Перед Днем Победы родители ведут себя по-разному: одни честно рассказывают ребенку о войне и ее историческом значении, другие — наряжают детей в военную форму и устраивают фотосессии. Иногда ситуация с переодеваниями доходит до абсурда, например, в интернет-магазинах прямо сейчас можно найти детскую форму НКВД образца 1943 года.
Также нередки дискуссии в социальных сетях между родителями, чьи дети посещают детские сады: во многих учреждениях в преддверии праздника предлагают оплатить тематические фотосессии. «Афиша Daily» узнала у родителей и экспертов, как понимают дети такие акции и совместимы ли вообще семейные фотографии и война.
В нашем советском детстве мы всем классом и шагали у доски, и переодевались, и разучивали и пели песни военных лет — слова «Землянки» и «Священной войны» до сих пор впечатаны в мое сердце. Давайте прочитаем слово «праздник» в значении «торжество», «дань подвигу», «победная дата», а «карнавал» заменим на «проживание», «погружение», ведь самое запоминающееся для детей младшего школьного возраста — личное участие.
Важен дух сопровождения такого участия — не маскарадный, а просветительский. Мы рассказываем детям, что такое война и почему мы совсем не хотим ее снова, как важно жить в мире. Через это мы прививаем интерес к истории страны, уважение к памяти предков. Если ребенок понимает, зачем он надевает военную форму в этот день, ощущает себя сопричастным — да, однозначно да. Если ребенку не видна грань между переодеванием в костюм Человека-паука и в военную форму времен Великой Отечественной войны, то ответ очевиден.
Грамотно разговаривая с детьми о войне и победе в памятную дату, через несколько лет в этот же праздник мы сможем поговорить уже с подростками о других, более неоднозначных, сторонах войны: глубже исследовать темы страдания, потери, критично подойти к хронике военных действий, оценке масштабности этого исторического события. Именно так дети приходят к настоящему, осознанному пониманию смысла этого праздника, а затем взрослеют и передают этот опыт и эти чувства своим детям.
Год назад, когда дочке только-только исполнилось три, ее приняли в замечательный садик рядом с домом. Никаких нареканий у меня к нему не было да и нет: воспитатели квалифицированные, родители адекватные, да и детки с нами учатся хорошие.
Но еще тогда меня смутил тот факт, что к майским праздникам нам предложили сделать художественные фотографии детей в военной форме. До этого уже проводились фотосессии, и весьма удачные, но в данном случае в душе что‑то екнуло. Отказываться сразу не стал — это ведь праздник для ребенка, да и как объяснишь, почему всем можно, а ему нельзя? Случилось так, что в то время мы заболели и вопрос отпал сам собой.
В этом году ситуация повторилась перед 23 Февраля. Но на этот раз я уже сказал решительное нет воспитателям, объяснив это тем, что втягивать малышей в политические и уж тем более в военные дрязги взрослых — дело грязное и недостойное. В итоге историю замяли и сделали снимки без военной тематики. Сейчас мы переболели ветрянкой и только вернулись в сад. Посмотрим, придется ли устраивать похожий скандал ко Дню Победы.
Хочу дать совет родителям. Сначала снимаются пробники, из которых вы выбираете понравившиеся фото и заказываете их в печать, а также вы можете вообще отказаться от снимков. Если ребенок очень хочет поучаствовать, но вы не знаете, как объяснить, что такое война, — сделайте пробники и потом откажитесь. Я же для дочери нужные слова нашел.
Пару дней назад я совершенно бесплатно провела фотосессию с детишками в военной форме. Почему я это сделала? Лично я отношусь к Великой Отечественной войне очень трепетно. В 1941 и 1943 годах погибли оба моих прадеда, а мои бабушка и дедушка остались без отцов, жили в страшнейшей нищете и в голоде. Для моей семьи война — это тяжелые воспоминания, которые пересказываются из поколения в поколение и которые я храню и всецело уважаю. Что могу сегодня сделать я, правнучка двух людей, погибших от пуль фашистов? Я могу только помнить — а это очень важно.
Фотосессия такого рода — это, можно сказать, глупо и несерьезно в масштабах такого исторического события, как Великая Отечественная война. Но для меня это маленькое дело, которое я сделала в память о тех днях, о моих погибших предках. Я, будучи не только фотографом, но и журналистом, не считаю фотосессии с участием детей в военной форме циничными. Нет в этом ничего разрушающего и плохого, нужно только объяснять ребятам, для чего это делается.
Что касается ситуаций, когда фотографы предлагают сделать такую фотосессию за деньги… Пожалуй, в этом случае в какой‑то мере нарушается святость военной формы и в целом войны. Но, согласитесь, если родители хотят заплатить деньги за это, значит, они гордятся формой, в которой воевали наши деды, и уважают ее.
Если речь идет о детях, особенно детсадовского возраста, то я не понимаю — для кого эти фотографии. Для детей? Сомневаюсь, что обычный ребенок, который родился после 2010-го, понимает, что такое война, в которой участвовали его прадеды. И в плане фотографии — думаю, ребенку актуальнее и интереснее иметь карточку с чем‑то современным. Для родителей? Ну да, сейчас наблюдается активная пропаганда милитаризма, военной агрессии. Взять тот же «Бессмертный полк» — искреннюю акцию, которую приватизировало государство. Наверное, все это для тех родителей, которые готовы бездумно выкладывать фотки своих детей в пилотках в соцсети.
