Деменция может развиться раньше, чем вы думаете. Вот как она выглядит — и что с ней делать

Объясняет Елена Буйнова, врач-гериатр, заведующая отделением гериатрии в медклинике «Медскан Golden Care»: «Деменцией называют состояние, при котором прогрессивно снижаются когнитивные способности — память, мышление, ориентация, речь, из‑за чего человек перестает быть самостоятельным. В редких случаях болезнь развивается в молодом и среднем возрасте — в период с 40 до 60 лет. Такую деменцию называют ранней, или пресенильной.

Существует несколько десятков видов заболевания, среди них:

Общие симптомы заболеваний — нарушения памяти, изменение характера, пренебрежение правилами гигиены, отказ от привычек, утрата профессиональных и бытовых навыков. Ученые до сих пор не выявили единую причину развития болезни. Деменция может дебютировать из‑за наследственности, изменений в головном мозге (например, опухолевых процессов), травм и даже последствий инфекционных заболеваний, таких как ВИЧ или сифилис.

Не существует и единого способа профилактики деменции, но наблюдения показывают: важно следить за сердечно-сосудистой системой, ментальным здоровьем, сбалансированно питаться, уделять внимание физической активности — эти факторы снижают риск развития заболевания».

«Мы обратились к врачу, потому что мама стала все забывать, у нее появилась дезориентация в пространстве, — рассказывает Татьяна. — Тогда ей было около 58 лет. Сначала она пыталась решить проблему сама: ходила к терапевту, но ей толком ничего не назначали, максимум витамины. Когда у папы произошел инсульт, начались первые странности: она перестала готовить и убирать. Мы думали, что мама просто стрессует, но это были первые звоночки.

Она живет в селе, где нет ни компьютерной томографии, ни магнитно-резонансной томографии, и нам чудом удалось выбить направление в краевую больницу к психиатру. Мама уже была не в состоянии объяснить, что с ней происходит, а меня врач из кабинета выставил, и нам ничего не назначили. Тогда я обратилась в частную клинику к неврологу. Она направила нас на МРТ сосудов, сказала сдать анализы на витамины группы B и на гормоны щитовидной железы.

С того времени прошло два года, но на учет нас так никто и не поставил.

На тот момент про деменцию я не знала вообще ничего, и для меня это было очень сильным стрессом. У меня была надежда, что это излечимо, что можно что‑то сделать. Многие в окружении до сих пор не понимают, в чем дело, даже среди ближайших родственников некоторые относятся с осуждением, а не с поддержкой.

В последние два года здоровье мамы сильно ухудшилось. Я не вижу, чтобы таблетки, которые ей назначили, работали. Она живет с папой, который перенес инсульт, и это тоже тяжело. Мы не готовы ее куда‑то отдавать — все-таки здесь ей все знакомо, родные стены, — но я хочу перевезти ее поближе. Очень тяжело эмоционально, я прохожу терапию у невролога — не могу спать ночами из‑за сильного стресса.

Еще выбивает из колеи отсутствие всяческой поддержки. Маму до сих пор даже не поставили на учет, везде игнорирование, я не вижу не то что системной поддержки, но даже элементарной помощи. Очень не хватает памяток, обучающих материалов, поддержка нужна и ухаживающим, и больным. Вообще, всем, у кого родители старше 50 лет, я бы рекомендовала обращать внимание на первые признаки: что‑то забыл, потерялся в пространстве, мучает головная боль. Надо не закрывать на это глаза, не списывать на возраст, надеясь, что все пройдет само собой, а проходить диспансеризацию. Потому что проблема формируется не год и не два, и на начальных стадиях ее можно как‑то профилактировать».

Вылечить деменцию нельзя, но можно затормозить развитие и улучшить качество жизни — как человека с деменцией, так и его близких.

«Есть факторы риска, на которые мы можем влиять: вредные привычки — курение и употребление алкоголя, — низкий уровень образования, ожирение, повышенное артериальное давление, сахарный диабет, плохая экология, недостаточная физическая активность, социальная изоляция, черепно-мозговые травмы. Убрав эти факторы риска из жизни, удалось бы избежать 40% случаев деменции», — объясняет операционный директор социального проекта «Деменция.net» Наталья Русакова.

По оценкам ВОЗ, на 2021 год в России проживало около 1 млн 850 тысяч человек с деменцией. В пересчете на душу населения уровень заболеваемости в России почти вдвое превышает среднемировой. Мы находимся на шестом месте в мире по числу заболевших, при этом у официальных ведомств есть серьезные расхождения в методологии учета числа людей с заболеваниями памяти. С одной стороны, Минздрав утверждает, что с каждым годом число людей, выписанных из больницы с диагнозом «болезнь Альцгеймера», снижается, с другой — отдельного учета болезни попросту не существует, поскольку она входит в блок G31, куда входят различные дегенеративные болезни нервной системы. При подсчете учитывается общее число выбывших из стационара, а не люди с конкретным диагнозом.

С 2023 года ВЦИОМ проводит опросы россиян о деменции для социального проекта «Деменция.net». Результаты показывают, что осведомленность о деменции растет: в 2024 году о том, что это такое, знали 79% россиян, что на 11% больше, чем в 2023-м. Каждый третий (29%) не знает, к какому специалисту нужно обратиться для диагностики. И только 11% среди тех, у кого есть родственники старше 60 лет, принимали какие‑либо диагностические меры за последний год.

При этом меньше всего информированы о болезни молодые мужчины в возрасте 18–24 года из сел, имеющие неполное среднее образование, больше всего — женщины старше 45 лет с высшим образованием из городов-миллионников или Москвы.

«Когда у бабушки обнаружили деменцию, ей было 63 года, но началось все лет на пять раньше, — рассказывает Карина. — Мы всегда называли ее командором с прибабахом, но в положительном ключе, а потом все стало ухудшаться. Наши квартиры находились в пяти минутах ходьбы, и я часто приходила в гости. Мы могли сидеть, разговаривать о мальчиках, я задаю какой‑то вопрос, а она вдруг смотрит на меня пустым взглядом, будто не понимает, о чем речь. И еще когда я к ней приходила, она постоянно сидела на кухне с пакетами мелких денег и пересчитывала их. Сейчас мне кажется, бабушка уже чувствовала, что с ней что‑то не так, и пыталась таким образом затормозить процесс.

Начиналось все с легкой забывчивости, а потом перевернулось: вроде бы она все помнит, но только плохое, будто хорошего нет вовсе: перед тобой бабушка, которая тебя воспитывала, и одновременно человек, который тебя не любит, не ценит, не уважает и обзывает словами, которые не стоит говорить даже посторонним.

Деменция значительно влияет на семью. Во время дебюта заболевания мне было 15 лет, и я чувствовала много агрессии по отношению к бабушке, потому что я не понимала, что это болезнь и как можно так не любить собственную внучку.

Мы обращались к врачам, но и в платных, и в бесплатных клиниках нам говорили одно: живет, и слава богу; это старческое, ну что вы хотите. Диагноз многое поставил на свои места. Мы поняли, что проблема не в нас«.

„Почти все, к кому в семью пришла деменция, сталкиваются с растерянностью, нехваткой необходимой информации, непониманием процессов, — отмечает Наталья Русакова. — После постановки диагноза большинство семей оказываются наедине с огромным количеством вопросов и без системной помощи. Чтобы помочь таким людям, мы разработали короткий, но емкий видеокурс ‚Все о деменции за 60 минут‘. Это двенадцать роликов, которые погрузят во все важные аспекты: от правовых нюансов до видов терапии“.

Деменция не естественный атрибут старения, а симптом ряда когнитивных заболеваний — чаще всего болезни Альцгеймера. Он проявляется постепенным угасанием когнитивных функций: мышления, памяти, речи, внимания, способности воспринимать и анализировать информацию и т. п. Любое беспричинное изменение в поведении или характере старшего родственника — повод для обращения к врачу.

„Когда мы поняли, что люди не знают, где и как пройти диагностику, мы разработали онлайн-тесты для первичной диагностики когнитивных нарушений, — рассказывает Наталья Русакова. — В центрах профилактики деменции, которые есть по всей России, также можно пройти тестирование — уже лично и более углубленно. А если первичные тесты показывают тревожные результаты, на нашем сайте можно задать вопрос врачу или воспользоваться сервисом ‚МедДруг‘, чтобы найти хорошего специалиста по месту жительства“.

