Историю человечества пишут мужчины, и в ней они излагают свою точку зрения. Мы, женщины, всегда воспринимались как нечто вроде домашнего животного, необходимого мужчинам для их самореализации. Мы — слабый пол, от которого главным образом требуется заниматься второстепенными делами, такими как воспитание детей или забота о домашнем очаге. Неважно, что собой представляет этот очаг — пещеру или благоустроенный коттедж. Горе тем, кто осмелится заявить, что мы, женщины, когда‑то были более значимыми! Да, мир принадлежит мужчинам, но мы — половина населения Земли.
Чтобы лучше осознать нашу роль, от которой мы постепенно отказываемся, необходимо вспомнить, что именно мужчина раньше брал на себя заботу о финансовом благополучии семьи. Он работал, в то время как женщина заботилась о доме. Разумеется, такое положение вещей вынуждало мужчину нести на своих плечах тяжелейший груз. Вот почему, возвращаясь домой, мужчины нуждались в заслуженном отдыхе. Их грузом ответственности испокон веков была забота о том, чтобы семья ни в чем не нуждалась. Им полагалось быть сильными людьми, которые не плачут.
Когда мы смотрим сексистскую рекламу пятидесятых, шестидесятых, семидесятых годов, нам кажется немыслимым, что еще совсем недавно подобная картина воспринималась как нечто обыденное — женщины, похожие на идеально одетые и накрашенные манекены на каблуках и с метелками в руках, счастливые оттого, что целый день сидят дома, ожидая своего мужчину, чтобы о нем позаботиться. А как иначе? Он же царь и бог!
Много лет назад, когда не существовало ни интернета, ни социальных сетей, ни смартфонов с камерами, один мой приятель отправился в Кению. Когда он вернулся, мы встретились, чтобы поболтать за чашечкой кофе. Он пообещал рассказать мне о своем путешествии и показать фотографии (тогда еще их печатали на бумаге!). Особенно мне запомнился один из снимков. На нем была запечатлена женщина, несущая на спине бревна длиной полтора метра. Огромная вязанка заставляла ее горбиться и шагать с трудом. На груди у женщины висел привязанный цветастым платком годовалый ребенок.
Фигура женщины и сама по себе производила тяжелое впечатление, но его усугубляла вторая часть композиции, изображавшая мужчину, ее мужа, который шествовал впереди жены, нагруженной ребенком и дровами. Мужчина шел налегке, а в руке у него была палка.
— Как это может быть? — спросила я своего приятеля. — Почему он не возьмет у нее хотя бы дрова?
— Потому что задача мужчины — защитить семью от нападения львов, которые в любой момент могут выпрыгнуть на дорогу, а чтобы сразиться с ними, он должен идти налегке.
Однако проблема в том, что львы уже давно не разгуливают по всей Кении. Чтобы их увидеть, надо заказать сафари. Но традиция есть традиция, особенно если речь идет о сельской местности, — и женщина продолжает тащить на себе свой груз, пока ее супруг шагает, посвистывая, причем ему даже в голову не приходит хоть как‑то ей помочь.
Существовал ли груз ответственности в эпоху палеолита?
Мария Хосе Ноаин — археолог и антрополог, чью лекцию я слушала в подкасте «Утраченной библиотеки», презентованной Микелем Карраминьяной. Лекция озаглавлена «Роль женщины в эпоху палеолита». В ней Мария Хосе предложила нам следующее задание: «Подумайте об эволюционной линии, типичном рисунке, который мы сотни раз видели в учебниках истории, интернете или музеях. Начиная с первых австралопитеков эволюционная линия, как мы ее себе представляем, неуклонно движется вперед, и мы воспринимаем эту теорию как нечто само собой разумеющееся».
Мария Хосе предложила слушателям мысленно попытаться воспроизвести сцены палеолита, причем важно было именно первое изображение, которое всплывает в памяти, из того, что мы видели в учебниках или музеях.
Первое, что приходит в голову, — перед нами всегда эволюционная линия существ мужского пола. Что же касается остальных изображений, то это, как правило, произвольное распределение экономических функций или домашних обязанностей в соответствии с полом. Мужчина-охотник всегда изображается с убитым зверем на плечах, с копьем наперевес или во время боевой схватки. А женщина в первую очередь ассоциируется с двумя обязанностями: во-первых, уходом за детьми; во-вторых, всем, что связано с пошивом одежды, выделкой кожи, а также изготовлением игл для шитья.
Разумеется, мужчины и женщины занимают на таких картинах разное положение. Это легко заметить даже по пространственному распределению: мужчины- охотники, мужчины — резчики по кости; они стоят на переднем плане, вне пещеры, и ассоциируются с общественным пространством, дикой природой, столкновением с враждебными силами. Женщины держатся в глубине, поближе к очагу; они, как правило, сидят или занимаются детьми, шьют одежду. По замечанию археолога, их почти не видно.
Почему же дела обстоят так, а не иначе, если, согласно утверждениям Марии Хосе Ноаин, нет ни археологических, ни антропологических доказательств необходимости подобного распределения обязанностей и тем более превосходства одного пола над другим? Ответ очевиден: потому что перед нами реконструкции, сделанные в XIX–XX веках, когда наука о доисторических временах еще только формировалась. Пытаясь восстановить картину палеолита, ученые главным образом проецировали предрассудки, существующие в тот период. С одной стороны, женщины оставались невидимыми, с другой — экономические роли распределялись без каких‑либо объективных причин, поясняет исследовательница.
Или же смотрят футбольный матч, попивая пиво и поджидая, пока жена все подаст на стол. Возможно, так оно и было когда‑то, однако доказательств этого у нас нет.
Мария Хосе подчеркивает, что существуют всего два источника, на которые мы можем ссылаться, рассуждая о том, каким образом распределялись домашние обязанности в доисторических семьях: археологический и этнографический. Археологический, как утверждает ученая, мало чем способен нам помочь. Максимум — рассказать о том, что зубы в те времена были еще одним рабочим инструментом и, согласно исследованиям ротовой полости, женщины раздирали зубами шкуры, а мужчины — мясо. Далее она продолжает:
«Что касается этнографии, нам известно, что в малочисленных этнических группах, которые в наше время переживают подобную стадию развития, собирательство является источником добычи пищи, превосходящим охоту. В таких группах (и это в достаточной степени отвечает существующему стереотипу) мужчина — охотник, а женщина — собиратель. Но если этот опыт мы перенесем в доисторические времена, учитывая важную экономическую функцию женщины, а также факт, что такая форма хозяйственной деятельности была приоритетной, то увидим: роль женщины в обществе могла быть гораздо выше, нежели роль мужчины.
Если собирательством занимались женщины, именно они имели возможность наблюдать смену природных циклов, сеять и снимать урожай в соответствии с ними. Все это означало, что благодаря женщинам люди больше не были вынуждены вести кочевой образ жизни и перемещаться с одного места на другое в поисках пропитания. Они могли наконец осесть, ибо у них появилась возможность собирать урожай, а затем сохранять его, чтобы выживать в тот период, когда другой еды не было. Люди научились контролировать природу и создавать базу для того, что впоследствии стало основой для любой цивилизации, — сельского хозяйства. Благодаря сельскому хозяйству человек научился не только питаться круглый год, но и со временем получать излишки этих продуктов и заниматься торговлей».
Женщины имели дело не только с зерновыми, но также и с различными другими видами растений, применяли естественные средства для лечения свирепствовавших в ту пору заболеваний, а потому именно они — и мне приятно думать об этом — были первыми врачами.
Издательство
«Олимп-бизнес», перевод Н. Беленькая