Каждый день мы узнаем из соцсетей о громких уголовных делах, часто от этих сообщений остается ощущение чудовищной несправедливости. Процесс над Серебренниковым, голодовка Сенцова, задержания на уличных акциях; кажется, этот список будет лишь увеличиваться. Недавно к нему добавился еще один пункт — участники так называемой организации «Новое величие».
По одной из версий, в компанию молодых людей из Москвы, разговаривавших о политике на встречах в кафе и в телеграм-чате, внедрился сотрудник ФСБ, предложивший создать подпольную организацию. Теперь участники чата находятся в СИЗО и под домашним арестом, среди них две девушки, младшей на момент задержания было 17 лет, и она тяжело больна.
Всем этим людям хочется помочь, и вместе с тем кажется, что ничем им помочь невозможно. А постоянный поток плохих новостей только поддерживает чувство собственного бессилия. «Афиша Daily» поговорила с правозащитниками, политологом, депутатом и психологом и составила пошаговую инструкцию — чем каждый из нас может помочь людям, оказавшимся в заключении по не всегда справедливому обвинению.
1. Распространяйте информацию
«Максимальное распространение информации о вашем деле — самое первое общее правило. Разговоры о том, что «от шума станет только хуже», обычно исходят от стороны следствия и никогда не подтверждаются практикой. Самые страшные дела — те, которые происходят в темноте: в отдаленных регионах, в малых городах, с социально-депривированными людьми, с теми, о ком никто не беспокоится, кроме их родственников, у кого нет юридической грамотности и доступа к публичности. С ними делают, что хотят. Поэтому любой шум идет на пользу: снижает риски или хотя бы замедляет процесс поедания».
«Новое величие» сильно зависит от общественной поддержки, потому что позиции в нем определены. Следствие утверждает, что эти люди участвовали в создании сообщества и делали что-то нехорошее. Сторона защиты — что сообщество было организовано под влиянием сотрудников правоохранительных органов. Если дело пройдет в молчании, то все закончится так, как планировала полиция: они втихую раскроют типа страшное сообщество, посадят людей и получат звездочки.
Главный инструмент распространения информации — социальные сети. Это то, что у нас всех есть и что мы точно можем делать. Также полезно заручиться поддержкой знакомых с медийным ресурсом (журналисты, медийные личности). Если не будет серьезного распространения информации, то она просто «утонет».
2. Пишите письма
«Внимание и поддержка в том числе незнакомых людей реально придают сил и поднимают дух. Жизнь не закончилась, ты уже не самый несчастный в мире человек, натворивший глупостей, от которого отвернулись друзья и знакомые, ты не выйдешь изгоем, скрывающим свою биографию, у тебя будут новые друзья и подруги, и некоторых из них ты встретил в самый, может быть, печальный момент своей жизни.
В СИЗО можно писать электронные письма (надо знать номер СИЗО, Ф.И.О. полностью и год рождения адресата, и лучше оплатить сразу ответ). Не у всех СИЗО установлена электронная система «ФСИН-письмо» (а в зонах такого почти нигде нет), так что бумажные письма по-прежнему там в ходу. Имейте в виду, что письма проходят цензуру. Поэтому лучше ничего не писать про конкретное уголовное дело, а также про то, что вы лично думаете о Путине. Но в принципе нужно быть готовым к тому, что вычеркнут и ваше описание утреннего пения птиц в Мытищах. То же самое и с ответами.
Публикуйте свои письма и, главное, ответы на них в соцсетях. И не оставляйте писем без ответа. Начали писать — черканите хоть пару строк в ответ, пока все это не закончится. Выберите свободный вечер и напишите длинное письмо. Его будут перечитывать много раз».
«Вы можете написать человеку напрямую (для этого нужно знать его Ф.И.О. и место, где он сидит) или через сайт «Росузник». Естественно, все письма проверяются. В них можно рассказывать про свою жизнь, природу, собачек — этого достаточно, чтобы человек почувствовал, что он не один. Недавно из тюрьмы вышел Дмитрий Борисов, осужденный на год за участие в митинге 26 марта. Когда его увидели в Белгородском СИЗО с мешком писем, спросили: «Политический?» — и потом не трогали».
