20 лучших постсоветских альбомов: от «Мумий Тролля» до «Кино», от NRKTK до «Тату»
100 лучших постсоветских альбомов по версии «Афиши Daily»
«Афиша Daily» вместе с экспертами музыкальной индустрии подводит итоги 30 лет постсоветской музыки, какими они видятся из Москвы. Мы выбрали 100 лучших альбомов эпохи — от «Земфиры» до «Морской», от «Планеты Любовь» до «Давай забудем о морали», от «Реанимации» до «Птицы». Сегодня — финальная двадцатка!
Слушайте плейлист с лучшими песнями из лучших альбомов на «СберЗвуке», Apple Music, Spotify, VK Music и «Яндекс.Музыке»
«Можно пожалеть, что в этом топе отсутствуют какие-то записи. Но я уверен, что сейчас в этом списке все альбомы находятся абсолютно по праву. Просто у нас за 30 лет вышло очень много хорошей музыки. Мы уверены, что у вас есть вопросы; в этом тексте мы постарались ответить на самые важные»
Навигация
Изображение Скриптонита на обложке материала и плейлистов удалено в связи с обращением обладателя исключительных прав (лейбл «Музыка 36») на фотографическое произведение, сдержащее изображение гражданина (согласно ГК РФ)
20
40 минут
8 треков
1995
17 мая 1990 года группа «Звуки Му» отыграла в Нью-Йорке свой последний концерт — а ее лидер Петр Мамонов продолжил заниматься музыкой в рамках проекта, созданного со своим двоюродным братом Алексеем Бортничуком, «Мамонов и Алексей». Вышедший год спустя «посмертный» альбом «Транснадежность» смог зафиксировать то, кем «Звуки Му» в итоге не стали: великой группой, балансирующей где-то между искусством и кабаком; нашлось там и место заглавной песне, построенной на издевательском переигрывании «Smoke on the Water», и вгоняющей в транс и вместе с тем мучительной десятиминутной песне «Люся», и минималистичной и тревожной композиции «Пес».
Однако подобно тому, как Борис Гребенщиков после великого «Русского альбома» принял, что он и есть «Аквариум», Мамонов вернул себе имя пять лет спустя, в первую очередь из-за уплотнения состава «Мамонов и Алексей»: теперь это был уже настоящий рок-квартет. Рок Мамонов и коллеги понимали во всех смыслах этого слова (хоть английского, хоть русского): как музыку, предначертанную судьбой, как что-то, что необходимо отесывать, высекать, как из камня. Песни на «Грубом закате» определенно проходят под категорией «грубые удовольствия для тонких натур» — слушателю буквально нужно пробираться сквозь толщу звука, сквозь намеренно неказистую запись, сквозь минимализм, в котором не было уже ничего от тревоги «Транснадежности», а осталась только безысходность.
Этой безысходности было откуда взяться — хотя «Грубый закат» записывался с 1993-го по 1994-й, нельзя не найти в антивоенной песне «Канава» (придуманной задолго до альбома) горечь первой чеченской войны. Тот маскулинный образ, который эгоцентрик Мамонов пестовал многие годы, тоже будто бы дает сильную трещину — в «Грубом закате» фирменный крик уже не сдерживается, а поддерживается музыкой. Но бесконечная печаль перевешивает все остальное: «Консервный нож» и «Больничный лист» кажутся одними из самых скорбных песен «Звуков Му».
Мамонов в то время еще посматривал на Запад, и в списке благодарностей альбома указаны сплошь люди, чувствовавшие корни рок-музыки и музыки вообще: Джон Мейолл, Джеймс Браун, Дайана Росс, Боб Дилан и The Animals. Однако его явно уже не интересовали современные американские рок-группы, и тем удивительнее, что он вступал с ними в диалог. Речь, конечно же, не о гранже, а о том, как Pavement и Guided by Voices показывали, где находятся границы лоуфая, в том числе протестуя против выхолощенности рок-музыки того времени. «Грубый закат» — это, безусловно, протест. Хоть Сергей Гурьев в своей биографии «Звуков» протестным называет следующий альбом, «Жизнь амфибий, как она есть», за его неразборчивые тексты и длинные композиции — сложно не отметить, насколько и на «Закате» музыка не стремится к тому, чтобы ее полюбили. Некоторые песни записаны на концертах, некоторые сведены так, что в них необходимо вслушиваться. Их нельзя слушать фоном. Словно для тех, кому все-таки хочется чего-то полегче, была записана вторая версия «Заката», иронично названная «Dance Mix»: песни там и сведены чище, и между песнями звучали лиричные инструменталы Бортничука.
«Грубый закат (Dance Mix)» словно подчеркивал то, что было скрыто в оригинале, — состояние сна, кошмара, вялости. В своих воспоминаниях о Мамонове журналистка Марфа Хромова-Борисова рассказывает о прослушивании «Грубого заката», «отличной музыки на хорошей аппаратуре», и тут важно, что прослушивание это было сквозь сон: возможно, именно так эту музыку и правда воспринимать лучше всего. Она добавляет: «Ничего похожего я прежде не слышала» — и это действительно так. Это музыка пещерная, неправильная, кривая, идущая против любого течения. Мамонов всей своей жизнью показывал, что король и шут — ложная дихотомия, потому что в его случае можно было быть и тем, и другим одновременно. Только, конечно, не королем, а царем — но это уже совсем другая история: к Богу Мамонов пришел только после распада второго состава «Звуков Му».
