1814 год, Царскосельский лицей. Подающий надежды юный поэт Александр Сергеевич Пушкин (Кай Гетц, до этого уже показавший трудное детство майора Игоря Грома) вызывает на дуэль одноклассника, получает выволочку и производит впечатление на Державина, зачитав рэп. Спустя три года, вымахав в обаятельного повесу, свободолюбивый Пушкин (Юра Борисов) вместе с закадычными друзьями-лицеистами — Иваном Пущиным (Илья Виногорский) и Константином Данзасом (Роман Васильев) — наводит поэтического шороху уже в Петербурге, снискав расположение княгини Авдотьи Голицыной (Светлана Ходченкова) бойким R’n’B-выступлением.
Однако рэперский кутеж не остается незамеченным со стороны охранки. Поэта отправляют сначала в ссылку на юг России, где он не вылезает из объятий чужих жен (Анна Чиповская), а затем — в родовое гнездо в Михайловском, где он прозябает в тоске и холоде. Шанс вернуться в Петербург Пушкин получает, когда его после восстания декабристов привечает новый император Николай I (Евгений Шварц), у которого Александр Сергеевич пытается выпросить помилование для сосланного на каторгу в Сибирь декабриста Пущина. В дальнейшем поэта ждет любовь всей жизни и новая, на сей раз роковая, дуэль с французом Жоржем Дантесом (Флориан Десбьендра).
Долой нафталин! Если бы Пушкин жил сейчас, то наверняка был бы рэпером, поэтому «Пророк» молодого режиссера Феликса Умарова («Домашнее поле») снят на языке рэп-батлов «Версуса» и в духе диснеевского киномюзикла «Гамильтон», в котором тезка Пушкина — американский политик Александр Гамильтон, сыгранный талантливым композитором Лин-Мануэлем Мирандой, — тоже уподоблялся MC. За тем, правда, отличием, что если темнокожий Миранда исполнил роль белого отца-основателя США, то Юра Борисов, наоборот, обелил темнокожего, судя по всему, Пушкина.
Впрочем, в сказках встречаются и не такие волшебные вещи, а «Пророк» с его мелькающим то тут, то там красным бархатным занавесом, зажигательными танцевально-музыкальными номерами, предсказывающими будущее инфернальными гадалками, прекрасными принцессами и злыми королями как раз тяготеет к этому жанру. Вообще есть какая‑то ирония в том, что, пока снимается новая экранизация поэмы Пушкина «Руслан и Людмила», жизнь самого поэта на большом экране превращается в киносказку, причем какого‑то диснеевского толка (хотя сам режиссер говорит, что он больше фанат Pixar, а его следующим проектом станет «Щелкунчик» Чайковского).
Но мы, пожалуй, не будем дальше ходить вокруг да около Лукоморья и злоупотреблять лежащими на поверхности сказочными аналогиями — они свойственны не только российскому кинематографу: и речь сейчас не о «Злой», а о святочном рассказе «Анора» с тем же Борисовым. К тому же сказка предполагает эскапизм, а «Пророк» позволяет себе хоть и безопасный с исторической дистанции, но прямой остросоциальный комментарий.
Тут и восстание требующих перемен декабристов, которое Пушкин пропустил, потому что, в отличие от Алисы, не последовал за белым кроликом. И брошенный поэтом во время теннисного матча с императором Николаем Павловичем колкий тейк о том, что «цензура ломает фундамент культуры». И батл с охранителем из Третьего отделения Александром Бенкендорфом (Сергей Гилев), в ходе которого бунтарь Пушкин, как и многие люди искусства, идет на компромисс.
У Умарова другая задача: за легендой и мифом увидеть человека и сделать так, будто слышишь затертые до дыр стихотворения Александра Сергеевича как в первый раз. «Все, что вы пишете, останется в истории литературы», — утверждает наставник Пушкина Василий Жуковский (Илья Любимов).
«К черту литературу!» — кричит герой Борисова, собирающийся идти свататься к Наталье Гончаровой. К такому подходу, кажется, призывает и сам режиссер, предлагающий посмотреть на Пушкина не как на памятник, а как на живого, мятущегося человека — в том числе глазами Гончаровой, которую сыграла настоящая находка фильма Алена Долголенко. Ей, кстати, предстоит снова появиться вместе с Юрой Борисовым в сериале «Урок», где, по иронии судьбы, Борисов исполнил роль учителя-рэпера.
Гончарова глядит на поэта такими же влюбленными глазами, как и Умаров, поэтому нет ничего удивительного в том, что в трагическом финале он переключается на ее точку зрения. В любой трагедии главный удар на себя принимают не умершие, а живые. Но этот финал не работает в полной мере — главным образом из‑за пунктирной драматургии и сюжета, охватывающего 20 летВ фильме мы видим события 1814, 1817, 1823, 1824, 1828 и 1836 годов. и распадающегося на музыкальные шоу-стопперы, заточенные под рилсы*.
Больше всего «Пророк» похож на гирлянду тиктоков, ослепляющих своим блеском и миганием. Но это гирлянда, к сожалению, не складывается в целостную картину, как, скажем, у База Лурманна, который может сколь угодно стрелять шоу-стопперами в «Мулен Руж» и «Великом Гэтсби», однако в финале его фильмы неизменно дадут под дых. «Пророку», рассказывающему про рок и прочие античные страсти, в конце удается разве что уколоть зрителя. Что, впрочем, простительно для вчерашнего талантливого дебютанта, коим является Умаров. В конце концов, эта гирлянда такая яркая и красивая, что ее не хочется убирать в стол, хотя Новый год уже закончился, а «солнце русской поэзии» давно зашло.
* Instagram и Facebook принадлежат Meta, признанной в РФ экстремистской организацией, ее деятельность в стране запрещена.
Евгения Ткачева