3. Ходите в суды
«Хождение на суды — психологический момент. Вы показываете задержанным и их родственникам, что они не одни. Демонстрируете суду, что придется работать и просто так дело не заглохнет. На открытые заседания вас обязаны пустить; если говорят, что зал маленький и не дают пройти, пишите жалобу».
«Даже если вас не пустили в зал, подсудимые вас увидят. Даже если не поймут, кто вы, — сходите. Вас увидят. И не только подсудимые. Это значит, что конвойный лишний раз не нахамит. Что родственники увидят — судьбы их детей волнуют не только их. А для подсудимых увидеть вас — бесценно».
«О заседаниях можно узнавать на сайтах судов, через адвокатов и в соцсетях «ОВД Инфо». Для того чтобы пройти в суд, необходим паспорт. Вас могут не пустить в зал, если он будет переполнен. Расстраиваться в этом случае не стоит. Часто подсудимых не привозят и включают трансляцию, которую можно посмотреть и в коридоре. А большое количество людей — это, во-первых, серьезная поддержка обвиняемым и их родственникам. А во-вторых, некое давление на суд. Так вы показываете, что судят не беззащитных людей, о которых никто не знает. Фактически — это прямое давление, которое мы при таком беспределе можем оказать».
4. Создайте петицию
«Петиции, открытые письма и обращения не требуют адресата. Их можно когда угодно завести на Change.org и собирать подписи. Даже если петиция не так много соберет, она эффективна. Вот если совсем ничего не появится, это будет воспринято как знак того, что людям все равно. Плюс Change.org — хорошая платформа с высокой проходимостью, соответственно, там вы сможете чего-нибудь достичь. Если у вас есть доступ к лидерам общественного мнения, собирайте подписи с них — тогда у вас будет открытое письмо, которое опубликует любое медиа».
«Петиции — сложный вопрос. Хороша та петиция, которая подписана большим числом людей. Иначе она может пойти во вред, решат, что к делу интереса нет. Поэтому здесь нужна спланированная кампания».
«Мне кажется, петиция эффективна только в частных делах, которые не имеют под собой политической основы. Но в любом случае она не навредит».
5. Отправляйте передачи
«В Москве есть телеграм-чат «Передачи. Москва», в котором сидят люди, готовые помогать задержанным после массовых акций. В мирное время они помогают политически преследуемым, которые находятся в СИЗО, спецприемниках и так далее. Есть смысл скоординироваться с ними, чтобы не передать что-то запрещенное или ненужное».
«Рассказывайте в соцсетях обо всем, что вы видели [когда относили передачу] и что знаете. Как стояли в очереди, как разворачивали каждую вашу конфету, как не приняли колбасу, потому то она вареная, а не копченая, — это все полезно».
6. Обращайтесь в силовые ведомства
«Что касается работы с официальными каналами, то сугубо правовые инструменты надо согласовывать с адвокатами — они знают, когда написать жалобу в прокуратуру, когда — в Следственный комитет, а когда нужно жаловаться этим двум структурам друг на друга. Адвокаты знают, что противоправные действия полиции полезно описать в обращении в Департамент собственной безопасности МВД — это внутренняя структура, которая за МВД же и надзирает. Они будут рады любой информации, потому что внутри происходит все то же взаимное поедание, что и снаружи».
7. Напишите депутатам
«Парламентские структуры — вообще любые коллективные органы власти — проницаемей и доступней, чем органы исполнительной власти и тем более правоохранительные органы, поэтому обращаться к ним нужно уметь. Их полезность невысокая, но и не нулевая. Есть целый ряд депутатов — их немного, но они есть, — которые откликаются на обращения. Не смотрите на фракционную принадлежность, она не имеет никакого значения и носит ситуативный и условный характер. Лучше почитайте публичные высказывания депутата по вопросам, родственным тому [которым вы занимаетесь]. Нужно думать не о том, коммунист перед вами или единоросс, а о том, как максимально использовать парламентариев, которые вам доступны.
Общественная палата — тоже не бесполезная структура. У нее есть свой публичный ресурс и доступ к медиа. На сайте можно посмотреть тематические комиссии и набиться на прием. Не надо требовать, чтобы всех отпустили, а дело закрыли. Апеллируйте к тому, что ситуация неоднозначная и в ней надо разобраться. Для органов обращение Общественной палаты будет означать, что к их структуре и делу есть внимание».