19
«Давай забудем о морали»,
Птицу емъ
43 минуты
14 треков
2012
Русский рэп и так провел большую часть 2010-х на творческом пике, переворачивая игры своей фантазией, но даже на его фоне «Давай забудем о морали» — шедевр. Если первый альбом группы Александра Ситникова, Николая Бабака и диджея Дьявола изображает различные жизненные неловкости, а третий — патологии, то стоящий между ними «ДЗОМ» работает в жанре экспериментальной комедии, да такой, что мало никому не будет.
К чему лишние слова, давайте просто пробежимся по сюжетам некоторых песен! Замученный сверстниками школьник начинает верить в то, что он Бог. Застигнутый на месте преступления эксгибиционист читает монолог о том, что виноват не он, а мир вокруг. Наркопотребитель дружит со старушкой, которая снабжает его рецептами. Студент сдает своих товарищей наркополицейским во время рейда в клубе, а потом долго укоряет себя за это.
Каждая песня дарит нам галерею характеров и охапку сочных фраз-панчей, но это ни в коем случае не «проза под бит». Музыка на «Давай Забудем о Морали» заряжена танцевальной энергией (даже в самые спокойные минуты чувствуется, что сейчас она взбрыкнет и пойдет плясать), инструменталы не живут отдельно от историй, а очень хорошо их обрамляют, раскрываясь по-новому на каждом сюжетном повороте. Отдельная изюминка — скиты-интерлюдии: собранные из дуракавалятельных фристайлов и мэшапов (драм-н-бейс-ремикс на «Арию», слушать легально, без СМС) они делают пластинку совсем уж непередаваемо восхитительной.
18
1 час 4 минуты
16 треков
1998
По признанию Евгения Федорова, Tequilajazzz записывали свой третий альбом так, чтобы он звучал как работа нескольких групп. «Целлулоид» и впрямь могуч диапазоном
Какие-то песни напоминали о панковском прошлом музыкантов, другие давали понять, почему во время гастролей «Текилы» по Европе ее музыку там окрестили пауэр-попом. Иные же и вовсе замахивались на прорыв в мейнстрим: самая известная из этих песен-виньеток, «Зимнее солнце», остается отчаянно нерепрезентативной визитной карточкой группы.
Исторический фон, на котором появился «Целлулоид», обречен на упоминание в любом разговоре о пластинке: в единственный раз в своей истории Tequilajazzz украшали журнальные обложки и не покидали радиоэфир, но суперхитом продаж альбом не стал — как принято считать, из-за дефолта. Что обидно и досадно, но, как выяснилось, непринципиально: концептуально непохожие песни с «Целлулоида» — от «Испании» до «Темы прошлого лета», от «Улитки» до «Лени» — идеально уживаются друг с другом и состарились не хуже Брэда Питта.
17
28 минут
9 треков
2016
Самый большой хит «Грибов» вышел как первый сингл к так и не увидевшей свет (и, кажется, толком и не сделанной) второй части альбома «Дом на колесах». «Тает лед», по мнению сооснователя группы, продюсера Юрия Бардаша, был посвящен в том числе и постепенному потеплению в конфликте между Россией и Украиной. В книге «Не надо стесняться» автор песни и другой экс-участник «Грибов» Симптом спорит с ним, утверждая, что это просто песня о любви. Однако сейчас, когда трения между странами снова накаляются до предела, сложно не думать о том, как во время выхода первой части «Дома на колесах» чувствовалась попытка объединения, и это притом что с 2014 года конфликт, по сути, не заканчивался, а менялась лишь его интенсивность.
Впрочем, как бы родившийся в Луганской области Бардаш ни хотел приписать «Грибам» политическую подоплеку, невозможно поверить в такую трактовку, слушая песню «Базару нет» со строчками «Я так давно не был в зоопарке,/Там мишки и тигры, обезьянки». «Дом на колесах, ч. 1» — это хип-хоп о хип-хопе, о группе «Грибы», о вечеринках, о наркотиках и о любви; на этом темы альбома, в общем-то, и исчерпываются. Как и в случае с другими передовыми с точки зрения русскоязычными хип-хоп-альбомами, будь то «Буду погибать молодым», «Canicool» или «Dragonborn», «Дом на колесах, ч. 1» предлагалось при внимательном слушании штудировать со словариком: «шухлядка», «бикса», «пудинг» и другие слова из прошлого, диалектизмы и внутренние шутки сложно было разобрать без подсказок.
В то время как другие их коллеги соревновались либо в интеллектуальности, либо в том, у кого правда сермяжнее, «Грибы» вели себя так, будто они уже давно признаны самой лучшей группой в истории хип-хопа, обращаясь одновременно к звуку конца восьмидесятых — начала девяностых и к передовой клубной музыке. Сеты клуба Closer и изучение раздела с олдскулом в виниловом магазине равно повлияли на «Дом на колесах», и поэтому у него потрясающий баланс между ретроградством и новаторством. К тому же это музыка, в которой действительно интересно покопаться. В «Велике» здесь случайно семплируют Стравинского, просто использовав звук оркестра в синтезаторе Fairlight CMI, в «Бери грибы» походя цитируют главный трек Tag Team, в «Пудинге» используют трек, который неоднократно семплировал Доктор Дре, но точно так же этот семпл звучит у более близких «Грибам» Mantronix.
