Учитель объясняет, почему школа ничего не должна — ни нам, ни нашим детям

Кажется, проблема отцов и детей никогда не стояла в нашей стране так остро, как сейчас. Проблема даже не в том, что родитель не хочет понимать ребенка, а в том, что он не может его понять. Мир стремительно поменялся за последние пятнадцать лет, и теперь между поколениями есть не только социокультурная, но и информационная разница. У подростков совершенно другие ценности, они иначе относятся к жизни. Родителей одолевают страхи — всех пугает неизвестное. Но мне кажется, они тревожатся не о том и на самом деле все не так плохо, как кажется.

По ребенку всегда видно, какая у него семья: любят его или нет, доверяют ли, дают ли право выбора. Из этого складывается личность. Конечно, не всегда идеальная. Один психолог рассказал мне шутку: «Родители должны своим взрослым детям только одно: деньги на психотерапевта».

Совсем недавно российские родители начали понимать, что образование и воспитание ребенка лежит в большей степени на них, а не на школе. В Советском Союзе воспитанием детей занималось государство и ответственность за гражданина несло оно, а не родитель, который должен был работать на «благо страны и общества». Когда советская доктрина рухнула, ребенок остался один на один с папой и мамой. Но в обществе школа по-прежнему воспринимается многими как институт, который не только образовывает детей, но еще воспитывает их, закладывает ценности и готовит к жизни. На деле это чаще всего не так.

На дворе 2017 год, а я до сих пор слышу недовольства от родителей: «Это в школе ему недодали», «Это он в школе нахватался плохого», «Это учителя не научили». Или от своих сверстников: «Учительница была плохая», «Это из-за школы я не стал успешным», «Школа вообще испортила мне жизнь». Суть всех этих фраз одна — перекладывание ответственности за собственную жизнь. Потому что мы так привыкли. Разве не учителя контролировали наш учебный процесс? Разве не родители решали, что нам делать, до которого часу гулять и сколько играть? Разве не по телевизору постоянно крутили морализаторскую «Сказку о потерянном времени» с известной фразой «Делу время — потехе час»? Мы не выбирали и поэтому не научились нести за себя ответственность. У нас просто не было такой возможности.

Поэтому давайте ребенку возможность выбирать. Поддерживайте его начинания. Обычная история: ребенок захотел гитару, ему ее купили, он поиграл неделю и бросил. Мама говорит: «Я что, зря деньги тратила? Ты же хотел гитару! Почему теперь не играешь?» Ответ очень простой: он попробовал — и ему не понравилось. Он имеет право на одну ошибку, вторую, третью. Это будет путь, который он прошел сам. Если школа не может обеспечить подростку честную ситуацию выбора, обеспечьте ее в семье.

Я периодически участвую в конференциях и обсуждениях на тему подросткового чтения, современной школы или мотивации детей в XXI веке. Умные дяди и тети рассказывают и даже спорят о том, что нужно современному школьнику. Но никто не зовет на эти обсуждения самих школьников. Получается, что мы ставим в центр подростка, тычем в него пальцем и решаем за него. Сделайте в своей семье по-другому: спросите у ребенка, чего ему хочется, чего ему не хватает и что ему нужно. И не стоит беспокоиться, что сейчас он не понимает, чего хочет. Если вы постоянно даете ему возможность высказываться и выбирать и уважаете его мнение, со временем он поймет.

Сегодня школа не является единственным источником знаний — более того, знаний актуальных. Конечно, химические и физические формулы никто не отменял, но, скорее всего, многим они не помогут в жизни ни устроиться на лучшую работу, ни построить счастливые отношения. Я не видел подростков, которые между собой обсуждают теоремы, валентности или читают друг другу Тютчева. Такие, наверное, есть, но скорее подростки будут обсуждать игры, музыку, ютьюб, новости и кино с книгами (вероятно, не из школьной программы). Могу смело предположить, что почти ничего актуального для подростка в школе не изучается. Научился в началке писать, читать, считать и говорить, но потом ребенку предлагается куча ненужной информации: зазубренные параграфы на истории, голые и мертвые формулы на химии, списанные сочинения на литературе. Школьник вынужден выполнять требования, тратить время на обработку скучной и бесполезной информации, и в результате он ко многому теряет интерес. Обычная среднеобразовательная школа готовит подростка не к будущему и даже не к настоящему, а к прошлому.

