Прогулять уроки в погребе и перепить самогона: герои «Афиши» вспоминают учебу

«Я учился в средней общеобразовательной школе села Верхняя Колыбелька. Ученики там вели хозяйство: весной на школьном поле мы высаживали овощи, летом на практике ухаживали за огородом и выращивали то, что потом весь будущий учебный год ели на обед. А еще собирали травы и заготавливали фрукты, квасили яблоки, пропалывали картошку. В сентябре собирали урожай».

«В один такой день после уборки картошки мы с пацанами спрятались в школьном погребе, чтоб прогулять уроки. А когда с тобой бочки вкуснейшей квашеной капустки, это делать вдвойне приятней. Так мы и сидели, пока не надоело. А когда решили выйти, мы поняли, что нас закрыли в погребе. Было насколько страшно, что казалось, что там точно были крысы — каждый шорох воспринимался как стопроцентный крысиный. Это было не просто страшно, это было очень страшно!»

«Еще было немного обидно, потому что нас никто не искал. Суровые были времена. Мы колотили в дверь ровно до тех пор, пока уже вечером нам не открыл школьный кочегар. Больше я в жизни никогда не прогуливал уроки, а капуста до сих пор навевает что‑то темное и закрытое».

«В школе я был круглым отличником даже в плане дисциплины, но стыдные истории все-таки случались. В 4-м классе мне с другом, которого оставили моим родителям на попечение, пришла идея дойти пешком шесть-десять километров до дачи. Задумка была опасная: мне нельзя было гулять не во дворе, а так нас не было бы дома целых полдня, и за это мне бы точно прилетело. Но мы бесстрашно прогулялись до дачи, а на обратном пути, переходя через железнодорожные рельсы, решили подложить на них камни. Нам казалось, что это будет весело. Сначала положили костыль — электричка проехала, все нормально. Потом положили уже несколько камней. В какой‑то момент мы заметили, что подъезжающий поезд резко притормаживает, и из него выбегают машинисты. Мы пытались убегать, но у нас не получилось — нас поймали и отвезли на вокзал в комнату милиции. Там нас продержали еще несколько часов, а потом доставили домой на ментовской машине часам к 10 вечера.

К моменту, как нас привезли, родители уже были на нервах — сотовых телефонов не было, где искать детей, непонятно. Естественно, отец меня серьезно наказал, а в школе был скандал: отличник — и такая история. Через пару месяцев нас вызывали в детскую комнату милиции, спрашивали, планируем ли мы повторять свой поступок. Я уж думал, нас все простили, но когда мы с папой потом зашли в магазин и я попросил его купить мне чупа-чупс, он ответил: „Я чупа-чупсы преступникам не покупаю“».

«Другая история случилась уже в 10-м классе. Я пошел в новую школу, в которой помимо класса с юридическим уклоном по пятницам была в наличии школьная дискотека. Она начиналась в 20.00 вечера и продолжалась до 22.00, а после самые жесткие кутилы перемещались на общегородскую дискотеку. На тот момент я только начинал вести роскошную ночную жизнь, но дома должен был быть не позже 1.30 ночи. При опоздании был неприятный разговор с отцом и дисквалификация на следующие дискотечные выходные.

Обычно план действий был таков. В районе 19.20 мы с пацанами собирались во дворе недалеко от школы, скидывались деньгами и шли к тете Тамаре за самогоном, после употребления которого шли на дискотеку. От напитка за 19 рублей — для сравнения, вода стоила 24 рубля — невероятно смрадило сероводородом, за пару секунд до употребления нужно было задержать дыхание. К слову, как выглядит тетя Тамара, я так и не узнал. Она буквально была персонажем — хозяйкой из „Тома и Джерри“, у которой видны только ноги, а у нее были видны только руки».

«Мы уже несколько раз проводили вечера под этим самогоном, благо десятиклассникам хватало одной бутылки на всех, чтобы быть чуть веселее. У нас даже начинался легкий звездняк в стиле „Да меня че-то не берет“. Но однажды, поведясь на уговоры моего кореша, который любил рок-н-роллить, мы взяли две бутылки. Поначалу все было хорошо, но юное тело десятиклассника не могло подозревать об опасности Тамариного зелья. У меня были планы пойти на школьную дискотеку, после чего переместиться на общегородскую и там пригласить на танец девочку, которая давно нравилась. В итоге я не попал даже на первую дискотеку: мне было так плохо, что я благодарил судьбу за то, что новая школа располагалась всего в пяти километрах от дома.