Естественно, «Грибы» не были группой, которая случайно из идеи для своих стала поп-группой, — нет, подобно «Мальчишнику» в девяностых, это был настоящий бойз-бенд. В отличие от появившихся чуть позже Brockhampton, в «Грибах» участники не дают друг другу высказаться, а дополняют каждого, чуть ли не перебивая, и в том числе из-за этого кажется, что эта музыка несется, не дает тебе передохнуть. Меньше чем за полчаса «Дом на колесах, ч. 1» очаровывает каждого своей добротой, весельем и непосредственностью; возможно, именно это настроение и помешало воспринимать «Грибы» как полностью продюсерский продукт, как нечто сделанное.
У «Грибов» был большой замах, который не оправдался — после выхода «Тает лед» группа распалась — но поставить последним трек под названием «Intro», определенно, могли только очень наглые люди, которые сами себе, впрочем, говорили: «Не гони так гнать». Тем не менее это явно было интро для новой эры в русскоязычном хип-хопе — меньше чем через полгода Федор Инсаров и Алексей Узенюк, более известные как Feduk и Элджей, выпустят «Розовое вино» и покорят Россию. Без четверых украинских мужчин это, кажется, было бы невозможно: «Грибы» показали всем, как надо, — и ушли на пике.
16
«Воробьиная оратория»,
Сергей Курехин
47 минут
6 треков
1993/2000
(Пост)советская музыка на экспорт была разной. Курехин — редкий пример той ее части, что не воспринималась как экзотический казус. Начавший издаваться в Британии раньше, чем в СССР, гений импровизаций и великий выдумщик к началу девяностых подошел в статусе непререкаемого авторитета, которому любой шум сойдет с рук. И если для многих деятелей советского подполья девяностые стали пропащим временем, то Курехин успел записать свои лучшие работы. В том числе вот эту, где новая волна встречается с оперой, а резкий гитарный скрежет приобретает симфоническую стать.
На неведомом языке под вязкую инструментальную машинерию Марина Капуро и Ольга Кондина выводят неведомые песни. Кажется, будто бы спонтанная импровизация, но нет — как говорила Капуро, Курехин эти мелодии «вынашивал». «Воробьиная оратория» постепенно раскрывается как памятник жизни, в которой особый ритм и особые рифмы: не музыкальные, а временные, как сезоны сменяют друг друга. Это, следуя словам той же Капуро, «какофония жизни», где синтезаторная машинерия сталкивается с птичьим щебетом.
«Воробьиная оратория» — образец то ли пост-, то ли протомузыки. Смешались языки и стили и породили новый язык и стиль, на котором умел говорить только один человек.
15
43 минуты
11 треков
1999
«Глубина резкости» — второй и последний альбом Дельфина, сделанный по законам процветавшей тогда более-менее повсюду семплоделики без оглядки на юридические последствия. На теперешних стриминг-сервисах пластинку можно послушать только в усеченном — с 11 до 8 треков — виде, а вот с тогдашней радостью от узнавания ударных семплов (Тори Эймос! The Chemical Brothers! Sonic Youth!) могла сравниться только общая крутизна альбома, на пару мгновений превратившего Дельфина в главный голос поколения.
К своим 50 годам он выпустил три или четыре пластинки лучше этой, но время показало, что совершать подвиги Дельфину комфортнее в статусе инди-идола. Ну и есть подозрение, что убедила его в этом именно «Глубина резкости», благодаря которой стали возможными совершенно неслыханные вещи. На одном из первых «Нашествий» Дельфин вышел на сцену последним, после всех хедлайнеров, и это не вызывало вообще никаких вопросов — до того убедительную рок-звезду сделали из пионера русского хип-хопа песни «Я буду жить» и «Любовь».
14
«Hardcore Moldovenesc»,
Zdob si Zdub
1 час 2 минуты
13 треков
1997
Пройдет еще несколько лет, и участники группы Романа Ягупова прославятся как исполнители лихого кавера на «Видели ночь» и веселые раздолбаи с песней про барабан на «Евровидении». Но то потом, а в середине девяностых группа из Кишинева стала одним из самых ярких коллективов постсоветской альтернативы, поколения передачи «Учитесь плавать» (на одноименном фестивале они — постоянный гость), генерации Tequilajazzz, I.F.K и «Кирпичей».
От всех вышеуказанных их отличали приступы совершенно запредельной злобы. Где Евгений Федоров помещал хардкор в туманный петербургский контекст, а Вася Васин — в иронию, Ягупов оставлял голые кости и суровый драйв. «Hardcore Moldovenesc» — это 11 (плюс две версии заглавной) агрессивных, мизантропичных песен, в которых жизнь понята как война, а постсоветская мрачная реальность — как поле бесконечной битвы. Что-то подобное делали параллельно люди из «Химеры», только у Старкова к этому тяжелому мраку примешивался фатализм, а тут все совсем черно-белое.
