Сломать молчание: история активистки, спасшей из секс-рабства 20 тысяч женщин и детей

Хранилище древних манускриптов Матенадаран стоит на высоком холме, поэтому из его окон хорошо видно Ереван и заснеженные вершины Арарата, который будто нависает над городом. В маленьком кабинете ждет Сунита: сама она сидит на подоконнике, но мне предлагает расположиться в роскошном кресле напротив. Сунита одета в национальный костюм: ярко-оранжевая рубашка с узорами, терракотовая драпировка на груди и светлые штаны. Она такого маленького роста, что ее босые ноги не достают даже до середины пространства между окном и полом.

Последние 15 лет с мая по июль Сунита ходит только босиком — это практика, которая помогает ей почувствовать себя ближе к природе, задуматься о том, что она успела сделать, и «отключиться от неудач». Она также старается уехать подальше от места, где в остальное время года неустанно борется за жизнь самых незащищенных людей Индии. Сунита пытается перезагрузиться и очистить себя от всей боли, с которой ей приходится сталкиваться каждый день.

Сунита широко улыбается и смотрит прямо в глаза. Она просит говорить громче: всего на женщину нападали 17 раз, и в результате она полностью перестала слышать правым ухом. Уже 22 года она противостоит организованной преступности, поэтому, по словам Суниты, быть избитой для нее — обычное дело. Сунита спасает людей из секс-рабства, а затем вкладывает все свои силы в то, чтобы вернуть человека в общество, которое «выплевывает» жертв сексуального насилия.

Суните часто говорят, что она героиня и что ее дела вдохновляют. На это правозащитница шутит: «Наверное, людей действительно может вдохновить то, что человек такого маленького роста может кое-что». А потом грустно улыбается и добавляет: «На самом деле в том, что я делаю, нет ничего храброго и героического. Меня действительно поменял мой опыт и то, что произошло после него. Я не могла бы жить по-другому».

Сунита родилась в очень бедной, но дружной семье. Она была любимицей у родителей — «лучшим ребенком на свете». Ее всегда выделяли среди других братьев и сестер.

Когда Суните исполнилось 15 лет, на нее напали восемь мужчин и изнасиловали по очереди. Как это часто бывает у людей, переживших травмирующий опыт, Сунита плохо помнит сам момент насилия, но хорошо помнит ярость, которую ощутила тогда, — прежде она не испытывала такого сильного чувства. Сунита не раскрывает подробностей преступления, которое совершили над ней, потому что не считает это важным. Ее история началась, когда об изнасиловании узнали все родственники и соседи.

«Во всем мире жертв обвиняют в том, что произошло, — говорит Сунита. — Родные тоже начинают это делать. Моя семья не вела себя как-то по-особенному». Родители начали выпытывать у девушки, зачем она шла по улице одна и кто ее вообще просил куда-то идти. Потом им стали твердить все вокруг, что те неправильно воспитали дочь, что она распущенная и что с хорошими девочками такого не происходит. «В один момент я стала худшей из людей для своей семьи — аморальной и бесхарактерной, — говорит Сунита. — Меня несправедливо обвинили. В такой ситуации вся ответственность за преступление, которое ты не совершала, ложится на твои плечи. Окружение может смягчится, если ты будешь вести себя так, как от тебя ожидают — то есть будто бы ты в чем-то виновата. Но я поступила наоборот и сказала, что не делала ничего плохого и что меня нельзя осуждать».

После этого заявления прежде любящая семья мгновенно отвернулась от Суниты. Тогда о ней стали судачить все кому не лень: говорили, что она самовлюбленная и очень испорченная женщина; недоумевали, почему она вообще разговаривает с людьми; вопрошали, как она умудрилась ничему не научиться после такого. Соседским детям запрещали говорить с ней и садиться рядом. Сунита оказалась в полной изоляции, которая длилась долгих два года.

