— Вы окончили факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ, но в итоге выбрали преподавательство. Почему не пошли в науку, что перевесило?
— Вообще, мой факультет выпускает не только ученых, но и педагогов. Я с легким сердцем выбрал этот путь. Желание узнать новое поколение и помочь ему определиться перевесило любовь к абстрактным вещам. Я думаю, учительская профессия — не просто способ зарабатывания денег, это действительно призвание. И мне хотелось, чтобы она была именно моим призванием.
— У вас был любимый учитель в школе? Чему он вас научил?
— Учителя в моей школе в Нижнекамске по-настоящему горели своим делом. Они были не из тех, что идут в педагогический просто потому, что их никуда больше не взяли. Моим самым любимым учителем был преподаватель математики. Он мотивировал заниматься предметом, много времени уделял каждому ученику. А вторым педагогом, который мне особенно запомнился, был наш классный руководитель и по совместительству учитель биологии. Он все время был с нами на одной волне, общался и после уроков.
— Возможна ли индивидуальная образовательная траектория в классе, где учится по 20–30 человек?
— Да, безусловно. И она уже вырабатывается во многих школах. У нас в Казани различные стратегии пробуют, например, ИТ-лицей КФУ, лицей-интернат № 2 и другие. Они инициативные, многое делают своими силами. Мы в лицее «Унбер» разрабатываем индивидуальный образовательный маршрут под конкретного ученика с учетом его потребностей. Ребенок может сам выбрать области знаний, на которых хотел бы сосредоточиться. Для этого он добавляет в свой индивидуальный план, который доступен в школьном приложении, интересный ему предмет, например музыку, философию или физику. Индивидуальный план может соответствовать одному из нескольких базовых направлений: математическому, гуманитарному, лингвистическому или химико-биологическому.
Кроме того, есть поточный метод обучения. Он предполагает, что школа представит ученику выбор — изучить предмет поверхностно или погрузиться в него с головой. Если ученик решил, что история ему в дальнейшем не пригодится, он будет изучать ее на базовом уровне. А если ребенок понимает, что физика — его главный предмет, то он пройдет соответствующий блок на продвинутом курсе.
Индивидуальный подход к ребенку можно найти, используя онлайн-программы, систему электронного тестирования. Понятное дело, что такие перемены требуют значительных финансовых затрат: программы нужно постоянно совершенствовать, нанимать экспертов, расширять преподавательский состав. К тому же любые изменения в образовании видны не сразу, а пока результатов нет, то и сама реорганизация выглядит недостаточно обоснованной тратой средств и времени. Именно поэтому нововведения в школьном образовании внедряются так медленно: это дорого, долго и специалистов все время не хватает.
— Как учитель может использовать зависимость ученика от смартфонов?
— Запретить смартфоны невозможно. К тому же телефон — не главный враг образовательного процесса. Главный его враг — это скука. Вопрос использования телефона во время урока можно регулировать, обратившись к корпоративной культуре школы. В нашем лицее корпоративную культуру формируют сами дети: в начале года они составляют правила, по которым будут жить. В том числе на этих собраниях решается вопрос о том, когда и как можно «зависать» в телефоне.
— Имеет ли учитель, на ваш взгляд, реальное влияние на учеников — или же он просто условный ретранслятор знаний?
— Мне кажется, самое важное, что может сделать учитель, — вызвать любопытство к предмету. Я как‑то работал с одним непрофильным классом в своем родном Нижнекамске. Это был обычный класс, где ни один ученик не проявлял интереса к математике. До этого я работал с матклассами. И надо понимать, что мотивированные дети — это одно дело, а совсем другое — дети, которые просто высиживают урок. Тогда я принял решение, что не буду упрощать программу или делать ее более усредненной. Я делал с ними то же, что и с одаренными детьми: водил их по олимпиадам, добавлял внеклассные мероприятия, наладил общение с каждым учеником, чтобы быть на связи и после занятий. Этот класс очень быстро стал преуспевать в математике. Среди учеников был мальчик, на первый взгляд, без особых способностей к моему предмету. В итоге этот ребенок всерьез увлекся математикой, поступил в университет по направлению ИТ, а сейчас работает в «Яндексе» программистом.
— Считаете, разделение на гуманитариев и технарей еще актуально?
— Вообще, разделение есть. И это нормально. С другой стороны, сейчас мы все постепенно переходим на lifelong learning (стиль жизни, при котором обучение происходит на протяжении всей жизни. — Прим. ред.). Эта система мировоззрения предполагает, что учеба — это процесс, а не результат. И он требует освоения все новых областей. Я знаю истории, когда гуманитарии становились отличными программистами — как тот мальчик из моего примера. И наоборот, как математики за счет собственных стараний осваивали гуманитарные профессии.
— Вы же некоторое время преподавали математику в гуманитарной школе. Есть ли свои особенности преподавания точных наук в таких условиях?
— Математику можно и нужно интегрировать в гуманитарные предметы. Потому что любая область знаний в школе должна ориентироваться на практику. Например, когда я объясняю, что такое эллипс, то всегда добавляю: эту геометрическую фигуру используют в хирургии. Эллипс — линия второго порядка (или плоские линии), с помощью которой дробятся камни в почках. Даже самые абстрактные вещи можно упростить в понимании, если их конкретизировать.
— Какую задачу в современном мире (где не знать что‑то — значить просто не загуглить) решает учитель? Что он такого дает ребенку, у которого есть доступ к беспрерывному потоку информации?
— Роль интернета переоценена. Сейчас думают, что он может решить все проблемы, но это далеко от реального положения вещей. Интернет подсказывает факты, но он не объясняет. Сейчас роль учителя пересматривается: это человек, который помогает правильно работать с различными источниками информации. Учитель создает в своем классе мотивирующую атмосферу, он делает так, чтобы у ребенка в принципе появилось желание что‑то подсмотреть в интернете по предмету.
Если ребенка просто посадить перед компьютером и уйти, вероятность того, что он сам по себе выстроит эффективную систему обучения, стремится к нулю. Поэтому педагог всегда рядом, он направляет и подсказывает, какие есть двери и как в них войти. Но все это зависит от учителя. Бывают учителя-наставники, а бывают люди, которые, как и незамотивированные ученики, едва высиживают 40–45 минут урока. У всех свои истории, но если с учителем повезло, то он — друг на всю жизнь.