Ну и отдельного упоминания заслуживает заглавная песня, единственная тут на молдавском языке: несмотря на кажущийся минор, в ней как раз описывается бесконечное веселье с участием разного рода веществ. Zdob Si Zdub с какой-то неведомой филигранностью смогли совместить мелодии и ритмы своего народа и оголтелый тяжелый рок — и результат не был похож на фольклорное шоу для широкого слушателя. В этом они увидели золотую жилу — и преуспели.
Николай Овчинников
13
1 час 7 минут
19 треков
2003
Харьковский дуэт Андрея Запорожца и Сергея Бабкина под видом бардовской песни в одну гитару и два голоса тихо и незаметно разыграл партии в хип-хоп, даб, фанк, регги и другую небелую музыку. Исторический фон начала нулевых с его субкультурными гетто не то чтобы благоволил такому мероприятию, но трюк удался: полукустарный альбом «Анплаггед» шустро покорил Украину и Россию, поэтому пришлось его перезаписывать уже по-нормальному.
Запорожцу и Бабкину удалось ворваться во вселенную посиделок под гитару у костра с музыкой, фонетически и мелодически далекой от русского рока: «Солдат», «Нева» и «Ты кидал» быстро вошли в канон шумных компаний на тех же правах, что и «Ой-йо» и «Все идет по плану». Помимо прочего, успех 5’Nizza — редкий для ранних нулевых казус вертикального взлета без промо и других мощностей традиционного шоу-бизнеса: дуэт фактически отсутствовал в медиа, что не мешало ему собирать площадки в России и Украине.
12
45 минут
13 треков
2017
Самый мрачный — и самый интересный — альбом во всей вселенной «ЛСП». Оказалось, что Олегу Савченко лучше всего удаются сладко-зловещие поп-песни про худшую сторону запретных удовольствий, хищные щупальца города грехов, осознание человеческих слабостей и капитуляцию перед ними, ну и прочие кошмары под лиловыми огнями и золотыми софитами, объединенные зрелищной сюжетной линией. Краснокнижно редкий случай поп-альбома, который хочется не только слушать (а потом снова слушать, и так до бесконечности), а дотошно и придирчиво разбирать на сайте Genius, в комментариях The Flow и других гик-местах, чтобы распутать клубок сюжета. И понять, как девочка Саша из старой песни «Мне скучно жить» врывается в песню про свадьбу и отравляет жизнь герою, зачем он прощается с Magic City и о ком речь в «Лабиринте отражений».
Мрака добавляет и то, что «Tragic City» — последний альбом «ЛСП» при участии Ромы Англичанина: летом того же 2017-го он ушел из жизни. А песня «Тело» в явочном порядке (и стараниями блогера Ларина, сыгравшего Романа в клипе на эту песню) стала трибьютом и эпитафией музыканту.
11
«Дом с нормальными явлениями», Скриптонит
1 час 13 минут
18 треков
2015
До сих пор высшая точка хамелеонства в русском рэпе: Адиль Жалелов заезжает на вершину жанра в троянском коне блюз-рока и трип-хопа о человеческих низостях на стыке слабостей и страстей, о фантастических тварях и том, где они обитают. Кстати, где обитают, есть ответ — в Павлодаре. «Дом с нормальными явлениями» — гид по родному городу Скриптонита. Этот город не стремится понравиться и не пленит софитами — он тащит на дно, как и сука из одноименной песни, не предлагая ничего, кроме горького коньячного привкуса, дыма от запрещенных веществ и нетрезвой истерики.
«Дом с нормальными явлениями» ярче прочих альбомов «большой тройки-2015» (речь про «Марабу» и «Горгород») изобразил так называемый переворот игры: Скриптонит записал насколько передовой, настолько и вневременной диск, что легко представить его вышедшим и в 2022 году. Особенно если учитывать, что на тогдашних его наработках делаются хиты прямо сейчас.
10
1 час 1 минута
16 треков
2014
Автор «Стыцамэна» не выходит — выпрыгивает за пределы поп-мейнстрима и вселенной «Европы Плюс». Старая музиндустрия на автомате сказала бы, что в бездну, но кто с ней уже считался в 2014 году? В полете же Дорн подбирает все, что видит: найткроулерс-хаус, джексон-поп, старый соул, фанк, диско и даже немного трэпа — и по-хозяйски присваивает, не обращая внимания на строчки чартов, которые он нет-нет, да и покорит.
Наглядная иллюстрация того, как Дорн и традиционный шоубиз пошли разными дорогами — выступление Ивана с песней «Невоспитанный» на премии «Муз-ТВ» в 2013 году. Посреди чинности происходящего вдруг выходит Дорн, поет про запрещенные вещества и танцует как потерпевший под лупящий хаус и лучи стробоскопа, что на твоем берлинском рейве. Лица остальных участников премии бесценны!
9
50 минут
12 треков
2001
Русское чудо из ниоткуда: две школьницы, один вчерашний школьник, журналистка и студент под руководством рекламщика и психиатра из Саратова создали t.A.T.u. и громыхнули на весь мир так, как всем остальным последние двадцать лет только снится.