«Жизнь — это решения, которые мы принимаем, — говорит Сунита. — Я выбрала не быть жертвой, я выбрала быть выжившей». Создание организации, помогающей жертвам сексуального насилия, было вопросом времени. Сунита стала присматриваться к ситуации, разговаривала с жертвами, узнавала, как устроена секс-торговля людьми.

В итоге Сунита выбрала самый сложный путь — сфокусировалась на организованной преступности, тех случаях, когда женщин и детей принуждают к секс-работе. Она подчеркивает, что сейчас не занимается вопросами торговли людьми в других целях и что пока она не в силах побороть проституцию вообще. Хотя это тоже вопрос времени, потому что, по опыту Суниты, 99% секс-работниц делают это не по своей воле.

В открытое противостояние Сунита вступила в 1996 году, когда открыла организацию Prajwala, что переводится как «вечный огонь». Суните тогда было 23 года. Ее соратником, другом и партнером стал католический миссионер брат Джозеф. Церковь была против его участия в Prajwala, поэтому он не мог помочь деньгами, но поддерживал ее делами. «Сначала ничего не было, — вспоминает Сунита. — Я была единственным сотрудником организации и работала всего с пятью детьми, пережившими насилие. Я была и учителем, и фандрайзером: для того чтобы начать работу, я продала свои серьги, а потом ходила от магазина к магазину и просила денег. Торговцам я говорила, что содержу школу и мне очень нужна помощь».

Сунита говорит, что начало — это всегда битва, но ее битва продолжается и сейчас. Тогда она сражалась за пять тысяч рупий, которые казались ей очень крупной суммой — в те времена она вместе с детьми голодала по нескольку дней. Сейчас Сунита разыскивает тысячи долларов каждый месяц. Денег у нее не было ни тогда, ни сейчас — просто сегодня через ее руки проходят суммы побольше.

«Гнев был моим импульсом, и если честно, именно он заводит и поддерживает меня все эти годы, — говорит Сунита. — Со временем он только усиливается, потому что сейчас я вижу тысячи случаев насилия. Я видела изнасилованного восьмимесячного ребенка, видела десятилетнюю девочку, над которой надругались тысячи раз. Но отношение общества не меняется: некоторые люди еще могут послушать историю про это, посмотреть фильм. Но дать работу такому человеку? Вернуть в семью? Оказать медицинскую помощь? Это нет».

Весь XX век изнасилования в Индии были на четвертом месте по распространенности среди всех преступлений. В наше время ситуация не изменилась. По данным индийского Национального бюро по борьбе с преступностью, ежегодно в правоохранительных органах регистрируются около 30 тысяч случаев сексуальных преступлений. Но эта цифра крайне далека от истины: в Индии (как и во многих странах) жертвы не идут в полицию, потому что боятся унижений, которые их ждут там, а также общественного порицания. По некоторым данным, в правоохранительные органы обращаются только 5–6% жертв изнасилований. Сколько заявок при этом регистрируется — неизвестно.

Согласно статистике Национального бюро по борьбе с преступностью, в стране насилуют несовершеннолетнего каждые 15 минут. А по данным BBC, в Индии живет больше всего детей, которые пострадали от сексуального насилия. Но эти цифры могут быть сильно преуменьшенными из-за культуры замалчивания преступлений такого рода.

Индия входит в пятерку стран по соотношению количества людей, находящихся в рабстве, к численности населения (вместе с ней в списке Северная Корея, Узбекистан, Камбоджа и Катар). Всего в стране в рабство вовлечены 18 миллионов человек, и их количество с 2015 года растет почти на 20% в год. Также известно о 135 тысячах детей, которые находятся в рабстве, хотя и здесь цифры, скорее всего, неточные.

Принудительной секс-работой занимается около 33% всех людей, находящихся в рабстве в Индии. В проституцию вовлекают женщин, и особенно часто маленьких девочек — сцены с их изнасилованием часто снимают на камеру, а записи продают. Во всем мире ежегодно умирают около 30 тысяч человек, находящихся в сексуальном рабстве, — от болезней, пыток и жестокого обращения. По Индии такой статистики нет.