„Врачи советовали пить витамины для мозга, но если ты пытаешься их дать человеку с деменцией, он считает, что ты пытаешься его убить, — продолжает Карина. — Когда мы приходили, бабушка прогоняла нас и кричала на весь подъезд, что мы пытаемся отобрать квартиру.

Мы никогда не рассматривали вариант, куда‑то ее сдать, я на тот момент даже не подозревала о существовании таких заведений, а моя мама не была готова, ведь это ее мама. Когда ты сталкиваешься с этим, не знаешь, что делать: злишься на бабушку, хочешь помочь родителям, злишься на себя. Наверное, это можно сравнить с человеком, у которого есть алкогольная зависимость и который отказывается лечиться. Только в его случае он хотя бы внутри себя понимает необходимость, а в случае с деменцией пробиться через барьер невозможно.

Иногда бабушка приходила в себя, на короткий срок, мы очень надеялись, что все закончилось, но она снова уходила в забытье. Нам очень не хватало информации — как вокруг, так и в больницах. Очень мало кто говорит о деменции, очень мало людей, которые с этим работают, мало психологической поддержки родственникам, не хватает специалистов, которые могли бы наладить контакт с людьми с деменцией, если это вообще возможно.

В какой‑то момент у нас сильно заболел дедушка, и мы постоянно навещали его: утром, вечером, иногда в обед. То, что я видела, повергало меня в шок.

Нам уже сказали, что у нее болезнь, но я не верила, что процессы в ее голове необратимы.

Когда дедушка умер, я винила ее в том, что она не помогла. Дедушка умирал в кровати, бабушка сидела рядом в кресле, и, может быть, он что‑то говорил перед смертью, но ей было все равно. Она не понимала, что это ее муж. На похоронах бабушка сказала: «Наверное, его любили, раз его хоронят». У меня до сих пор в голове периодически всплывают эти слова. Сейчас мне 32 года, и когда я прихожу на кладбище, мне тяжело общаться с бабушкой даже в мыслях. Я решилась дать это интервью в надежде, что смогу простить себя и бабушку, и что такого будет меньше в других семьях.

Я не могу дать совет не злиться людям, чьи родственники болеют, хоть это первая эмоция, которая возникает. Терпение и время — единственное, что помогает. И не вините себя. Это не вы плохо организовали жизнь человеку, это не вы чего‑то недодали, это просто случилось.

Важно не тянуть все в одиночку: пусть вас окружает как можно больше людей, чтобы не только вы были с человеком с деменцией, чтобы за ним ухаживали и другие, иначе вас хватит на месяц, и вы провалитесь в депрессию».

Первые признаки деменции — забывчивость, снижение внимания, изменения поведения, проблемы с ориентацией во времени и пространстве. Обычно они появляются за несколько лет до официальной постановки диагноза и остаются без внимания: пациент и его близкие не связывают их с патологией, считая, что деменция развивается лишь в пожилом возрасте. А симптомы заболевания ошибочно списывают на стресс или депрессию.

Если появившаяся симптоматика сохраняется в течение трех-шести месяцев, нужно идти к неврологу. Врач соберет анамнез, проведет когнитивные тесты, может назначить лабораторные анализы, в том числе генетическое тестирование и КТ и МРТ головного мозга.

Пока не существует препаратов, полностью излечивающих деменцию, но ранняя терапия замедляет прогрессирование. Лечение подразумевает лекарства и немедикаментозную терапию: физическую активность, группы поддержки для пациентов. Назначенную терапию нужно принимать пожизненно. Значительное влияние на состояние оказывает поддержка родных и близких. Тем более что в большинстве случаев деменция прогрессирует, и человек не в состоянии самостоятельно себя обслуживать.

Многим людям с деменцией присваивают паллиативный статус: они нуждаются в круглосуточном наблюдении, специальном питании, борьбе с пролежнями, профилактике развития пневмонии. При этом важно не забывать о поддержке родственников заболевшего человека — посещать группы поддержки, наблюдаться у психолога и невролога и не оставаться с бедой наедине.