Что было дальше, знают все: «Я сошла с ума» и «Нас не догонят», Япония и Великобритания, Штаты и остальной мир, скандалы и демарши, разоблачения и срывы покровов. То был самый отлетевший и оголтелый российский поп-альбом, который ошарашил своей дерзостью даже не столько российских традиционалистов, сколько остальной мир. Композитор и соавтор хитов группы Сергей Галоян вспоминал, как РПЦ закрывала глаза на деятельность t.A.T.u., тогда как в Великобритании политики и общественники призывали запретить клип на «All the Things She Said» (вот как все изменилось за 20 лет). Впрочем, вряд ли бы все это сработало без песен: очумелого брейкбита «Нас не догонят», сиротско-страдальческой ноты в «30 минут», фразы-липучки «Я сошла с ума» на двух языках и других песен-выстрелов с точностью попадания в 100% — попробуйте найти другой наш поп-альбом тех лет, который отлично работал не только на уровне хитов, а на длинной дистанции!
Обидно, что «200 по встречной», суливший отправную точку для экспорта новой России без границ и правил, оказался ее концом, и легенда о двух влюбленных девушках была убита изнутри, и ничего смелее на нашей сцене так и не появилось. И вряд ли появится.
8
«Русский Альбом»,
Борис гребенщиков
41 минута
11 треков
1992
«Я русский. Я к Советскому Союзу имею отношения мало. Вы знаете, мы все русские. И я не имею в виду русских в смысле общества «Память». Я имею в виду русских в смысле того, что мы живем на этой земле. И вот по этому поводу как раз...» — на этих словах Борис Гребенщиков, прилетевший из Америки для концерта, начинает петь песню «Ангел». На сцене на Елагином острове — кажется, впервые — представлен будущий костяк состава «БГ-бэнда», еще под именем «Аквариум».
История «Аквариума» и Бориса Гребенщикова полна апокрифов, как и положено людям, изо всех сил старавшимся избежать создания восторженной агиографии. По одному из них, на десятилетие Ленинградского рок-клуба во время исполнения с Майком Науменко «Пригородного блюза» Гребенщиков сломал гитару и большой барабан и окончательно таким образом простился как с рок-н-роллом, так и со старой группой. К сожалению, видео с этим выступлением показывает, что ничего такого не было, но каков сюжет: взяв в руки акустику вместо электричества, Гребенщиков переизобретает себя и после полутора англоязычных альбомов выпускает «Русский альбом».
Из современности легко увидеть в словах, приведенных выше, и общих настроениях Гребенщикова что-то националистическое, но для музыканта это был скорее необходимый для творчества поиск корней, к которому привела поездка в Америку и Британию. Не почувствовав себя своим там, он попытался стать своим здесь. Кроме того, повлияла на Гребенщикова и смерть Александра Башлачева — поняв, что некому березу больше заломати, он взялся за горькие песни о России сам. По его словам, новоявленный «БГ-бэнд» за полтора года существования объездил больше городов России, чем «Аквариум» за все двадцать лет существования, и если раньше ему хотелось представить себя условному Новосибирску, то теперь ему хотелось этот самый Новосибирск узнать. Узнавание происходило в том числе при помощи поездок по храмам и монастырям России и дарения им икон, купленных на Измайловском рынке.
Смена состава пошла на пользу новому звучанию — басист Сергей Березовой добавил альбому джазовых ноток, изыскания скрипача Алексея Решетина в сфере старинной музыки вывели песни куда-то вне времени, а настоящим украшением «Русского» стал флейтист Олег Сакмаров: будучи музыковедом, он сильнее всех хотел добавить композициям чего-то исконно русского. Его игра на духовых обрамляет собой альбом, и «Архистратиг» с «25-м днем луны» сразу задавали альбому планку, ниже которой нельзя было пройти: это был величественный фолк о судьбе Родины.
При этом нельзя сказать, что Гребенщиков на время существования принял схиму и избегал контактов с Западом: в сентябре 1991-го он на пару с Курехиным отыграл концерт в Париже, по слухам, поболтав с Боуи о смене состава (тот уже три года играл в группе Tin Machine), а Новый год отмечал в рамках настоящего бала, придуманного все тем же Курехиным, с участием огромного количества столичных актеров. Практически сразу же после бурного празднования «БГ-бэнд» уехал в Москву на запись, и если в случае с «Равноденствием» запись на государственной студии альбом испортила, то здесь все случилось ровно наоборот. Звукорежиссерка Ольга Горбунова очень тонко отнеслась к материалу группы, благодаря чему получилась одна из самых прочувствованных записей Гребенщикова.
Александр Кушнир в тексте к переизданию «Русского альбома» сравнивал его с Current 93, из-за чего кто-то в шутку прозвал этот альбом даркфолковым — но действительно, некоторые аналогии здесь и правда напрашиваются. Тяга к давно ушедшему, впрочем, вылилась для Гребенщикова в один из самых светлых и цельных альбомов. Важно, что хотя большая часть песен была написана еще до августовского путча 1991 года, он смог предвосхитить надвигающееся смутное переходное время и ответил ему лучом света, поняв, что должен держаться корней.
