Редактор «Афиши Daily» Николай Овчинников — о состоянии музыкальной журналистики

Подводя итог последним десяти годам в музыкальной индустрии, можно ограничиться одним предложением: «Это было самое интересное время, и такого уже не будет». Или таким: «За 10 лет индустрия изменилась до неузнаваемости и теперь приносит счастье и авторам, и потребителям». Или таким: «Русские авторы перестали стесняться родного языка». Или даже таким: «Рэп стал главной музыкой, но и рок выжил».

В общем-то все вышеописанные тезисы сто раз проговорены и справедливы. Что меньше проговорено, так это проблемы тех, кто про все это пишет. За последние несколько лет я часто сталкивался с токсичным неприятием профессии музыкального журналиста.

Это десятилетие я начинал читателем журнала «Афиша» и ее музыкального блога. Горбачев, Сапрыкин, Соболев, Степанов и остальные могли удивлять, поражать, раздражать так сильно, что иногда хотелось воскликнуть: «Господи, ну, что вы несете!» Но с ними было интересно. Они вытаскивали на свет совершенно невозможные, казалось бы, для контекста вещи. Когда фирменность и космополитизм стали превращаться в норму, нам преподносили группы Padla Bear Outfit и «Лемондэй». Можно было сколь угодно воротить от них нос, но спустя пять лет оказалось, что и группы, и их проповедники оказались правы.

В момент, когда про музыкальные медиа и вовсе стало некогда думать — по причине войны, кризиса и бомбежки государством медиарынка — команда Rap.ru, покинувшая сайт из‑за разногласий с владельцами, придумала The Flow.

Оказалось, можно сделать нишевое СМИ в любое время. И вокруг него соберется коммьюнити даже похлеще тех товарищей, что комментировали тексты в старой «Афише». И его будут читать. И у него даже будут деньги.

Если когда‑нибудь будут писать историю русского хип-хопа, то тексты Андрея Никитина и команды станут для нее основой.

Когда казалось, что пиратство уже зашито в ДНК российского слушателя, стриминговые сервисы за пару лет перестроили культуру потребления. И в нее пришлось встраиваться. Но эксперты не стали просто донорами для корпораций, где вся экспертиза ограничивается правильным составлением плейлиста (да и это тоже нужно делать с умом).

10 лет назад приличный музыкальный нон-фикшн в России — в том числе переводной — ограничивался десятком наименований. За это время его стало намного больше: от «Песен в пустоту» и «Формейшна» до «Ферматы» и «Subкультуры». А издательства — «Белое яблоко», а впоследствии «Шум» — издают лучшую переводную литературу. И есть ощущение, что историй, которые могли бы превратиться в полноценные книги, у нас полно. Хватило бы еще денег и людей, готовых их писать.

В конце нулевых интерес к документальным фильмам о музыке подогревал только небольшой фестиваль Beat Film. Через 10 лет он превратился в грандиозное действо с филиалами по всей стране. Хорошее документальное кино про музыку стало появляться и у нас: последний концерт Летова и рейвы в Тбилиси, жизнь и смерть Децла и история буяна Юрия Бардаша, истории веселых неудачников из Екатеринбурга и воспоминания об альтернативном роке.

Последние годы — не только лучшее время в истории нашей музыки (застойный 2019-й не в счет, иногда нужно спокойствие), это лучшее время для тех, кто про эту музыку рассказывает.

Из унылого рецензента и составителя списков музыкальный журналист наконец-то превратился в рассказчика историй. Слегка перефразирую одного из героев нашей колонки: нерассказанных историй у нас еще целая страна.