8. Выходите на разрешенные акции
«Массовые акции вам никто не согласует. Одиночные пикеты сейчас запрещены в городах, где проходят матчи чемпионата мира. В остальное время они тоже небезопасны: вы стоите с плакатом, подходит еще кто-то, вас обвиняют в участии в несогласованном массовом мероприятии и забирают в ОВД.
Но можно сделать так: к началу рабочего дня прийти с плакатом к зданию какого-нибудь органа власти (Генеральная прокуратура, Следственный комитет, суд). Ваша задача — чтобы максимальное количество сотрудников этого учреждения вас заметили. Поэтому ничего не выкрикивайте и ничем не размахивайте, просто стойте с кроткой укоризной на лице. Вам не нужно стремиться, чтобы вас увидело большое количество человек. Вас все равно сфотографируют и выложат в соцсети, обеспечив публичность. Это то, что Александра Архипова (кандидат филологических наук, старший научный сотрудник РАНХиГС. — Прим. ред.) называет «Митинг один» и «Митинг два». Первый — физическое присутствие. Второй — в интернете. Приглядитесь к последнему варианту, он лучше и эффективнее».
9. Помогите семьям
«Если есть возможность пообщаться с семьей заключенного, предложите помощь ей. У семьи сейчас очень много хлопот, и если вы предложите помощь хотя бы в виде физической силы — помочь донести сумки, занять очередь с утра в СИЗО, сходить в аптеку и купить необходимое, погулять с собакой, — это тоже отлично.
Если есть возможность собрать деньги на адвокатов — сделайте это. Отдайте деньги близким родственникам и не требуйте от них отчета. Если что-то уйдет не на адвоката, а на лекарства, вы же не будете возражать? Тюрьма вообще дело очень дорогое. Адвокаты не могут работать бесплатно, им тоже надо жить самим и кормить семью. Можно написать заявления в правозащитное НКО об оказании материальной помощи (передачи и посылки) или юридической помощи (последнее лучше согласовать с адвокатом и/или с семьей)».
Что еще стоит знать
«Материалы дела требуют честного исследования. И главное, чего надо добиваться, — чтобы подстава не становилась методом фабрикации дел, которые ломают жизни.
Я не адвокат, по закону не имею права вмешиваться в следствие, но пока мне видно, что инкриминируемое юным оппозиционерам (речь об участниках организации «Новое величие», которых обвиняют в создании экстремистского сообщества. — Прим. ред.) — это их отчаянные планы и лихие листовки.
В законе «Об оперативно-разыскной деятельности» четко указано, что органам и должностным лицам запрещено «подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация)».
Адвокаты и родственники арестованных в один голос утверждают, что речь именно о топорной провокации, когда внедренные лица сами придумали организацию и сами разоблачили, что, конечно, недопустимо.
Я понимаю, что у нас «экстремистские злодеяния» часто раскрывают для выполнения плана по удойности, и это одна из главных проблем, когда общественная активность молодых людей, помноженная на их протестность, может быть объявлена преступлением. Я бы прежде всего хотел, чтобы пресса была внимательна к уголовным делам по 282-й статье. Абсурда хватает (дело «мухинцев», Петра Милосердова, лайки, репосты, неправильная картинка в «ВК» или плейлист с неправильной песенкой) — вот по поводу всего этого надо рассказывать обществу и задавать вопросы власти, таким образом защищая и тех, кого уже обвиняем, и кто завтра может стать обвиняемым».
«Распространяя информацию о деле, нужно точно понимать, какую именно информацию вы хотите дать. Тут не надо бояться неведомого компромата, а надо бояться невнятицы и слишком большого количества деталей, создающих у публики ощущение «дело темное, в нем не разберешься». Будьте честны — то, что вы попытаетесь скрыть, все равно вытащат, и тогда это вам повредит. Ваша задача — не исказить правду в свою пользу, а представить внятный нарратив.
Если впрягаетесь в дело, нужно обладать максимально возможным объемом информации о нем. Что точно не поможет — распространение непроверенных и неточных сведений. Это скомпрометирует вашу кампанию. Здесь неправильно сказали — веры ни в чем другом вам нет. Вокруг каждого дела, особенно громкого, возникает облако шума и дезинформации, в котором довольно легко утонуть. Цель тех, кто такие облака создает, не столько в навязывании вам своей версии, сколько в том, чтобы вы утомились: «Непонятно, кто хороший, а кто плохой. Мутная история, не буду этим заниматься». На самом деле история вполне однозначная, просто вас сбили с толку разнонаправленными сообщениями.