7
«Сто Лет Одиночества»,
Егор и ************
1 час 13 минут
21 треков
1992
Следующий после «Ста лет одиночества» альбом «Егора и ************» должен был называться «Психоделия Tomorrow», но никакого завтра уже не было — а была газета «Завтра». Для Летова точкой невозврата стали события октября 1993 года, во время которых, если упрощать, президент получил гораздо больше полномочий, а расстрелянный из танков парламент, наоборот, их потерял. «Сто лет одиночества» предвосхищал эти изменения — весь альбом звучит предчувствием чего-то в воздухе, отголоском будущих катастроф десятилетия — от двух чеченских войн до Беслана и «Норд-Оста», но создавался параллельно им. С начала 1991 года Летов не давал концертов и компаниям предпочитал уединение в лесу и практики выхода из привычного состояния — от депривации сна до психоактивных веществ.
Но предчувствие это возникло вовсе не из-за политических событий вокруг. Не с ними же было связано его уединение. После четырех записанных для альбома песен умерла Янка, и хотя напрямую ей посвящена только «Офелия», нельзя не отметить, что на Летова и на итоговый результат это горе сильно повлияло. Словно в попытках вернуть словам привычную силу, он возводит в абсолют свой метод перечисления. Как будто только при попеременном назывании всех объектов вокруг и получается прийти в себя, как будто только из калейдоскопа явлений и предметов и получается нарисовать портрет (прямо как на обложке).
Нельзя не отметить, что Летов с конца восьмидесятых часто обращался к военным образам как в качестве реакции на постоянную пропаганду вокруг, так и в интересе к войне как к меняющему жизнь опыту, и тут вспоминается блокадная поэзия Геннадия Гора: ленинградские события писатель и поэт сравнивал с концом света, в котором привычные вещи утратили свои черты, из-за чего их нужно перепроверить заново, перечислить все происходящее, чтобы свыкнуться с реальностью. С реальностью пытается свыкнуться и Летов. Самый яркий пример — «Передозировка», написанная на смерть кота, полностью состоящая из предметов, явлений и лишенная каких бы то ни было глаголов, то есть заведомо лишенная действия.
Это бездействие тоже далеко не случайно. В своих поздних интервью Летов говорил о том, как важно бывает проиграть, чтобы победить, как потеря всякой надежды может дать сил, и «Сто лет одиночества» это именно что триумф после отступления. Триумф не только Летова как автора текстов, но как музыканта и продюсера — он и сам считал альбом самой цельной своей работой, сравнивая его с оперой. Действительно, именно музыка дает альбому цельность, держит вместе этот калейдоскоп — отстаивая свое право на психоделию в местных широтах, Летов не только взял у любимых музыкантов стиль, но и желание зайти в этой музыке куда-то дальше. У него получилось: сквозь множественные помехи, шепоты, лихой электроорган, завораживающую электроскрипку и звуки, стоящие будто бы не на месте, прорывается что-то настоящее, уникальное, наконец живое.
Это музыка в первую очередь живая, искрящаяся, и она, выросшая из совместных джемов, в общем-то, и не могла быть другой. Практически все песни «Ста лет одиночества» записаны максимум с пятого дубля, но кроме живости в них есть и продуманность, и стойкость. Летов говорил о том, что это альбом о любви и это музыка о том, как любить, когда это кажется невозможным, как страшна бывает любовь, как она все-таки стоит того. «Сто лет одиночества», записанный между двумя периодами Летова, стоит особняком среди его обширной дискографии, как и последний «Зачем снятся сны», который изначально планировал быть новым альбомом «Егора и ************». Обе эти записи дарят слушателю какую-то парадоксальную надежду, наполняют его теплом, дают через очищение пройти сквозь тридцать лет — тридцать лет нашего общего одиночества.
6
43 минуты
11 треков
2009
У поколения тех, кого в том числе с подачи «Афиши» стали называть хипстерами, тех, кто в конце нулевых плавно входил во взрослую жизнь и кто опоздал к раздаче больших капиталов, должен был быть свой манифест. На месте «Планеты Любовь» на самом деле легко представить еще несколько альбомов. Хоть «Nichego» Padla Bear Outfit (как манифест злостного эскапизма и выворот русского рока), хоть «Modern Thrills» Tesla Boy (как манифест эскапизма красочного), хоть «Downshifting» Mujuice (как идеальное сочетание слова и цифры, превратившейся в звук), хоть «Greatest Hits» Noize MC (как музыка с высокой социальной ответственностью). Но в итоге из всех манифестов той эпохи до топ-20 за все 30 лет добралась именно эта пластинка, и я считаю, что это максимально верно.
NRKTK на дебютном альбоме сконцентрировали все вышеописанные составляющие. Тут и эскапистский угар песни «Puma», и мизантропический рэп «Я пью кровь», и электрические танцы с перегруженными гитарами, и ладный синти-поп напоследок, и до (не)смешного точное описание правоохранительных органов («Менты веселятся»), и обсессивная ностальгия («Иосиф Кобзон»). За почти 43 минуты Андрей Касай и Евгений Горбунов выдали смыслов и угара от имени целого поколения на сто альбомов вперед. В этих 43 минутах больше жизни, драйва и угара, чем в любом нынешнем электророке, и ни капли мрака и агрессии. Эти 43 минуты и сейчас выглядят как идеальная дискотека для кого угодно — и не только постаревших, простите еще раз, хипстеров.