По словам Суниты, самая большая сложность, с которой она сталкивается в работе, заключается в том, что никто не понимает секс-работу как результат организованной преступности. Люди скорее обсуждают эту проблему в ключе, хотела или не хотела этого женщина. Никто не осознает, что в большинстве случаев группа лиц вступает в преступный сговор, чтобы похитить человека, а затем продает его в рабство. И что главная мишень работорговцев — это женщины и дети.

Сунита подтверждает, что полиция не особо помогает жертвам сексуального насилия. Правоохранительные органы могут защитить человека в суде, но при этом заявления подаются не конфиденциально, что сильно усложняет жизнь жертвам, а реабилитационной программы для них просто не существует. Последние 14 лет Сунита борется также и за то, чтобы в стране появились программы помощи пострадавшим от сексуальных преступлений, и уже в пяти штатах есть такие проекты, которые продолжают развиваться. «Это была тяжелая битва, — говорит Сунита. — Я всю жизнь борюсь с отрицанием».

Многие подопечные Суниты погибают из-за инфекций. Она до последнего борется за жизни своих, как она их называет, детей, но никогда не навещает их перед самой смертью — это слишком тяжело для нее морально. Правда, после кончины именно она кремирует тела, хотя это нетипично для Индии — там похоронный ритуал совершают только мужчины.

Однажды Суните пришлось нарушить одно из немногих правил, которые позволяют ей держаться на плаву. Умирала девушка девятнадцати лет. За шесть лет до этого сводный брат продал ее в секс-рабство, где та провела три года. Она попала в Prajwala, но было поздно: ее организм отказывал из-за множественных травм и заболеваний, которые к тому же проходили на фоне ВИЧ. За полтора часа до своей смерти девушка очень настойчиво стала звать Суниту, и когда доктор рассказал ей об этом, женщина не выдержала.

Сунита не поняла ее просьбу и переспросила, что надо сделать. Тогда девушка ответила: «Ты ведь можешь обратиться к тысячам людей! Покажи им это фото и расскажи, какое разрушение несет проститутция». Сунита сделала снимок и сейчас действительно показывает его во время своих выступлений. «Я не могу себе даже представить такую беспредельную щедрость, — говорит Сунита. — Она мой герой, мое вдохновение. Каждый раз, когда мне хочется сдаться, я вспоминаю эту девочку и ее послание и понимаю: я смогу делать это ради нее и ради остальных таких девочек».

Сводный брат продал в рабство, отец отдал за долги, мать не могла прокормить — это лишь часть причин, по которым женщины и дети Индии оказываются вовлеченными в секс-работу. По словам Суниты, есть несколько категорий людей, которые больше остальных рискуют оказаться по ту сторону, но в целом перед сексуальной эксплуатаций равны все. «Никаких критериев не существует, — заявляет Сунита. — К секс-работе могут принудить и девушек из очень обеспеченных семей — например, обманом. Хотя, конечно, женщины из беднейших слоев населения чаще других оказываются в секс-рабстве».

Дети секс-работниц — это еще одна группа риска, причем многочисленная. По словам Суниты, они несут тот же крест, что и их матери. «Общество не принимает их и называет ублюдками, — говорит Сунита. — Они, в свою очередь, тоже не готовы взаимодействовать с обществом, потому что выросли в иной, болезнено сексуализированной среде. Взросление такого ребенка происходит под кроватью матери, на которой она принимает клиента. И ребенок все видит, понимаете?»