Правила здесь простые. Во-первых, не вредить сознательно. А во-вторых, не становиться жертвой фейков: старайтесь, чтобы вашими источниками были релевантные медиа, и перепроверяйте информацию. Лучше всего — найти первоисточники, то есть судебные документы. Они не всегда доступны, но в последнее время их становится легче получить. Можно зайти на сайт суда и посмотреть, кто с кем судится, — это уже поможет вам сориентироваться в происходящем. Хороший источник в любом судебном процессе — адвокат обвиняемых. Он знает, что происходит, и на него можно ссылаться.
В проверке информации помогает коллективность. Когда вы один, можно наткнуться на новость в интернете, которая вас крайне взволнует, а потом выяснится, что все это происходило три года назад, вообще ничего не было или было, но не так. А если у вас группа, обмануть вас сложнее.
Индивидуальные посты в соцсетях — лучше, чем ничего. Но эффективнее действуют организованные формы публичности: коллективные письма, петиции, обращения, посещение открытых судебных заседаний, участие в деятельности общественных организаций, которые занимаются помощью в подобных делах. У нас есть целый ряд такого рода структур, начиная от «Руси сидящей» и заканчивая адвокатскими объединениями «Агора», «Команда 29» и теми, кто защищает обвиняемых по политическим статьям.
Об «ОВД Инфо» надо сказать отдельно — это как раз тот инструмент, который максимизирует публичность. Они делают отдельные случаи доступными массовому сознанию. Это крайне ценная структура, живущая краудфандингом, ей нужно помогать».
«Есть статьи, по которым в основном преследуют по политическим мотивам. Не всегда, но часто. Например, ст. 212 УК РФ («Массовые беспорядки»), ст. 280 и 282 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» и «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» соответственно), ст. 30 УК РФ («Приготовление к преступлению и покушение на преступление»), против больших акций используют ст. 318 УК РФ («Применение насилия в отношении представителя власти»).
Узнав о задержании, надо сразу же о нем сообщить в любую правозащитную организацию: «ОВД-Инфо», «Мемориал», «За права человека», «Русь сидящая», «Общественный вердикт», «Открытая Россия», «ФБК». Все они специализируются на своих темах, но смогут сказать, имеет ли дело политическую подоплеку и как можно помочь. Сейчас каждый может попасть в подобную ситуацию, не обязательно заниматься политикой. Любое ваше недовольство — тем, что сносят парк или обижают животных, — это недовольство действиями властей.
Если человек узнал о деле из соцсетей, первое, что он может сделать, — распространить информацию дальше. Также можно финансово поддерживать правозащитные организации и участвовать в сборе денег на адвокатов или передачки.
В суде вы, скорее всего, познакомитесь с единомышленниками. Не нужно создавать какие-то сообщества — сейчас это опасно, — просто обменивайтесь информацией.
Также вместе можно обратиться в прокуратуру, Госдуму и приемные фракций. Это не очень помогает, но привлекает внимание. Обращение к депутатам с просьбой разобраться в деле или проверить действия правоохранительных органов, по идее, не требует никакого образования, важно не забыть указать две вещи: кому и куда ответить.
Еще можно стать волонтером, например, в группе помощи «Передачки».
В подобных случаях навредить тяжело. Но важно, чтобы вся активность была в пределах допустимой этики и закона. Я не советую оскорблять сотрудников правоохранительных органов или суда. Не провоцируйте и не пишите неправду.
Есть много примеров, когда огласка и общественное внимание помогали. Тот же Дмитрий Борисов получил не полтора-два года, как все остальные, а год, потому что в его деле были политические мотивы. В случае «Нового величия» уже перестали приставать к девушкам в тюрьме. Без огласки мы с вами не знаем, что происходит за этими стенами. Когда дело получает резонанс, его берут под контроль. Поэтому огласка — это защита».
«Человеку, который хочет помочь, стоит согласовать свои действия с адвокатской стратегией. Это важный момент. Бывают истории, которые идут не по идеальному правозащитному сценарию, и повышенное общественное внимание к некоторым темам может им навредить.