«Планета Любовь» был альбомом-взрывом. Он показал, что новое российское инди может быть и подвижным, и ироничным, и при том беззлобным каким-то (даже в самые тяжелые моменты «Планета Любовь» сочится, простите, любовью — к жизни, прежде всего). Он подтолкнул и без того бурную карьеру Евгения Горбунова, который до сих пор остается одним из главных российских гитаристов. Он за 8 лет до «Пошлой Молли» доказал и что во времена вечной вторичности и неизбывного хип-хопа роковый угар может быть актуален. Этого угара сейчас особенно недостает.
5
47 минуты
14 треков
1997
«Икра» краше, техничнее, но «Морская» просто важнее и ближе сердцу. С клипа, где жеманный кривляка стрижет девушку, с альбома, на обложке которого просто черный круг, с фраз «Просто вдруг напившись в ночь», «Утекай» и «Мне бы твои пули...» началась совершенно другая эпоха в музыке. С развязного тона и игривого вокала Ильи Лагутенко открылась дверь для совсем иной музыки, которую раньше нельзя было представить в теле- и радиоэфире. Безыдейный, праздничный и бонвиванский поп-рок на несколько лет стал главной музыкой на русском (да и не только — см. первые альбомы «Океана Ельзи»).
Копируя то брит-поп, то глэм, Лагутенко и его последователи постулировали: во-первых, дальше действовать будут они, во-вторых, они хотят танцевать. И подо что! От заигрываний чуть ли не с фанком («Вдруг ушли поезда») к ретроградскому року («Утекай»), от хард-рока с героической позой («Владивосток-2000») к лирике с тонким женским голоском («Забавы»). Космополитичный, динамичный и совершенно бесстыжий, альбом «Морская» показывал: рок — вновь впередсмотрящий жанр, но при этом уже без освободительного пафоса, но с пафосом развлекательным. Лагутенко брал не смыслами, а цепкими фразами и даже фонемами. Важно не о чем, а как: как он тянет «у-у-у-тека-а-а-й», как истошно кричит «Уходим!», как игриво, будто бы про себя, напевает «дам-дам-дадададам».
«Морская» породила саундтрек к новой эпохе: когда уже не так тяжело и еще все можно, когда внешние вливания важнее внутренних излияний и стесняться пока что попросту нечего. Эта эпоха очень быстро закончилась. В нынешней России альбом «Морская» попросту невозможен.
4
47 минут
12 треков
1994
Нашпигованный хитами, растасканный на цитаты, да еще и замеченный — причем на правах свадебного генерала — на саундтреке к «Брату-2» — немудрено, что Леонид Федоров свой самый успешный альбом недолюбливает. Но даже называя «Птицу» скучной или топорной, лидер «Аукцыона» всегда добавлял, что песни на пластинке хорошие, и как минимум в этом с ним не поспорить. Песни на «Птице» настолько хорошие, что других (без Хвоста) группа не выпускала еще 14 лет, а эти играет на каждом концерте вдвое дольше.
Подобно многим из величайших русских групп, Федоров с товарищами так и не смог взять в толк, что им делать в мейнстриме, упрямо предпочитая надежному трудоустройству собственное дело — не всегда доходное, не всем понятное, но свое. Главный — нечаянный — блокбастер «Аукцыона» в этом смысле очень показателен: и его водораздельным характером в послужном списке группы, и тем, что лучшей из хороших песен оказалась «Моя любовь» — одна из самых завораживающих баллад русского рока, которая нравится даже ее разборчивому автору.
3
48 минут
10 треков
1990/1991
Финальный альбом группы «Кино» вышел на рубеже 1990–1991 годов (его официальная презентация прошла в самом начале января). Собранный из последних демозаписей Виктора Цоя и студийной работы его коллег по группе, он оказался, возможно, самым доступным и мейнстримовым альбомом «Кино». Не попсовым, а именно что доступным. На «Черном альбоме» есть все, за что группу в свое время полюбили, только с усиленной резкостью. Философский дэнс («Кончится лето» — возможно, лучшая песня Цоя в принципе), полночная тоска («Кукушка», которая не поддалась ни Земфире, ни «Би-2»), трогательная романтика («Когда твоя девушка больна») и мрачная лирика под занавес («Следи за собой», которую многие сочли пророческой, хотя таковой она, конечно, не являлась).
«Черный альбом» — квинтэссенция советского рока, символ эпохи. Есть какой-то мрачный символизм в том, что он вышел, когда породившей его культуре и государству, в котором он существовал, оставалось жить меньше года. Выйдя на стадионы и добравшись до заграницы, советский рок загнулся под грузом ответственности и собственным пафосом. «Черный альбом» оказался его лучшей эпитафией. Занятно, что, если исходить исключительно из статистики, не нашлось рок-альбома важнее, чем этот.
2
«Сука Любовь», Михей и Джуманджи
40 минут
9 треков
1999
Выходец из хип-хопа, бывший участник рэп-группы Bad Balance Сергей Михей Крутиков первым взялся учить местный поп совершенно новому мелодическому языку, связывая Россию с Ямайкой, русскую речь с иноземным грувом, душу с соулом.
