых, не особенно потрудились убрать следы своего взаимодействия, а в-третьих, не знают, что презервативы нельзя смывать в унитаз.

Примерно год спустя в разговоре с мамой я решил сообщить ей, что как‑то раз видел в унитазе презерватив и что это плохой способ от него избавиться. Маме явно было очень некомфортно от этого разговора, она буркнула, что этим у них занимается отец, и быстро сменила тему. Забавно, как поколение моих сверстников зачастую намного лучше своих родителей осведомлено о таких вещах».

«Большинство ребят в моем окружении, как и я сама, проводят много времени в интернете. Естественно, главные источники информации о половом созревании для нас — ютьюб-блоги, паблики в соцсетях, какие‑то сайты. В основном общая инфа приходит оттуда. Но когда дело касается чего‑то конкретного, я могу поговорить с мамой, с ней привычнее всего. Она не стесняется общаться на такие темы.

А вот в школе системного секспросвета у нас нет. Может быть, школьный врач и рассказывает что‑то полезное, когда к нему приходят. Но, буду честна и откровенна, я у него бываю крайне редко — и то чтобы слинять с уроков.

Подобные разговоры у нас случались только с учительницей географии. Иногда она вместо своих уроков намеренно рассказывает о репродуктивном здоровье. Причем, насколько я знаю, по своей инициативе, потому что понимает: с половым воспитанием есть проблемы, никто об этом не говорит. Могу сказать, что ее уроки на эту тему действительно полезны.

А вообще, конечно, об этом все стесняются говорить, зато думают постоянно. Например, однажды одноклассник хотел зарядить телефон и спросил у учительницы без всякой издевки: «У вас случайно нет двух свободных дырок»? Он это сделал не специально, но в итоге все расценили иначе — понятно, как. Была такая бурная реакция!»

«С сексуальным просвещением в нашей стране все печально. Лично у меня в семье вообще не разговаривали на тему половых взаимоотношений — по крайней мере, я этого не помню. Я сама стала обсуждать это с родителями в возрасте 15–16 лет — тогда я уже достаточно разбиралась в теме секса. Единственное, на чем настаивала мама, — это «секс только после свадьбы».

Я успела сменить пять школ, и только в одной из них с учениками общались на тему секса. В период с седьмого по девятый класс нас активно просвещал по собственной инициативе учитель биологии — помимо преподавания предмета он поощрял различные вопросы учеников, в том числе и на интимные темы. Он относился понимающе к нормальному подростковому интересу. Я до сих пор очень ценю это, думаю, как и другие его ученики. Это дало нам системность знаний, здоровую оценку взрослого человека, приятие того, что тема секса не является чем‑то мерзким и табуированным, а также осознание, что есть люди, к которым можно обратиться за советом. К сожалению, такой учитель — редкость. Общаясь с друзьями, я часто слышала, что преподаватели даже по теме «Половая система» говорили что‑то вроде: «Вы и так больше моего знаете, переходим к следующей теме».

Думаю, школа — это то место, где могут дать системные знания в вопросах полового воспитания. И это касается знаний не только в области анатомии и физиологии, но и в сфере психологии и здоровья. Причем если правильно подать предмет, то он с огромной вероятностью может стать одним из самых популярных среди подростков — как раз когда у них появляется огромный интерес к этой «запретной» теме.

Другой источник информации — сверстники. Я многое узнала от них. Но полезно ли это, зависит от самих людей и их осведомленности. Это хороший способ раскрепощения и развития доверия, но также подростки, сами плохо разбираясь в теме секса, могут дать вредные советы или развить у людей комплексы по поводу особенностей строения их тела и поведения.

И, конечно, интернет. Найдется мало детей и подростков, которые не имеют доступа к сети. Здорово, что вся информация может быть у нас на ладони. Кроме множества статей есть еще и ютьюб-каналы, где в свободной и интересной форме обсуждаются такие деликатные для многих темы. Многие знания я почерпнула как раз оттуда. Но есть и недостатки: несистематичность, разрозненность источников и недостоверная информация.

Я стою на позиции открытого и системного сексуального просвещения подростков. Грустно видеть в новостях, как политические и религиозные деятели отрицают возможность полового воспитания из‑за его «неэтичности». Я верю, что секспросвет в школах при правильно составленной программе мог бы стать отличным решением проблем».