Если дело еще не получило широкого распространения, надо понять, кто им занимается. Мы обычно в курсе таких вещей и можем подсказать. Есть смысл связаться с адвокатами и родственниками обвиняемого и узнать, как вы можете помочь им напрямую.
Можно поддерживать кампании с требованиями наказать сотрудников органов и отпустить невиновных — это могут быть уличные акции, митинги.
Эффективность ваших действий в том числе зависит от силы интереса, который присутствует с другой стороны. В случае с Кириллом Серебренниковым — не важно, политическое это дело или нет, — очевиден мощный посыл всем потенциальным Серебренниковым о том, как себя правильно вести. Это дело государственной важности, и его сдвинуть очень тяжело. Дело Сенцова, с одной стороны, аналогично, с другой — вероятно, сейчас, во время чемпионата мира, оно как-то разрешится. Потому что никому не нужно, чтобы он, не дай бог, умер в тюрьме. Если бы о Сенцове никто не говорил, властям было бы проще сделать так, как они хотят».
«Поддержка извне сильно выделяет заключенного из всех бедолаг и придает ему особый статус.
В принципе, поддержка родственников есть у 10–15% заключенных. А человек, которого поддерживают какие-то сообщества, — большая редкость. Не в каждом СИЗО и не в каждой зоне такой заключенный есть. А если речь идет о массовой поддержке, это, в принципе, может поменять ситуацию в камере, в бараке, на всей зоне и даже в рамках всего регионального управления ФСИН.
Конечно, ни о каких условиях повышенной комфортности речи не идет. Такие вещи делаются тихо и за большие деньги, и это преступление. Однако там, где содержится человек, которого всерьез поддерживают извне, преступлений меньше. Там стараются «не перегибать палку». Ведь все станет известно. Начальство покроет раз, покроет два, но неприятности последовать могут, поэтому с беспределом временно завязывают».
«Когда читаешь о таких делах, как «Новое величие», понимаешь, что это происходит на самом деле. Охватывает чувство ярости, а иногда и бессилия. Живые люди оказались в мясорубке, просто потому что кому-то понадобилось сделать свои карьерные делишки и отчитаться об этом. Это последняя степень низости.
Мне кажется очень важным, чтобы люди действовали. Во-первых, потому что любой может попасть в аналогичную ситуацию. А во-вторых, с плохими новостями нужно решать только одну проблему — «Что я могу сделать?». Нет смысла копить переживания и каждый раз говорить, как все плохо и ужасно, — это только подкрепляет чувство беспомощности.
Ответом на вопрос «Что я могу сделать?» могут быть вполне конкретные и доступные действия, которые, если станут систематическими и массовыми, помогут переломить ситуацию. Например, распространение информации. Пускай каждый поставит задачу, чтобы ни один из его родных и знакомых не остался в неведении. Узнал, что эти люди делают с детьми. И они, эти люди, кстати, уйдут на пенсию в 45 лет, потому что очень пострадали, пока допрашивали девочек в подвале.
Можно перевести деньги, например, «ОВД Инфо», которая делает огромную работу. Это не подвиги, а постоянный рутинный труд, требующий затрат. Никто не застрахован от подобной ситуации, хочется знать, что есть люди, к которым можно обратиться за помощью.
Безусловно, нужно понимать, как себя вести, если это коснулось вас. Подобные дела появляются на фоне недостаточной правовой бдительности, когда люди соглашаются с назначенным адвокатом; искренне все рассказывают, думая, что их поймут и отпустят; не понимают, что любое слово будет преувеличено, переврано и использовано против них. Навыки защиты должны быть у всех, в том числе у детей.
Наша ситуация совершенно не уникальна. Многие страны живут в еще худших обстоятельствах с точки зрения соблюдения прав человека и защищенности граждан. Строить из себя главных бедняжек, наверное, некорректно. Другой вопрос — каждый сам определяет, что для него посильно и возможно.
Никто не может пропускать через себя все. Но каждого торкает на чем-то своем. Кого-то накрывает на Серебренникове, потому что он коллега. Кого-то — на Сенцове, потому что человек умирает. Кого-то — на детях из «Нового величия», потому что у него дочка такого же возраста. Пусть каждого накроет на своем, но он не просто сидит и сокрушается, а что-то делает. Не все должны идти на баррикады, но на что-то повлиять можно. В конце концов, если сформировано общественное мнение и оно однозначное, уже и баррикады не нужны».