Кажется, другой такой же широко смотрящей по сторонам поп-музыки у нас и вовсе не было: «Мама» целилась в регги, «Достоин» и «Плачет по тебе» брали лучшее у Jamiroquai, а «Так чисто» — из английского хауса. Это новаторство заметили многие. Михея взяли на радио и MTV, быстро приняли в ряд других людей, освеживших русский поп, рядышком с «Гостями из будущего» и Hi-Fi, и даже позвали на фестиваль «Нашествие».
Крутиков представил не диковинный казус сцены конца девяностых, а новый проект поп-музыки, насколько предварительный, настолько и сильнодействующий. Смерть Михея в 2002 году отложила его реализацию на десятилетие, пока не появился Иван Дорн со схожим курсом и программой, а за ним не подключились остальные. То, что нечаянные учитель и ученик оказались рядом в нашем списке, тоже признак того, что этот проект был изначально безальтернативным.
Время показало, что Михей победил. Сейчас хип-хоп в анамнезе — едва ли не главный пункт допуска в чарты (насколько бы понятной и примитивной не была бы музыка). Сейчас чужеродный фанк и соул — одна из важнейших составляющих звука самых разных поп-артистов. Сейчас поп-музыка — уже не попса. И всего этого бы не случилось без автора альбома «Сука любовь».
1
1 час 1 минута
16 треков
2012
10 лет назад с рефрена «Не надо стесняться» из песни «Стыцамэн», с полушепота «Это Иван, тс-с, тихо-тихо» и вот этого альбома с элегантным джентльменом на морском берегу началась очередная поп-революция. 10 лет назад Иван Дорн вернул поп-музыку в плейлисты тех, кто ее уже начал презирать. 10 лет назад Иван Дорн взялся довершить начатое Михеем, Шурой и «Гостями из будущего». Все, что есть сейчас в нашей поп-музыке, пришло оттуда — из этих 16 треков. Дорн сделал интеллигентную музыку доступной, а доступную — интеллигентной. Мы считали разными способами — складывали, высчитывали среднее, еще как-то — и этот альбом не сходил с пьедестала при любых условиях. Кажется, вполне заслуженно.
«Co’n’dorn» — это поп изобилия. Вот гуттаперчевый хаус («Идолом»), а вот пронзительная баллада, под конец разразившаяся настоящим дождем из слез («Школьное окно»), вот томительный соул на хип-хоп-бите («Северное сияние»), а вот расслабленный рэп о просто хорошем дне («Так сильно»). Дорн, прирожденный конферансье (кто был на его шоу, знает, о чем речь), уже на дебютном альбоме расставлял все песни так, чтобы это было похоже на идеальное шоу, «Песню года» здорового человека. Гении любят компанию: «Co'n'dor» не случился бы без саунд-дизайна Романа Bestseller'а и бита DJ Pahatam.
«Co’n’dorn» — это праздник языка. Дорн играется со словами и фонетикой, меняет ударения, и все ему сходит с рук. Причем в отличие от других мастеров фонем он оставляет место для смыслов. «Co’n’dorn» — это несколько моментов из жизни молодого человека (место жительства и приметы эпохи тут теряют значение): как он восхищается недоступной любовью («Северное сияние»), как он пускается в отрыв («Стыцамэн»), как он предается ностальгии («Школьное окно», «Город»). Дебютный альбом Дорна отлично рифмуется с «Планетой Любовь» NRKTK: стать и любовная мудрость первого — это следующий этап после угара последнего. И везде любовь побеждает зло.
Иван Дорн — самый яркий символ постсоветского попа и его лучшая ролевая модель. Родившийся в Челябинске и выросший на Украине, певший в поп-дуэте и записывавший рэп-куплеты, любящий соул и DIsclosure, перепевавший «Океан Ельзи» и группу «Скрябiн», записывавшийся в Киеве и Лос-Анджелесе, Дорн — идеальный даже не постсоветский, а несоветский человек. Он показал и показывает, что любые границы — от лукавого, а любой стыд — от стереотипов. Мне кажется, что те, кто выросли на этих 16 треках, уже не смогут мыслить в отмирающих парадигмах, нас окружающих. Так поп-революция превращается во что-то большее. Хочется, во всяком случае, надеяться.
Спустя 10 лет Иван Дорн грозит нам очередным переворотом игры. И редкий случай — мы ему верим.
Слушайте плейлист с лучшими песнями из лучших альбомов на «СберЗвуке», Apple Music, Spotify, VK Music и «Яндекс.Музыке»
ПРОДЮСЕР: НИКОЛАЙ ОВЧИННИКОВ; РЕДАКТОРЫ: ВЛАДИМИР ЗАВЬЯЛОВ, НИКОЛАЙ ОВЧИННИКОВ; АВТОРЫ ТЕКСТОВ: АНТОН ВАГИН, ГЕОРГИЙ ВОЛОДИН, ВЛАДИМИР ЗАВЬЯЛОВ, АРТЕМ МАКАРСКИЙ, НИКОЛАЙ ОВЧИННИКОВ, НИКОЛАЙ РЕДЬКИН, СЕРГЕЙ СТЕПАНОВ, НАТАЛЬЯ ХОМЯКОВА; ДИЗАЙНЕР: СЕРЕЖА ПЛАЩИНСКИЙ; АРТ-ДИРЕКТОР: АРТЕМ ХАЙРЕЦ; ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР: ТРИФОН БЕБУТОВ