Когда я через час пришел на район, меня заметили местные пацаны и повели умывать на колонку, чтобы я пришел в себя. Стало полегче, и подходя к дому я придумал план: открываю дверь, наклоняюсь и сразу начинаю развязывать шнурки. Родители уже наверняка спят, ничего не поймут.

Я открываю дверь, наклоняюсь к шнуркам и падаю почти плашмя. И это все на глазах у проходящего мимо прихожей отца. Я должен был получить люлей прямо там, но, видимо, и у него от увиденного случился когнитивный диссонанс — такую картину он увидел впервые. Единственное, что он сказал: „О, че-то ты рановато сегодня“. Оказалось, что время было всего 21.40. Еще не закончилась даже первая дискотека.

Быстро (нет) все с себя скинув, я упал на кровать. Утром мне было плохо — и страшно от предвкушения люлей от отца. И тут приоткрывается дверь комнаты, заглядывает батя и говорит: „Че, плохо?“ Я киваю. Через минуту появляется батя с кружкой, полной жидкости. В общем, в этот день я узнал, какой на вкус рассол и почему батя иногда по утрам с таким удовольствием его пьет. Кстати, на следующие дискотечные выходные я не был дисквалифицирован. И с того момента, по-моему, ни разу не употреблял зелье тети Тамары».

«Стыдных историй в школьные времена у меня было немало. Например, в третьем классе зимой я пришла в школу без юбки и в одних рейтузах. Считаю, что я была прародителем современного тренда на лосины и легинсы. На самом деле я просто забыла ее надеть: почему‑то показалось, что рейтуз достаточно. Я тогда просидела весь день, четыре или пять уроков, не выходя из‑за парты. Мне было так стыдно!

Еще одна история произошла в 11-м классе. Я закончила школу в 2010 году, и сейчас я такого кромешного стыда не испытываю, но тогда мне было семнадцать, и это было очень больно. В кабинете была полная посадка, свободных мест не было. Это был сдвоенный урок обществознания. Я опоздала, зашла в класс и увидела, что сесть можно только с моим одноклассником, который очень сильно вонял. Это был какой‑то кошмар, я еле дотерпела до перемены».

«На перерыве я стояла со своими друганами и говорю: „Капец, я опоздала, и видимо, наказанием за это мне было то, что я сижу с Денисом, который дико воняет“. Потом смотрю — мой друг показывает мне взглядом, чтобы я обернулась через плечо. Поворачиваюсь — а там стоит этот Денис. Поскольку урок был сдвоенным, мне нужно было просидеть с ним еще следующие 45 минут. Мне было ужасно стыдно! Садиться снова с ним за парту было стремно. Я говорю: „Извини“. А он такой: „Да ничего“. Это было еще хуже: он на меня даже не злился и не ругался».

«Была ситуация, которая сейчас кажется пустяковой, но тогда я испытал жуткий стресс. Первая девушка у меня появилась в седьмом классе. Отношения в тот момент казались, конечно, очень взрослыми и серьезными. Так как мы много общались именно в школе и нам очень хотелось целоваться, приходилось делать это там же и при этом не спалиться. И вроде ничего такого, но везде стояли камеры, и учителя сразу же возникали: „Как? Что? В школе?“ Было только два места, где все-таки удавалось спрятаться — либо в слепой зоне на лестнице, либо около спортзала. Второй вариант был не самым надежным, потому что одна неработающая камера была направлена именно на то место, где все как раз целовались. Естественно, она вдруг пришла в исправность именно в тот день, когда мы с девушкой туда пошли. То, как я об этом узнал, конечно, было ужаснее, чем сам факт проступка. Меня подозвали охранники: „Гриша, иди-ка сюда на секунду“. В этот момент земля ушла у меня из‑под ног. Я подошел к монитору, охранник показал мне именно ту камеру и спросил: „Знаешь, что это такое?“ Я сыграл в дурака, говорю: „Что?“ А у самого холодный пот по спине идет. Стою, думаю, что сейчас будет скандал, представляю, как уже собирают педсовет, вызывают родителей в школу. Но охранник просто сказал: „Иди и больше так не делай“. Его советом я, конечно, не воспользовался.»