Однажды Сунита нашла в борделе трехлетнюю девочку — смышленую, яркую, умную — и мгновенно вытащила ее оттуда. По пути девочка рассказала своей спасительнице обо всех маршрутах автобусов поблизости, перечислила все номера и остановки. Сунита была под впечатлением. Чуть позже она пристроила ребенка в христианскую школу, куда однажды приехали гости, которые устроили конкурс: дети рассказывали стишки и пели песенки, а победителям дарили шоколад. Когда девочка Суниты поняла, что ничего не выиграла, она подошла к организаторам и сказала: «Давайте я подниму юбку, а вы дадите мне за это шоколад?» Эти уроки дети секс-работниц усваивают с рождения, ведь их мать снимала сари и получала за это деньги от мужчин. «Эти дети попадают к нам из другого мира, и им очень сложно влиться в общество, — говорит Сунита. — Их восприятие тела, секса, коммерческих отношений совсем другое. Все они страдают от изоляции».

Выросшая из школы для пяти детей, Prajwala стала структурой, которая проводит поисково-спасательные операции, реабилитирует освобожденных и курирует их до полного включения в общество.

Поиск человека — дело не из легких, для этого требуется много специальных навыков. Работники организации получают информацию из множества источников, а потом бесконечно проверяют ее на достоверность. Как только факты подтверждаются, Prajwala сообщает о них в полицию и запускает операцию по освобождению. Бордели чаще всего представляют из себя крохотные помещения с двойным полом или фальшивыми стенами, где прячут девочек. Все это приходится ломать, а времени при этом очень мало: кто-то может быть спрятан в таких местах, что протянуть там долго невозможно — есть вероятность умереть. Обычно освобождение занимает 30–45 минут.

Дальше начинается процесс реабилитации — самая сложная часть работы. Сунита просит представить типичную жертву преступления, с которой имеет дело. Ребенок, работающий в борделе, «принимает» около десяти клиентов в день (иногда и 40–50), что означает до 3 650 мужчин в год.

«Человек, который попадает к нам, уже утратил веру в человечество, в себя, смирился с сексуальным рабством и принял его за норму, — говорит Сунита. — Обычно эти девочки заражены множеством инфекций, имеют различные повреждения, больны, ВИЧ-позитивны, скорее всего, подсажены на наркотики».

Первая задача Суниты — создать для освобожденной девочки или женщины атмосферу принятия, оказать ей комплексную психологическую, психиатрическую и медицинскую помощь. Некоторым бывшим секс-рабыням бывает очень нелегко отбросить предыдущий опыт из-за нормализации ужасов, которые с ними происходили, поэтому иногда на это требуются годы. Для каждого возраста должен быть свой, актуальный подход. Затем Prajwala дает им образование: «Мои дети знают юриспруденцию, медицину, фармацевтику, — говорит Сунита. — Многие из них, повзрослев, работают в международных компаниях».

Некоторые из освобожденных погибают из-за болезней, но многие получают шанс на новую жизнь. Сунита рассказывает, что бывшие секс-рабыни часто чувствуют себя слабыми, неспособными включиться в общество, поэтому она предлагает им противопоставить себя мужскому миру, ворваться в него.

Сама Сунита называет три основных достижения Prajwala. Во-первых, организация уберегла несколько тысяч детей секс-работниц от вовлечения в проституцию второго поколения, потому что именно эти дети — первая целевая аудитория преступников. Во-вторых, она проводит работу с мальчиками и мужчинами — Сунита верит, что это даст положительные результаты через несколько лет. И, конечно, освобожденные женщины и девочки. «Я не считаю большим достижением то, что сделала на сегодняшний день, — говорит Сунита. — Я могу согласиться только с тем, что хотя я пока не изменила ситуацию с секс-рабством в мире, я изменила жизнь конкретных людей».

За 22 года работы Сунита спасла около 20 тысяч детей и женщин. Сейчас в Prajwala трудится 300 человек, а в приюте живет огромное количество спасенных из сексуального рабства людей. Prajwala стала самой крупной организацией в мире, которая защищает жертв сексуального насилия. Ее штат на 50% состоит из «выживших», и это — модель, которую Prajwala демонстрирует миру, показывая, насколько силен человек, как многое он может пережить. «Сегодня у меня огромная семья, о которой мне необходимо заботиться и которую надо кормить, — говорит Сунита. — Это еще больше ответственности и борьбы, но таковы правила игры».