Если родитель считает, что это важная и актуальная тема для малыша, на самом деле будет интереснее денек побыть волонтерами. Например, помочь тем старикам, которые еще держатся, поговорить с ними, услышать вдохновляющие истории. Это было бы действительно полезное дело. Я думаю, что дети и пилотка с георгиевской ленточкой из супермаркета — не совместимы.
Профессиональный фотограф — это человек, заработок которого зависит от спроса. Фотосессии в Новый год — это Дед Мороз и зайчики под елкой, в канун 9 Мая — фото в форме. Что поделать — именно спрос рождает предложение.
Я не фотографирую в военной форме детей, но снимаю взрослых — тех, кто вкладывает в это определенный смысл и может перевоплотиться в образ солдата-освободителя как актер на съемочной площадке.
Детям все равно, они далеки от войны, им что костюм зайчика, что форма. Но так или иначе, я не вижу в этом ничего плохого — народ хочет выразить свое отношение к празднику. Да, все делают это по-разному, но все — с теплом и уважением.
Но меня как профессионального фотографа коробит другой момент — когда мои коллеги, организовывая фотосессии к 9 Мая, подходят к этому непрофессионально, без определенных знаний: коверкают форму, не соблюдают какие‑то важные детали. В результате получается смешно, глупо и обидно. Если делать абы как — это и есть оскорбление и спекуляция.
Честно говоря, я не против того, чтобы детям напоминали о войне, но в разумных рамках — вспомните наше советское детство. Да, на этом не зарабатывали, но постоянно проходили смотры военной песни, «Зарницы», мы тоже надевали пилотки. Теперь же — пусть так, пусть посредством коммерции, но детям говорят о войне.
Понимают ли дети, зачем на них надет костюм? Мне кажется, да. Я сужу по моей дочери — все, что касается ВОВ, для нее не чуждо. Я верю, что таким образом воспитывается гордость за страну и за народ.
Я сама как педагог провожу мастер-классы с детьми на тему праздника Победы. Если ты объясняешь, что вы делаете и зачем, — не вижу в этом ничего плохого и кощунственного.
В садах такие фотосессии предлагали делать еще 20 лет назад, когда я была маленькой. Но это всегда была вещь добровольная, поэтому если родители хотят — на здоровье.
Меня больше смущают георгиевские ленточки, которые цепляют уже везде, а еще обклеенные машины. Это вот реально карнавал.
По поводу детей и войны. Детям нужно аккуратно рассказывать о том, что было, чтобы они росли, понимая, как это ужасно и что это никогда не должно повториться. Если фотографирование в форме рассматривать как часть такого родительского просвещения, то почему нет.
Проблема родителей в том, что они соперничают друг с другом в вопросах развития детей. Отсюда множество кружков и центров развития, репетиторы с 1-го класса, английский с двух лет. Так и с фотосессиями: «Мой ребенок не хуже других, и я тоже хочу запечатлеть его по поводу праздника». Есть спрос — будут и предложения, но адекватность их остается под вопросом.
Я считаю, что это все игры взрослых людей. Потому как адекватно мыслящему человеку понятно, что, наряжая детей в военную форму, взрослые «исполняют» какие‑то свои идеи и фантазии «на тему». Дети зачастую абсолютно не понимают, что означает их внешний вид, о чем он говорит и к чему призывает.
Вся эта ситуация говорит о том, что родители сами являются недостаточно зрелыми личностями, а это всегда проявляется в детских вопросах.
Великая Отечественная война давно перестала быть темой сегодняшнего дня. По сути, это героический сюжет, из которого черпают вдохновение, моральные силы, примеры доблести. Мы смотрим на подвиги Покрышкина или Зайцева теми же глазами, какими в прежние эпохи смотрели на Ахилла или Одиссея, и тот факт, что некоторые из наших Ахиллов и Одиссеев еще живы, только добавляет достоверности легенде.
Дети в любом случае будут примерять роли героев прежних эпох. Мы не опасаемся, что мальчик, сфотографировавшись в костюме пирата, пойдет потрошить банкомат, а девочка в костюме принцессы начнет по примеру некоторых реальных принцесс плести интриги и подкладывать яд в суп воспитательнице. Нас также не смущает, что реальные рыцари чаще всего были мрачными, полупьяными, жестокими типами. Поэтому детская фотосессия в костюмах советских солдат просто свидетельствует о том, что эта эпоха отодвигается в область героической легенды.
Более того, это объективный процесс. По мере того как умирают последние люди, для которых война была частью их личного опыта, отношение к тем событиям неизбежно меняется. И я не скажу, что это плохо. Как раз это значит, что люди хотят быть сопричастными к действительно страшной и героической эпохе, к поколению, которое пережило нечто ужасающее и одновременно добилось величайшего триумфа. Причем, заметьте, для детей и их родителей это однозначно героическая роль, однозначно положительная. Гораздо хуже было бы, если бы люди пожали плечами и сказали: «На кой черт нам это надо, о чем это вообще».
Худшее, что может произойти с памятью о войне, — это не китч. Худшее, что может произойти с памятью о войне, — это ничто. А то, что она проявляется вот так — через фотосессии, через кино, через компьютерные стрелялки, — было бы странно ожидать, что в нашу эпоху люди будут вести себя как в 50-е годы. Так что я не считаю подобные мероприятия признаком цинизма, это признак нашей любви и уважения к определенным культурным архетипам.