«Мне за эту историю на самом деле стыдно даже сейчас. В пятом классе на уроке по биологии мы изучали под микроскопом всякие огурцы и помидоры. Под конец занятия мой одноклассник, сидящий впереди меня, решил выйти в туалет. Нам говорят, что нужно утилизировать овощи — выбросить их в мусорку, а тарелочки сдать. Нам еще выдавали всякие мини-пипетки и рабочие инструменты — в общем, неплохая коллекция. Мне, честно говоря, было лень идти до мусорки, потому что до нее нужно было преодолеть несколько пролетов. Поэтому я скинул все свои овощи ему в рюкзак. А эти же помидоры мокрые. Когда он вернулся, он начал складывать свои учебники в рюкзак и обнаружил, что у него там овощной салат. Очень кричал, но я, естественно, не признался. Вероятно, эта история заставила его пристальнее следить за портфелем, потому что потом он стал гораздо больше внимания уделять ему, нежели изучению чего‑то под микроскопом».

«Эта история произошла со мной примерно в седьмом или восьмом классе. В то время уже был популярен рэп: мы слушали Басту, Гуфа, Centr, 50 Сent, Ллойда Бэнкса, D12, Эминема. Не знаю, что произошло — возможно, просто вышел фильм „Восьмая миля“ — в школе начали стихийно возникать рэп-батлы. Наверное, все началось с какого‑то разговора со старшеклассником. Он спросил: „Че, ты рэпер?“ А я говорю: „Да, рэпер“. Он попросил что‑то зачитать, я зарифмовал пару строк, и почему‑то людей это заинтересовало. Потом получилось так, что каждую перемену мы с друзьями оказывались в эпицентре: собирались со старшеклассниками в кругу и на фоне стоящих зевак в рифму оскорбляли друг друга. Кто‑то даже битбоксил, кто‑то включал какие‑то треки или инструменталы, кто‑то снимал. Причем надо сказать, что тогда до Versus и Slovo еще было очень далеко, и про онлайн-батлы мы даже не знали: это возникло просто из желания читать рэп. С тех пор даже осталось видео, и моя большая мечта — найти человека, который это снимал. Если ты это читаешь, пожалуйста, напиши мне!»

«Это продолжалось всего пару-тройку недель и закончилось так же стихийно, как и началось. На одной из перемен мы снова собрались на четвертом этаже на батл: начались эти оскорбления, жесткая заруба, настоящая рэпчина. И тут появился наш физрук, двухметровый лысый мужик Валерий Владимирович. Он постоял, посмотрел, послушал это все, а потом подошел ко мне и почти под бит зачитал: „Что-бы-я-тебя-больше-здесь-не-видел“. После этого рэп-батлы в школе закончились».

«Помню этот день досконально. Было очень волнительно и ужасно смешно. Я тогда училась на втором курсе сразу в двух университетах: в ННГУ на экономическом и НГЛУ на французском переводе. Это было сложно! На втором курсе мне нужно было сдавать экзамен по экономике, и я совсем никак не успевала к нему подготовиться. Но утром мне пришло озарение, как я могу выкрутиться. Я открыла шкаф, где лежал пакет с пакетами. Искала красивые — они остались с моего дня рождения, который был буквально накануне. Со всеми этими красивыми пакетами и коробками я поехала на экзамен. Перед приходом преподавателя весь этот реквизит я раздала одногруппницам и попросила очень радостно меня поздравлять с днем рождения, как только он придет. Они все сделали: я расплывалась в улыбке и слезах умиления, принимала от них пустые коробки и наконец-то услышала заветное: „У вас что, сегодня день рождения? Ну тогда дарю четверку автоматом!“

Обман? Да. Но можно сказать, что он просто подарил мне ее с опозданием на пару дней. Всех, короче, с прошедшим!»