Но школа хоть и медленно, но меняется. Главным образом меняют ее именно родители, которые начали понимать, что, во-первых, это они являются заказчиками услуг, во-вторых, платят за эти услуги налоги и, в-третьих, образование, которое дает школа, все-таки в данной системе в некоторой мере определяет будущее их детей.

Знакомая рассказала мне, что ее мама ходит на все митинги зеленых и борется за каждый парк, но совершенно не интересуется тем, что происходит в школе у ее младшей дочери. Сдает деньги, не уточнив, на что, не ходит на собрания, не интересуется учебной программой. А между тем ситуация в стране как раз начинается со школы. Французский философ Мишель Фуко в работе «Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы» описал, что военная казарма, тюрьма, школа и больница внутри одного государства устроены одинаково. Когда меняется один институт, меняются и другие.

Я не специалист, но на то, что армия и тюрьмы в России скоро изменятся, кажется, рассчитывать не приходится. Больницы кажутся сложно устроенными и непонятными, зато школа знакома каждому. И то, какая в России будет школа, определять родителю и ученику, потому что сама по себе школа будет меняться очень долго. Прислушиваясь к потребностям ваших детей, пробуйте реализовывать их запросы внутри школы.

У взрослого человека, родившегося и воспитанного в Советском Союзе, есть представление о минимуме, который обязан знать «каждый уважающий себя человек». Кажется, что школа как раз и дает этот минимум. Но если мы честно спросим себя: «Что произойдет, если я вдруг чего-то не буду знать?» — ответом будет «Ничего». Любой выросший в России человек может одинаково продолжить фразы «У Лукоморья дуб зеленый…» и «А он тебя целует, говорит, что любит…». Разница лишь в том, что первый текст его заставляли учить в школе, а второй он запомнил сам.

Во-первых, какая польза от знания этих цитат — неизвестно. Количество и качество наших знаний определяет потребность в них. Если я не знаю, в каком году была Куликовская битва, значит, мне не нужна эта информация, я ей не пользуюсь. Если вдруг понадобится — я ее получу в течение двух минут, зайдя в интернет. Мне сразу приходит на ум момент из повести Конан Дойла, где Ватсон изумляется тому, что Холмс не знает, что Земля вращается вокруг Солнца. На что Холмс отвечает: «А если бы я узнал, что мы вращаемся вокруг Луны, много бы это помогло мне или моей работе?» Я скажу известную вещь: современная российская школа дает знания, но не учит эти знания получать. А хорошо бы давать удочку вместо рыбы.

Во-вторых, сегодняшний мир настолько богат легкодоступной информацией, что границы культурного кода бесконечно размыты и хаотичны. Каждый выбирает свое. Сегодня культурный код невозможно сформировать искусственно. Да и по какому принципу мы или школа формируем этот код? Почему, например, знание «Евгения Онегина» важнее знания «Игры престолов», нового романа Сорокина или фильмов Звягинцева? Культурный код упирается в стереотипы, которые мы выдумали. Будто бы без знания текстов русских классиков или русской истории мы не будем русскими. Но ведь мы живем в России, говорим на русском, обитаем в русской среде. Да и спросите себя честно: достаточно ли хорошо вы знаете историю и литературу родной страны? Часто ли читаете книги из школьной программы? И если оба раза вы ответили себе да, спросите: почему? Ответ всегда один: потому что есть потребность. В силу возраста, образа жизни или чего-то еще.

Два года назад в школах вернули обязательное «декабрьское сочинение» (итоговое сочинение, которое выявляет уровень культуры выпускника. — Прим. ред.). Главная цель — мотивировать подростков размышлять и выражать свою точку зрения по самым разным вопросам. Идея кажется хорошей. Только вот реализация подкачала, ибо аргументировать свою точку зрения школьников обязали примерами из литературы. И желательно из русской. Предпочтительнее из школьной программы. Мол, заодно вынудим подростков больше читать русской классики. То есть одиннадцатикласснику предлагается рассказать о том, что его интересует или тревожит, — по сути, рассказать о себе — и аргументировать это примерами из неестественного для него инфополя. Он, конечно, может привести пример из видеоигры или любимого сериала, но здесь же обязательно должен быть еще один пример из книги. Если проверяющий не читал этой книги или не знаком с вашим культурным бэкграундом, есть риск получить незачет. Одна знакомая учительница не знала, кто такой Толкин, а другая коллега удивилась странному названию книги «один девять восемь четыре». Разница культурных кодов разительна, но взрослые почему-то считают, что их культурный код культурнее. Получается как у того же Оруэлла: «Все животные равны, но некоторые животные равнее других».