«Информацию по теме полового созревания я специально нигде не ищу. Бывает, случайно натыкаюсь в интернете на контекстную рекламу. И если там написан какой‑то бред, типа «Все подростки ленивые и ненавидят учиться» или «От мастурбации волосы растут на руках», я понимаю, что это какие‑то глупые мифы и не кликаю по ссылке. Если же в контекстной рекламе написано что‑то логичное — например «Врач-эндокринолог объяснил, какие гормональные изменения способствуют появлению прыщей в подростковом возрасте», — такое я, скорее всего, захочу прочитать. Эта информация может быть полезной, и она не создает ощущения, что меня пытаются обмануть.

С родителями и с учителями мы ничего такого не обсуждаем. Бывает, говорим с друзьями, но и то в основном не о физиологии, а скорее о настроении. Часто шутим на тему депрессняка. Троллим друг друга. То есть мы не говорим о проблемах взросления серьезно, в основном все переводим в шутку.

Если бы в школе говорили серьезно о физиологическом и психологическом взрослении, это были бы полезные занятия. Но важно, чтобы такие уроки вел нормальный чел. От него очень многое зависит. У нас в школе есть только один учитель, который мог бы вести такие уроки, — это учитель биологии Ирина Наиловна. Она иногда шутит на эту тему, и ее шутки всем классом воспринимаются нормально. Ну, например, как‑то одна девушка была очень активной на уроке, кричала, и Ирина Наиловна ее успокоила, пошутив: «Эй, половое созревание, кажется, позже начинается». Вот когда так шутят другие учителя — это звучит отвратительно. Когда учитель по биологии — это нормально, потому что она не вкладывает в эти шутки эмоций, пошлых оценок, она шутит по делу, как профессионал, и разбирается в том, о чем говорит и шутит».

«На самом деле не словами, но на каком‑то метауровне разговор о сексе и сексуальности идет с рождения. В семье уже есть какая‑то культура отношений к границам, к телесности, к наготе, к еде, к удовольствию — и все это ребенок, подрастая, впитывает. А осознанные разговоры начинаются с разумного возраста, когда ребенок словами способен спросить, например, а откуда он? И уже лет с трех нужно учить ребенка всем словам, обозначающим части тела, и тому, что не всем дозволено их трогать.

Есть рекомендованные ВОЗ таблицы, где сказано, в каком возрасте и какие темы стоит освоить. Туда включена и профилактика насилия и сексуальных домогательств, и тема здоровых отношений, любви и дружбы. Форма ответов на детские вопросы очень важна, она должна соответствовать возрасту.

Понятно, что пятилетнему ребенку не надо в подробностях объяснять, как устроен половой акт, а вот пятнадцатилетнему подростку уже имеет смысл подсунуть книжку, в которой в деталях расписаны механизмы возбуждения и сам половой акт. Нет, это не вызовет интерес к сексу (в этом возрасте он уже и так есть), но даст информацию об ответственности и защите.

Секспросвет в России жизненно необходим. В нашей стране — эпидемия ВИЧ, ранний половой дебют и совершенно не радужная статистика ранних подростковых беременностей и разводов. Статистически, из 150 человек, которых мы знаем, потенциально один-двое имеют позитивный ВИЧ-статус. Есть исследования, показавшие, что там, где преподается секспросвет, подростки позже вступают в половую жизнь, имеют меньше сексуальных партнеров, для них снижается риск ранней беременности и гораздо меньше сексуального насилия.

Но формальным секспросветом тут не обойтись. В XXI веке родители и специалисты играют против мощного противника — интернета. Если секспросвет отдадут на откуп врачам, пугающим абортами, или священникам, рассказывающим о воздержании, то я в результатах не уверена. Больше надежды я возлагаю на знания об анатомии, физиологии, согласии, правовых аспектах, ЗППП, о том, что такое здоровые отношения, и о том, что секса без последствий в наше время не бывает — ты должен думать и о себе, и о партнере или партнерше».

У нас есть несколько правил о том, как говорить с подростками о сексе. Мы выработали их на основе исследований ученых из ВШЭ, МГППУ и психологического центра «Перекресток».