Напоемся, наматюгаемся: как ансамбль «Толóка» поет с бабушками и сохраняет народные песни

Паром из ОнегиНебольшой город на берегу реки Онеги в Архангельской области. отправляется в 12 часов. Пассажиры собираются на единственном городском причале. День теплый и солнечный, несмотря на то что уже 23 августа и для местного климата такая погода нехарактерна. Лето в области вообще выдалось аномально сухим, обсуждают собравшиеся. Небольшой пассажирский теплоход «Заря» постепенно заполняется. Народ размещается на мягких сиденьях — по три места в ряду. В салоне стоит жужжащий гомон, прерываемый редкими возгласами детей.

Через пару минут после отправления в проходе между рядами появляются фигуры четырех молодых людей — трое рослых парней и невысокая темноволосая девушка. За ними — еще три девушки из их компании.

«Ну что, споем!» — перешептываются они и гулко запевают народную песню. Люди затихают, реагируя на происходящее с осторожностью. Сначала они робко оборачиваются, потом кто‑то начинает улыбаться и снимает на телефон выступление незнакомцев, заставшее их посреди обыденной поездки. Маленькая девочка двух лет встает в проходе, подходит вплотную к ребятам и, задрав голову, начинает хлопать и приплясывать в такт.

Поющая группа людей — ансамбль «Толóка». В Онегу они приехали как приглашенные артисты культурно-просветительского фестиваля «Заря». После еще нескольких песен один из участников громко приглашает всех присутствующих на концерт-застолье, который пройдет через два дня прямо во дворе дома на Лесопильщиков, 8.

Но перед выступлением ребята отправились в небольшую двухдневную экспедицию: они проехались по двум селам Архангельской области в поисках аутентичного народного искусства. Первой точкой «Толóки» стало село Ворзогоры — населенный пункт на Поморском берегу Онежской губы Белого моря. Его население — 22 человека.

Чтобы добраться туда, нам нужно доплыть на пароме до порта в Легашевской запани, а затем пересесть в тесную «буханку», на которой предстоит ехать еще час по бездорожью. Все рассаживаются на скамейках по периметру кабины, в центре сложены горкой костюмы и рабочие гармони. Весь путь занимает около 1,5 часа. Там живет народная певица, которую ребята хотят расспросить о народной культуре Онеги и Русского Севера и попробовать узнать о местных старинных песнях.

Собрать собственный профессиональный ансамбль фольклорной музыки 29-летняя этномузыколог Лиза Аньшина решила в 2022 году вместе с 32-летней Екатериной Ростовцевой — искусствоведом по специальности, а по роду деятельности продюсером и куратором культурных проектов.

При создании образа ансамбля девушка, много лет прожившая в Австрии и поработавшая с западными фольклорными коллективами, опиралась именно на зарубежные примеры — в частности, на ансамбли из Пакистана, Индии, Болгарии.

«Они такие суперстар в своем жанре и выступают на лучших сценах мира. В России нет такого коллектива, который бы катался по миру. Да, есть представители эстрадного фольклора, например, Ансамбль Моисеева, Хор Пятницкого. Но это авторское исполнение, более современная интерпретация народных песен», — поясняет Ростовцева.

У Лизы с Катей вышел идеальный союз: у каждой — своя зона ответственности и «суперсила». Аньшина отвечает за звучание ансамбля, а Ростовцева — за «упаковку» проекта и его продвижение. Название же «Толóка» выбрали потому, что слово означает форму деревенской взаимопомощиЕе организовывали для сбора урожая, вырубки леса, сооружения домов. В толоке односельчане работали добровольно и бесплатно. Обычно тот, для которого работали, угощал работников. По окончании толоки обычным делом были народные гуляния — танцы и пение., работу крестьян сообща. Такая же задача и у ансамбля «Толóка»: сообща собирать фольклор и делать так, чтобы народная культура вышла в массы, за пределы архивов консерваторий, где она доступна только специалистам.

Как раз в такую экспедицию они отправились по Архангельской области. Но в первой точке, Ворзогорах, ребята провели всего несколько часов. Местная певица, к которой они сюда приехали, оказалась в Онеге. Однако совсем без материала коллектив не уехал. Разговорившись с Лизой об истории Ворзогор и Введенской церкви, главной местной достопримечательности, водитель УАЗа рассказал легенду. По преданиям, в советское время ворзогорский лавочник взялся рубить главную маковку Введенской церкви. Пока он это делал, загорелся его дом и все нажитые богатства. Пытаясь спасти хоть что‑то, лавочник погиб сам.

— Нам нужен гармонист Владимир Едошин. Мы правильно пришли? — спрашивает Лиза, стоя перед невысоким деревянным забором деревенского дома. Мы находимся в небольшом селе Порог с населением примерно в 500 человек, находящемся в получасе езды на машине от Онеги. Это вторая точка экспедиции.

— Правильно, — отвечает ей с растерянной улыбкой низенькая женщина в цветастом халате, резиновых перчатках и белой косынке, сбившейся набок от работы в огороде. Это Елена Васильевна Едошина, а рядом с ней — ее муж Владимир Александрович, мужчина в ярко-синей футболке и домашних трениках с белыми лампасами.

— Это вам подарочек, — протягивает ему коробку конфет Лиза.

«Толóка» приехала к Едошиным в Порог пообщаться. Владимир Александрович — известный на селе гармонист. Его брат тоже играл на гармони, а отец был балалаечником. Елена Васильевна всегда пела и участвовала с мужем в местном хоре. Вместе они уже 49 лет.

Женщина приглашает неожиданно нагрянувших гостей в дом. Ребята пытались дозвониться до Едошиных, чтобы договориться о визите заранее, но не вышло. Поэтому пришлось ехать без предупреждения, надеясь лишь на то, что хозяев не отпугнет внезапный визит.

Внутри одноэтажного деревянного дома со столетней историей очень простая, уютная обстановка: старенькая мебель, на стенах развешаны фотографии молодых супругов и их семьи, в спальне и на кухне по постеру с изображением Владимира Высоцкого.

Елена Васильевна показывает домашний песенник — пухленькую тетрадку с вклеенными страницами и вложенными листами. На обложке — грозный портрет Владимира Жириновского и логотип партии ЛДПР. Едошины усаживаются на небольшую кровать на фоне ковра на стене. Елена Васильевна выступает в разговоре за главную, а Владимир Александрович в это время фоново наигрывает мелодии на гармони.

— Елена Васильевна, нам часто рассказывают, что жизнь раньше была сложная, но все равно веселая, — начинает Лиза.

— Дружная! — оживленно подтверждает Елена Васильевна.

— Когда же было лучше? — уточняет Лиза.

— Мы с дедко обсуждали, что раньше жили все как‑то по-среднему, одной семьей. После концертов собирались компанией. И напляшемся, и напоемся, и… наматюгаемся, — понижая голос, говорит женщина.

Ребята буквально заваливают супругов расспросами: какие песни пели их родители, как Едошины и их друзья в молодости танцевали, под какую музыку, какой был аккомпанемент, как отмечали свадьбы, Рождество, какие были традиции. Как позже объяснят ребята, важно задавать много вопросов, в том числе не связанных напрямую с песнями, например про быт и обычаи: они неожиданным образом могут помочь героям вспомнить какую‑то ценную информацию и о музыке.

Вместе они спели несколько песен — более современных и уже известных, например, «Посею лебеду на берегу», а Катя Ростовцева снимала все происходящее на видео. Бойкая Елена Васильевна, которая поначалу периодически смущалась, в конце концов раскрепостилась, пустилась в пляс и запела неприличные частушки. Каждое скабрезное словечко она пропевала понижая голос, еле слышно. Лиза заметила это и спросила:

— А как называются частушки, которые надо чуть шепотом петь?

— С картинками! — оживленно комментирует Владимир Александрович. И все в доме начинают хохотать.

Чтобы спеть с Едошиными финальную песню «Ой, полным-полна моя коробушка», толóковцы рассаживаются вокруг супругов: кто‑то устраивается на кровати, а кто‑то садится прямо на пол. Елена Васильевна немного волнуется, отчего время от времени подглядывает слова в своем пухленьком песеннике.

Заканчивается встреча на кухне за небольшим столом, вокруг которого Елена Васильевна рассадила гостей. Женщина наливает всем чай до краев, приговаривая: «Полные чашки чая — чтобы жизнь была полная».

«Семья Едошиных — поколение советского времени, они родились в 1950-х годах. В большей степени носителями традиций были их родители, которые знали старинные песни, — комментирует Лиза. — Но такие встречи тоже важны. Мы увидели, как у них загорелись глаза. Этот выезд больше не про какие‑то открытия, а про то, что люди чувствуют себя важными».

По словам Лизы, в экспедициях «Толóка» ищет и записывает песни, которые люди пели до революции и передавали изустно — от матери, бабушки к внукам, из поколения в поколение. «Мы разыскиваем настоящую русскую музыку. Не которую по радио и телевизору транслировали, а которая исконно существовала в деревнях», — добавляет девушка.

Экспедиционные выезды исследователей фольклора длятся примерно 2–3 недели. Если кто‑то из ребят уже бывал в конкретном регионе или знает контакты на местах, то в первую очередь работают по ним. Если же регион неизвестный, то артисты «Толóки» идут в местный сельский совет или в администрацию, берут там списки всех ныне живущих людей и выписывают самых пожилых. Исходя из получившихся данных выстраивают маршрут по региону.

«Бывают и „закрытые“ регионы. Например, как здесь, на Русском Севере. Когда мы пели на пароме, то поняли по реакции, что люди достаточно сдержанные. Они не будут к тебе лезть с распростертыми объятиями. На юге абсолютно другой темперамент. Там тебе расскажут все: какой у этой певицы муж, сколько у нее детей».

Не обходятся ребята и без особых приемчиков. Например, чтобы разговорить людей в родных краях, можно заходить через родственников — представляться, называть фамилию семьи. Так ты показываешь местным, что ты свой. Порой достаточно просто рассказать о цели поездки, а с некоторыми бабушками-певицами работают комплименты и похвала. «Говорим, что они самые потрясающие певицы и таких голосов никогда не встречали. Мы бы очень хотели послушать, как они поют». Кто‑то просит налить пять капель и после этого готов рассказать все что нужно. И ребята наливают — приходят в гости «с коньячком».

В экспедиции по Липецкой области артисты «Толóки» брали бабушек собственным пением. В соцсетях ансамбля есть популярное видео из поездки, у которого уже 4 миллиона просмотров.

«Мы приехали к 95-летней бабушке, у которой я уже была однажды, но она меня не вспомнила. Женщина встретила нас на пороге дома. Говорю: „Мы приехали к вам песни записать“. А она отвечает: „Да что толку-то, все приезжают, а никто не поет“. А я ей: „Мы споем. Если понравится, то пустите нас, пожалуйста. Если нет, то прогоняйте“. В общем, мы спели, она расплакалась, пустила к себе в дом и сама спела потрясающие, очень редкие частушки, которые пели на проводах в армию», — рассказала Лиза.

За все время существования ансамбля его состав менялся. Сейчас костяк «Толóки» состоит из восьми человек. Это молодые ребята от 25 до 40 лет из разных регионов России. За плечами у них учеба в музыкальных училищах и консерваториях, практически все этномузыкологиГуманитарная научная дисциплина, изучающая народную музыку. по специальности, фольклорная музыка дело их жизни. Для большинства «Толóка» — единственное место работы.

Если к профессиональной деятельности ребята пришли разными путями, то первое соприкосновение с народным творчеством практически у каждого случилось через семью. Например, пятилетнюю Лизу в ансамбль народной песни в родном Липецке привела мама. Одаренную девочку сразу заметили и приняли в коллектив, где она пела, а позже еще и преподавала до 20 лет. К 9-му классу Лиза поняла, что хочет продолжать заниматься музыкой профессионально, и поступила в училище.

«Если в ансамбле мы пели „клюквенные“ песни — те самые „Калинки-малинки“ в авторской обработке, то на втором курсе училища преподавательница включила записи настоящих народных исполнителей. Мне сначала ужасно не понравилось. Нас же приучили петь выхолощенными, красивыми голосами», — объясняет Лиза.

26-летняя Антонина Сергеева, или Тося, как ее называют ребята, выросла в поселке Плотняковский Кемеровской области. Она поет с четырех лет, а первая встреча с фольклором ее семьи случилась на похоронах дедушки.

«Мои предки по дедушке — ортодоксальные старообрядцы, кержакиКержаки — старообрядцы, имеющие культуру северорусского типа. . Мы с ними жили в разных городах, редко виделись, и с их бытом я не была знакома, — рассказывает Тося. — Когда дедушка умер, на похороны приехали все его родственники. Они были прямо в нарядах, отпевали его по своим традициям. Мне тогда было 12 лет и для меня этот опыт стал эмоциональным потрясением, поскольку я впервые такое увидела. После той встречи я стала чаще ездить к родственникам, расспрашивать обо всем. В общем, семья всегда способствовала моему интересу к народному фольклору».

У девушки трехлетний сын, сейчас она видит, как семейные традиции могут естественно формировать интересы ребенка — без давления и надзора. «Когда кто‑то играет на гармошке, он подражает. Еще мы вместе ходим в храм. Так у него появилась любимая игра в батюшку».

«Когда у всех народных музыкантов спрашивают, как они начали петь, они отвечают: „Мама пела, и я стала петь“. Сейчас я вижу вживую, как это формируется».

Ярослав Парадовский — молодой мужчина с густыми, аккуратно подстриженными волосами и такой же густой, медного цвета бородой. В «Толóке» его считают одним из выдающихся фольклорных голосов современности.

Соня Иванишкина из Сургута и Вера Базилевских из Удмуртии держатся почти всегда вместе: шутят, громко и звонко хохочут, катаются на огромных качелях-балансирах посреди двора в Ворзорогах. Девушки тоже поют с ранних лет.

Игорь Серёдкин, уральский музыкант и фольклорист, временно присоединился к коллективу в августе 2024 года. Народная музыка появилась в его жизни далеко не сразу. Сначала он играл джаз и рок, и только после поступления в институт появилась особая тяга к фольклору.

«Люблю фольклор за его специфику: жирные тембрыа, плотные голоса, которые переплетаются, конфликтуют внутри музыкальной ткани, — рассказывает Игорь. — Но эта конфликтность по итогу не воинственна, они уживаются друг с другом. Для меня это яркая метафора отношений внутри малой группы. Люди разные, каждый тянет в свою сторону, каждый — индивидуальность, но вместе с этим они находятся на каком‑то ограниченном пространстве».

Это описание очень подходит под то, как устроено исполнение «Толóки».

В репертуар ансамбля попадают песни, которые ребята открывают во время выездов или находят в архивах консерваторий. Они берут исходник в аудио, записанный собирателями в русских деревнях, — записи могут датироваться началом XX века и даже раньше. Затем проверяют, есть ли текст и ноты песни в сборниках или у коллег. Часто бывает так, что расшифровок нет, поэтому участникам «Толóки» приходится делать это самостоятельно или обращаться за помощью к специалистам-этномузыкологам, работающим с конкретным регионом. И в конце концов они разучивают песню, раскладывая ее на голоса.

«Но у нас песня все равно по-другому получается. Так как у нас вообще другая жизнь, собственный опыт и музыкальное мышление, — говорит Лиза. — Для людей, которые слышат наше исполнение со стороны, разницы, наверное, не будет. Иногда даже сложно вычленить голоса, слова».

У каждой песни есть общий образ, внутри которого у всех участников ансамбля своя функция: кто‑то запевает, кто‑то поет верхний голос, кто‑то средний. Однако во время исполнения всегда есть место импровизации, поэтому каждый раз песня звучит по-новому.

«Очень важно слушать друг друга в моменте, — оживляется Соня. — Например, я слышу, что кто‑то поет сейчас верхний подголосок, и он явно устал. Тогда мне нужно оставить свою главную функцию и помочь, подхватить. Если в коллективе нет трепета друг к другу и чувства плеча, то ничего не получается».

Еще во время исполнения песен проявляется индивидуальный темперамент, продолжает девушка, от каждого из ребят можно ожидать определенных голосовых движений и интонаций.

— У нас у всех разные тембры. У Верочки более звонкий, а у Тоси — бархатный. Но когда мы начинаем вместе петь, наши голоса сливаются. Это происходит каким‑то чудесным образом, — говорит Соня.

— Ну как чудесным образом, я много с вами репетирую, — отшучивается Лиза, и все начинают смеяться.

Все артисты «Толóки» годами ездили в групповые экспедиции во время учебы: это было частью их учебной практики, поэтому у каждого на счету десятки подобных выездов. И только в июле 2024 года случилась первая совместная поездка ансамбля «Экспедиция домой». Как поясняет Лиза, начать они решили с исследования историй своих семей и регионов. Поэтому сначала ансамбль отправился в родную для девушки Липецкую область и в Тамбовскую, где живут родственники Кати Ростовцевой.

«У нас нет амбиции сделать научное открытие, найти то, что не находил никто, — поясняет Аньшина. — Наша миссия — показать людям, что в их семье тоже все это есть. Просто важно задать правильный вопрос, поговорить с родственниками».

В той же Липецкой области, в ДК небольшого села Демкино, «Толóка» устраивала концерт для местных по итогам экспедиции. Ребята анонсировали мероприятие в соцсетях за двое суток и не ждали большого ажиотажа. А приглашенный на выступление липецкий гармонист сказал прямо: заполнится максимум первый ряд.

Однако за два часа до выступления к Дому культуры стали подъезжать машины из разных регионов: Москвы, Санкт-Петербурга, Тулы, Нижнего Новгорода, Тамбова, Ельца. В зале, который уже давно не видел культурной жизни, собралось порядка 200 человек — все они подпевали, плакали, плясали.

— Какой уровень мотивации должен быть у людей, чтобы поехать за артистом в глухую деревню, где нет даже туалета и магазина! — замечает воодушевленно Лиза.

— Это говорит о том, что, когда людям показываешь их родное, это не может оставить равнодушным, — добавляет Соня.

Катя Ростовцева отмечает, что ценность их экспедиций в том, что в них нет академизма. Участникам «Толóки» важно не только найти какое‑то уникальное произведение, но и просто пообщаться с носителями культуры, уделить им внимание, а главное — показать этих людей широкой публике, записав встречи на видео и выложив потом в соцсети. Ролики ребят собирают сотни тысяч просмотров, а некоторые — несколько миллионов.

Согласно опросу группы исследователей из четырех федеральных университетов, молодое поколение (78% опрошенных студентов из разных федеральных округов) России считает важным сохранение народной культуры. Однако хранителями и трансляторами традиций остаются представители старшего поколения, наши бабушки и дедушки. Чем моложе человек, тем реже он использует элементы народной культуры в повседневной жизни.

«По моим ощущениям, десять лет назад фольклор и народные песни никому не были нужны, — рассуждает о месте фольклора в России Лиза. — Сейчас интересуются даже молодые люди. Если посмотреть по соцсетям, наша самая активная аудитория — это люди 25–35 лет».

Как добавляет Лиза, внутри фольклорного сообщества России есть свои лидеры мнений, которые придерживаются строгих, местами консервативных эталонов: как нужно петь, выглядеть и собирать фольклор. Девушка не берется подсчитать точное число участников сообщества, но предполагает, что на всю Россию наберется до 10 тысяч человек.

«Фольклорное сообщество можно сравнить с деревней, где все друг друга знают и обсуждают, — проводит аналогию девушка. — Кто‑то побаивается кого‑то. Кто‑то слишком дерзкий и пытается выйти за рамки. Мы отличаемся от других и делаем вещи, которые в России никто никогда не делал. Нас пока не очень признают, но на нас все смотрят. Кто‑то равняется, кто‑то хейтит — за глаза и открыто».

Говоря об отличиях от других фольклорных коллективов, Лиза отмечает, что разница прежде всего в том, как «Толóка» ведет коммуникацию со слушателями — современным, доступным языком. Это относится и к внешнему виду артистов. Например, сценические наряды для ансамбля создавал известный российский авангардный бренд 139Dec на основе их запросов — по старинным фотографиям деревенских людей в аутентичных нарядах из разных регионов России. На неформальных выступлениях «Толóки» ребята подстраиваются под аудиторию и могут отдать предпочтение повседневным образам.

Звучание ансамбля тоже отличается от всеобщего представления о том, каким оно должно быть у фольклорного коллектива, продолжает Лиза. «Наше пение звучит насыщенно, переплетенно, что берет за душу наших слушателей. Мы поем не по партиям, а проникаем в логику развития аутентичной песни: слушаем, какие могут быть варианты голосов в песне, разучиваем их, а затем импровизируем в процессе исполнения, — говорит Аньшина. — Мы нацелены именно на воссоздание русской аутентичной музыки во всем ее многообразии. Сосредоточены на музыкальности и донесении настоящей народной песни до зрителя на смысловом и эмоциональном уровне».

Как объясняет Катя Ростовцева, ни один ансамбль, если это не поп-музыка и эстрада, не может полностью себя обеспечить. А деньги нужны на обслуживание команды почти из десяти человек — в основном это экспедиции, налоги и зарплаты, которые, как отмечает Катя, должны быть выше рынка, чтобы люди приходили работать в проект. Поэтому до 90% бюджета «Толóки» — это партнерские и спонсорские деньги бизнеса, фондов, инициатив. Так, одним из партнеров ансамбля выступает Alma Mater — фонд поддержки социальных и культурных проектов. Остальные 10% ансамбль зарабатывает концертами, чаще всего они проходят в Москве и Санкт-Петербурге по несколько раз в год.

В последние дни поездки в Онеге ребятам пришлось буквально на ходу изобретать новый прием, чтобы расположить к себе местных исполнительниц. Им посоветовали пообщаться с двумя пожилыми певицами, но женщины совсем не шли на контакт и отказывались встречаться. Сначала ребята пытались встретиться с ними во время их репетиции, но певицы ушли, не дождавшись. Через знакомых просили их контакты, но женщины не стали оставлять свои номера и вообще были скептически настроены к общению и встречам.

«Как мы поняли, здесь другой менталитет, людей выловить очень сложно. Вот вчера мы договорились познакомиться с двумя певицами, а они даже номер не дали, убежали», — говорит Тося.

Тогда молодые люди пришли на вечернюю службу в Троицкий собор, куда ходит большинство местных, где они и встретили одну из певиц — Римму Викторовну. Ребята разговорились с ней и предложили вместе подойти к батюшке и попросить у него благословение на разговор и обмен опытом. В итоге отец Александр, сам в молодости игравший в рок-группе, не только дал благословение, но и предложил артистам устроить небольшой концерт для прихожан после утренней службы.

Утром следующего дня в сводчатом зале воскресной школы Троицкого собора не было свободного места. Около сорока прихожан ждали выступления «Толóки». Среди зрителей была и Римма Викторовна.

Когда маленькое импровизированное выступление ансамбля закончилось, к артистам подошла местная жительница, невысокая блондинка средних лет в платке, и протянула собственноручно приготовленный пирог. «Спасибо вам за то, что вы делаете для сохранения русской культуры», — восторженно сказала она.

Финальной точкой визита «Толóки» в Онегу стало их вокальное представление «Застолье» на фестивале «Заря». К двору на Лесопильщиков, 8, стягиваются машины. Посередине двора буквой П стоит стол со сладостями, фруктами, напитками. За ним — ни одного свободного места. Двор постепенно наполняется людьми, из окон двухэтажных деревянных домов тоже выглядывают люди.

К столу подбегает мальчик в футболке цвета хаки, взрослые дают ему кусок арбуза, и он победно бежит к толпе товарищей. «Дай укусить!» — орут наперебой мальчишки. На краю стола среди пары десятков пришедших гостей сидят артисты «Толóки». На них обычная одежда, никаких костюмов.

«Нас сложно идентифицировать за столом, потому что мы такие же, как и вы, — начинает встречу Лиза. Она представляет первую народную песню и ребята запевают. Разговоры вокруг затихают. Между песнями ребята разговаривают с публикой: обрамляют каждую композицию предысторией, рассказывают о себе и об обычаях своих семей».

Всем собравшимся раздают песенники, чтобы каждый мог подпевать. Каким‑то песням слушатели подпевают легко — как, например, «Мимо этой вишни, прямо в эту хату парень бравый свататься идет», — а какие‑то лишь молча слушают.

Спустя полтора часа концерт заканчивается, но оживленные беседы продолжаются. Местные подходят к уже заметно уставшим ребятам и благодарят их за концерт.

В ближайшее время экспедиций у «Толóки» не планируется, осенью они будут сконцентрированы на концертной деятельности. Например, 13–14 сентября уже прошел концерт экспериментальной музыки «Radix» с Сюзанной. Ансамбль планирует выпуск собственного альбома народных песен. Ну а с Онегой им, возможно, еще предстоит встретиться: организаторы фестиваля «Заря» и местные жители пригласили их в новую, более длительную экспедицию. Теперь уже зимой.