Пример баттла Гнойного с Оксимироном показал всю слабость этой позиции. Хип-хоп через СМИ так или иначе начал проникать в культурный код, получил какую-никакую легитимность, и старшее поколение оказалось к этому неготовым. Началась паника. Нам ведь крайне важно быть в курсе всего, а тут происходит что-то непонятное, и никто не может объяснить суть.

Как с этим быть? Как мне кажется, нужно научиться принимать интересы ребенка, какими бы странными и непонятными они вам ни казались. Можно попытаться понять, но если непонятно — это нормально. Главное, из-за непонимания или незнания не говорить ребенку: «Если я не могу это понять или мне не нравится, значит, это отстой». Это касается не только хип-хопа, но и всего современного искусства, включая даже видеоигры.

И все-таки родителям важно не терять связь со своим ребенком, даже если они не в теме. Как же быть?

В позднее советское время человек учился 15 лет: 10 в школе, 5 в университете. После этого его образование считалось законченным, он шел на работу (все чаще не по специальности), создавал семью и не заботился об образовании. Сегодня ситуация кардинально изменилась. В XXI веке человек учится всю жизнь. В передовых университетах мира разрабатываются образовательные программы для людей возраста 60+. Количество знаний увеличивается ежечасно, стремительно сменяются тренды, все сложнее оставаться в курсе новостей: «Как, ты еще не смотрел новый сезон?!», «Ты не в курсе, что произошло в Париже?!» Если в советское время родители могли помочь ребенку с домашним заданием (ведь они учились по одним учебникам), то сегодня уже в первом классе некоторые задачи вгоняют маму и папу в ступор. А со временем родители и дети вообще отрываются друг от друга: нет общих тем для разговора.

Почему подросток смотрит какие-то другие фильмы, читает другие книги и зависает в соцсетях? Потому что там он отражается гораздо лучше, чем в учебнике по биологии. Блогер с ютьюба производит интересную информацию, высказывает свое мнение, а мама с папой — нет. С друзьями ты можешь обсудить новый сериал или видеоигру, а родители этим не интересуются. Пройдет еще десять-пятнадцать лет, и ваш ребенок будет приезжать к вам на пару часов только попить чай, посматривая на часы.

Не раз в личном разговоре родители учеников жаловались мне, что их дети не читают. Я спрашивал их: «А вы сами читаете?» Они отвечали: «Нет времени. Мы уже свое отучились». Можно сказать, что просто нет желания. Но я бы уточнил, что нет привычки учиться.

И на этот вызов родителю можно ответить только так: заняться самообразованием. Смотреть фильмы и сериалы, читать книги, ходить в театр, серфить интернет. В современном мире, чтобы оставаться актуальным для своего чада, родителю надо быть чем-то вроде семейного СМИ, которое может поделиться не только опытом, но и собственной точкой зрения на любую тему и событие. Ребенку важно опираться на чужое мнение, чтобы сформировать свое. Поэтому, только имея свой взгляд, родитель может повлиять на сына или дочь.

Еще мне кажется важным — не перебарщивать и оставаться честным перед самим собой. Если вам не нравится то, что нравится вашему ребенку, — это тоже нормально, у каждого свой вкус. Не надо играть в то, что для ребенка может быть важным. Поэтому я морщусь, когда от взрослого человека слышу слово «хайп», обычно это звучит искусственно и нарочито. Не надо говорить с подростком на его языке, надо говорить на своем. Если между вашей речью и речью ребенка значительный зазор и вас это беспокоит, ваша задача — его устранить, а не заставлять ребенка отказываться от чего-то, что вам непонятно. Не забывайте, что подросток вам ничего не должен, а вы ему должны как минимум до его совершеннолетия.