Время нашего разговора подходит к концу, в кабинет заходит мужчина в дорогом костюме и показывает на часы — у Суниты очень плотный график в Ереване, ее ждут интервью, панельные дискуссии. Ночью она должна отправиться к подножию Арарата, чтобы узнать, кого из трех финалистов, включая ее саму, объявят лауреатом международной гуманитарной премии «Аврора». Сунита машет рукой в сторону мужчины и говорит, что немного времени еще есть.

Она рассказывает, что сейчас очень сложное время для человека, который борется с секс-рабством. С одной стороны, в головах людей мало что поменялось: даже некоторые коллеги правозащитницы упрекают ее в том, что она слишком много говорит о собственном изнасиловании — якобы для того, чтобы привлечь внимание к своей персоне. С другой стороны, очень важным каналом вовлечения людей в проституцию стали современные технологии, серьезно усугубив ситуацию.

А больше всего Суниту пугает огромный спрос на видео с изнасилованиями детей. Она сама видела множество записей с младенцами до года. «Видимо, пришло время на глобальном уровне задаться вопросом, к чему мы пришли как человечество, если мы представляем уже шестимесячного ребенка как секс-объект? — говорит Сунита. — К 2018 году мы пришли к ситуации абсолютной безнаказанности — человек может совершить преступление, заснять его на камеру и спокойно выложить в сеть. Люди стали воспринимать изнасилования буднично, и это очень плачевно».

Сексуальное рабство — это часть истории любой страны, не только Индии. Сунита сомневается в том, что в России как-то иначе относятся к женщинам или эффективнее борются против такого рода преступлений. Изнасилование всегда и везде использовалось как оружие войны, демонстрация власти, утверждение собственной силы.

Я рассказываю Суните, что в России много спорят о том, как побороть секс-преступления — путем полного запрета на секс-работу или, наоборот, ее легализации. Вдруг Сунита подается вперед и начинает говорить громче: «В Индии также ведутся подобные дискуссии, но я — на 100% за запрет. Проституция — старейшая форма сексуального рабства. И ее легализация буквально приведет к легитимизации изнасилования». Сунита добавляет, что, конечно, не все секс-работницы были похищены и проданы в рабство, поэтому стоит разделять два этих явления. Но общее решение есть, и это — воспитание мальчиков. Надо менять устаревший концепт мужественности и силы в их сознании.

В завершение Сунита говорит, что считает себя самым счастливым человеком на земле. «Я одарена возможностью видеть улыбки на лицах моих детей, — говорит она. — Для меня самое большое чудо на земле, что каждое утро мои дети просыпаются с улыбкой. Я знаю, что не смогу изменить мир, но я могу изменить жизнь каждого конкретного ребенка, попавшего в беду, и это придает мне сил».

Сунита Кришнан не стала лауреатом «Авроры»-2018. Победителем выбрали Чжо Ла Ауна, который самоотверженно борется за право на жизнь своего народа рохинджа, подвергающегося геноциду в Мьянме. Ему вручили 100 тысяч долларов, а также предложили разделить миллион долларов между благотворительными организациями, деятельность которых он считает важной.

Сунита вернулась домой, где продолжила сражаться за жизни самых угнетаемых людей Индии. Но то, что она успела сделать в нашей части света за каких-то пару недель, переоценить сложно. Сунита не только рассказала об ужасах, происходящих в ее родной стране, но и ткнула лицом всех, кто приехал на торжественную церемонию, в трагедию сексуального насилия, актуальную для всего мира. И благодаря ей проблема девятнадцатилетней девушки, умирающей в индийской деревне от множества инфекций, стала и нашей проблемой тоже. В одной из лекций TED Сунита произнесла такую фразу: