«Я буду в трениках и с мокрой мочалкой в руках», — описала свои приметы моя новая знакомая. Я стою у метро и оглядываюсь. Чтобы договориться о встрече, я наврал, что устраиваю камерные свинг-вечеринки, и мне кажется, мой обман очень легко вскрыть, просто с полувзгляда. С небольшим опозданием ко мне подходит коротко стриженная девушка с темными волосами не старше 25 лет. На руках у нее маленькая и очень чистая — только что из ванны— собака.
Всю нашу прогулку в ближайшем парке эта мочалка будет мешаться под ногами, менять темп и траекторию ходьбы, из‑за чего телефон с включенным диктофоном в нагрудном кармане не запишет половину разговора. В памяти всплывает какое‑то старое кино с Робертом Де Ниро, где люди в черном пальто, обсуждая криминальные планы, кормили в парке голубей.
Мою знакомую зовут Женя, она называет себя рекрутером. Правильно будет добавить к этому слову приставку «секс», потому что она ищет в интернете девушек для сети борделей в Петербурге. Если точнее, сетей две, в каждую входит по 4–5 салонов, но они, что называется, аффилированы. Наша встреча — это тоже в каком‑то смысле собеседование: Женя предлагает мне поработать на нее.
Затянувшаяся экономическая рецессия сильно повлияла на рынок секс-услуг. С одной стороны, люди стали экономить на необязательных, но дорогостоящих развлечениях, с другой — на этот самый рынок вышли те, кто остался без работы, и те, кому перестало хватать зарплаты. Рынок перенасытился. За два года цены в недорогих салонах (от 2 до 4 тысяч рублей за час) снизились на 20–30%, а клиентский поток значительно сократился. Благодаря резко упавшему уровню жизни на рынке появился потенциал: некоторые девушки готовы на многое, чтобы начать жить лучше. Вот тут и появляются люди, которые дают советы, не забывая про комиссионные. Женя считает свою работу одним из видов просвещения.
«Ты должен заинтересовать девушку, убедить ее, развеять все сомнения, но самый верный способ — влюбить в себя. Чувства, влюбленность — это все нам на руку», — объясняет Женя, пока ее собака в парке обнюхивает какую‑то другую случайную собаку. Мужчина в возрасте — хозяин собаки — вероятно, услышав последнюю фразу, переводит понимающий взгляд с собак на нас.
Начинается все с обычного знакомства, рекрутеры работают в интернете с фальшивых аккаунтов красивых парней, продолжает инструктаж Женя: «Чем лучше персонажа ты создашь, тем больше девушек клюнут, тем больше денег ты заработаешь. Все как в компьютерной игре, только интересней». Она гордится Герой Сомовым — футболистом на черном «рендж-ровере». Пока его не забанили, он смог затащить в салон десятки женщин. «Он был легендой: его знали охранники всех борделей сети, но никто не видел, и от этого они почему‑то злились», — удивляется Женя. В ее голосе звучит горечь от упущенной славы: мало кто знает, что Гера — это она.
Фиксированного прайса для рекрутеров нет, и Женя предлагает мне по 2 тысячи рублей за каждую девушку, которая отработает неделю. Красивые и привлекательные девушки попадают в элитные салоны, за них платят больше. Красота — категория не менее спорная, чем элитность, из‑за этого между владельцем сети и рекрутером во время расчета случаются разногласия.
В социальной сети «ВКонтакте» сотни групп предлагают работу для девушек, десятки — в Петербурге. Часть из них обещают туры за границу: в Израиль, Египет, Индонезию и даже Бахрейн. Условия труда почти везде одинаковые: возможность проживать в салоне и зарабатывать 200–250 тысяч рублей в месяц. В качестве основных мотивов для работы все группы используют три понятные категории: время (жизнь коротка, нельзя терять ни секунды), деньги (скоро их будет не сосчитать) и безопасность (постоянная охрана, возможность в любой момент уйти). Экономическому блоку при этом отводится главное место на всех страницах. Многие из них увешаны плакатами почти в духе соцарта. Вот женщина в кожаной куртке с меховыми воротником, снизу надпись: «Ты сможешь одеваться так же». Девушка за рулем иномарки, большими буквами: «Ты сможешь купить хорошую машину». Две руки крупным планом; одна морщинистая— принимает стопку крупных купюр из другой — с маникюром и золотым кольцом: «Ты сможешь помочь своим родителям».
«Они насмотрелись фильмов типа «Точки», и им кажется, что в салонах отбирают паспорт, сажают на иглу, а потом приходят менты и насилуют прямо на асфальте», — рассказывает Женя. Она старается убедить меня, что это якобы не так.
«Если ты наткнешься на действующую проститутку — не пытайся ее переманить, — подтверждает по телефону мои слова Женя. — Ты должен ее убедить, что условия в наших салонах лучше, а это не так». Она говорит, что все элитные бордели сети сейчас заняты, в них девушки держатся за свою работу, а в дешевых — большая текучка. Кадры нужны именно туда. В борделях, на которые она работает, сотрудницам выдают на руки 50%, остальное забирает организация. «Не трать время на проституток», — резюмирует Женя. Я записываю ее советы в блокнот.
Есть только один критерий для борделей, на которые я собираюсь работать: все девушки должны быть старше 18 лет. Объясняется это очень просто: вовлечение в проституцию несовершеннолетних куда более тяжелая статья и можно серьезно загреметь. Любые правовые последствия своей работы Женя не обсуждает.
Из разговора я понял, что полицию неоднократно вызывали девушки, которые не совсем поняли, куда попали. На этом Женя останавливается отдельно: «Ты не должен вводить их в заблуждение, они прекрасно должны знать, что им предстоит делать: не массаж, не стриптиз, никакого эскорта. Они приходят трахаться».
«Эти люди могут называть себя рекрутерами или как им угодно, но фактически это сутенеры, посредники в организации бизнеса по торговле людьми», — говорит адвокат Мари Давтян. По ее словам, они нарушают права девушек, вовлекая их в секс-индустрию: «Проституция — это, безусловно, ущемление прав девушек, один из видов гендерной дискриминации. Она наносит колоссальный как психологический, так и физический вред, который может оказаться непоправимым».
Стоимость прокачанной страницы «ВКонтакте» может доходить до нескольких тысяч рублей в зависимости от качества исполнения. Для чистоты эксперимента я решил создать свою собственную, купив за 150 рублей сим-карту на вокзале. Моего персонажа зовут Александр Матросов. Это высокий, плечистый парень с короткой стрижкой и располагающей улыбкой. На юзерпике он — точнее, уже я — в синем пиджаке поднимает большой палец вверх. На следующем фото я радуюсь жизни в далекой стране: неведомые кустарники, бархан, мой квадроцикл уходит в закат. Еще снимок: я в легкой кофте со спортивной сумкой — на соревнованиях (можно только догадываться, на каких). Вот наконец я широко улыбаюсь в объектив фотокамеры, через мое плечо перекинут ремень безопасности — значит, у меня есть машина. Образ уверенного в себе парня я закрепил цитатой из группы «Машина времени»: «Я с детства выбрал верный путь», которую поместил в статус. Женя пишет мне в телеграм указания: «Клей их, клей как будто для себя, пусть влюбляются, пусть прутся в салон ради тебя».
Первые двадцать пять девушек ответили мне отказом. Двадцать пять — потому что механизм «ВКонтакте» не позволяет начинать больше диалогов в один день. Я действовал строго по инструкции. Начинал так: «Какая ты все же чертовски красивая», добавляя имя в начало или конец фразы. Отправлял всем без разбора, остановить меня могли только фотографии первой фазы любовного романа в профиле пользователя или атрибуты шикарной жизни. «Очень приятно», «Спасибо», ☺, «Я знаю» — вот примерно четыре варианта ответа, которые я получил, в различных комбинациях. Был случай, когда ответ содержал все четыре элемента сразу. Одна девушка ответила кратко: «Замужем». Всем, кто решался на беседу со мной, я предлагал не расходовать божий дар впустую, а начать зарабатывать на нем. Это идея захватывает далеко не всех, но некоторых. Как только они узнают подробности — отказываются. В какой момент включать обаяние при такой жесткой схеме, непонятно, поэтому иногда я начинаю просто разговаривать с девушками, что называется, по душам.
Спустя час я нашел девушку, которая не хочет работать, но готова приехать на кофе, пока муж на работе, еще через два — желающую подработать администратором в притоне «только чтобы ни-ни». Восклицательные знаки в сообщениях я употребляю чуть ли не чаще, чем смайлики. Атмосфера всеобщего дружелюбия немного удивляет. После того как я предлагаю женщинам выгодно поторговать телом, те извиняются, вежливо отказываются и желают удачи. От листовок со скидками у метро отмахиваются с большим раздражением.
Девушек проще всего найти в пабликах про поиск работы, моду, стиль и красивую жизнь, советует Женя. Первый день показал, что группы с вакансиями не работают: среди подписчиков много агентов, пиарщиков, фейковых аккаунтов и людей которые уже ходят куда‑то в офис, но забыли отписаться. К вечеру я перешел на паблик «Я всегда буду твоим поводом напиться», наполненным цитатами про страсть и настоящую любовь. Как я и следовало ожидать, большинство подписчиц — одинокие девушки.
Занятие это не такое простое, как мне казалось. Я не учел моральный аспект: одно дело рассылать комплименты, другое — расписывать чудеса проституции. Порой это очень сложно делать, особенно если тебя внимательно слушают и, кажется, тебе верят. Подавленность накапливается с каждым новым собеседником. Временами нападает психологический ступор и я не отправляю убедительно написанные преимущества жизни в борделе (центр города, вся инфраструктура под рукой!) по сравнению с муравейниками на окраине. Чтобы облегчить совесть, решаю на выходных пойти волонтером в центр «Велес» — помочь строить вольеры для потерявшихся диких животных.
На следующий день я прекращаю личные беседы и работаю только по схеме. Девушки, кажется, тоже: «Спасибо», «Как именно?», «Извините, но нет». Никто из них не хочет работать в притоне. Ричард Брэнсон из паблика «Импульс успеха», на который подписан Матросов, говорит, что нельзя продать то, во что ты сам не веришь. Я мысленно стараюсь полюбить бордели Петербурга.
Отправляю скрины нескольких диалогов Жене, чтобы она проверила ошибки. Она подбадривает меня: «Ты отлично пишешь, у тебя все получится. Делай девушкам больше комплиментов». «Спасибо, из тебя превосходный инструктор», — пишу я. В ответ — смайлик. Может, и правда работает, думаю я и начинаю пытать счастье в сообществе с названием «Бьютирша». Безрезультатно.
На третий день какая‑то девушка начинает угрожать мне прокуратурой. «Ты молодец, все правильно делаешь», — пишу я ей. «Ну все, готовься, сука!» — отвечает она. Я иду ставить кофе и думаю, что пора со всем этим завязывать. При встрече Женя рассказывала, что обрабатывает 4–5 девушек в неделю. Пишу ей: «Каким образом?» Она отвечает, что у нее есть секретный инструмент, про который она умолчала. Еще одна девушка из паблика «Ябнадела», на который я случайно заглянул вчера, называет меня подонком: «Я похожа на тех, кто занимается проституцией?» Я прошу ее рассказать о явных признаках таких людей, чтобы мне было легче работать. «Пошел на … Саш», — пишет она и удаляет меня из друзей (за два дня их у меня уже около 40). В телеграме сообщение от Жени: фотография открытой бутылки рома. Ее секретный инструмент. Добавляю в кофе бальзам в пропорции 50% на 50%.
Мою первую девушку я нашел в этот же день. Ее зовут Вика. Судя по профилю в социальной сети, она любит цветы, Бейонсе и носить платки на запястье. Я вспомнил ее — это вчерашняя, из «Бьютирши». Вика живет в Республике Тыва (хотя я искал исключительно местных) но готова переехать. Вика рассказывает, что раньше мечтала работать в салоне красоты и у нее есть образование парикмахера, но применить ее навыки в родном городе негде. Через несколько минут мне пишет женщина, которая хотела работать в борделе администратором: она готова рассмотреть остальные вакансии. Еще через час над моим предложением соглашается подумать Настя из Челябинской области.
Как только девушки начинают соглашаться на мои условия, я набрасываюсь на них с рассказами про отобранные паспорта, тяжелые наркотики и секс-трафик в страны третьего мира. «А еще приходят менты и насилуют прямо на асфальте. Смотрела фильм «Точка»? Это еще цветочки», — предупреждаю я их. У каждого есть выбор, что делать со своим телом, но я совсем не хочу на него повлиять. «Почему на асфальте? — спрашивает Настя из Челябинской области. — Разве нет кроватей?» Я боюсь, одними выходными в центре волонтерской помощи животным я после всего этого уже не отделаюсь.
По рассказам Жени, от момента, когда девушка всерьез начинает рассматривать эту работу, до ее первой смены проходит 2–3 недели (бывает и три дня, но это исключение). В этот период моральной подготовки рекрутер должен постоянно держать с ними связь, отвечать на все вопросы, да и просто быть милым. Бывает, за это время завязывается дружба, но очень уж короткая: по негласному правилу общаться с секс-работницами уже нельзя.
То, что Женя получает за каждую девушку значительно больше 2000 рублей, стало очевидно сразу же. В социальной сети «ВКонтакте» десятки групп предлагают работу для девушек в Петербурге, в восемь из них я написал с предложением о сотрудничестве. Семь согласились. Я предлагал за свою работу от 3000 до 6000 рублей за девушку и не встретил никакого торга. После чего я начал спрашивать условия первым. «Мы платим за каждую от 7000 до 10000 рублей, половину сразу, половину — как только девушка отработает неделю», — написала мне администратор по имения Евгения. «Мы работаем честно», — добавила она через несколько минут.
По словам адвоката одной крупной юридической фирмы, попросившего об анонимности, если в переписке рекрутера с девушкой есть прямое предложение заняться проституцией и следствие это докажет, рекрутеру грозит до 3 лет лишения свободы.
Девушки не должны верить тому, что им говорят, объясняет Мари Давтян: «Сутенеры умеют использовать правильные слова, рассказывать о привлекательных условиях и никогда не говорят о том, что девушек будут насиловать или избивать». Те, к кому обращаются с такими предложениями, должны в первую очередь сообщить в Следственный комитет об организованной группе, которая занимается преступным бизнесом, уточняет она.