Путешествие в девяностые и обратно: новое российское кино про лихое десятилетие

Не успел остыть «1993» Александра Велединского, как подоспел еще один фильм про черный октябрь 1993 года — «Самозванцы» Марии Рейзен. Снятый по сценарию Сергея Шумакова и Гии Лордкипанидзе игровой дебют документалистки был задуман в 2021-м, но три года находился в производстве, поэтому пропустил вперед не только Велединского, но и массу других фильмов и сериалов про «лихие девяностые», которые, как и киносказки, потихоньку начинают набивать оскомину.

Понятно, почему кинематографисты (и не только российские — взять, например, бельгийский криминальный триллер «Дело „Мальдорор“» про охоту на маньяка в 1995–1996 годах) обращаются к той эпохе. Во-первых, образовалась историческая дистанция, благодаря которой можно попытаться осмыслить дела давно минувших дней, ведь большое хорошо видится на расстоянии. Во-вторых, девяностые — удобное время для безопасного политического высказывания, которое в «Самозванцах» проговаривает персонаж Александра Адабашьяна: «В России что ни время, то смутное».

Собственно, Смута — центральная тема фильма Рейзен, которая получает развитие сразу в двух сюжетных и смысловых пластах. Осенью 1993 года, после визита Майкла Джексона в Москву и прямо перед расстрелом Белого дома Борисом Ельциным, телекорреспондентка компании ВИД Лиза Корчакова (Линда Лапиньш) приезжает на дачу скоропостижно скончавшегося советского кинорежиссера Бориса Львовича Беркова (Сергей Шакуров) снимать про него сюжет. Известно, что перед смертью Берков работал над экранизацией пушкинской поэмы «Борис Годунов», причем в ревизионистской стилистике «Крестного отца».

Лиза считает, что не хватавший звезд с неба Берков, некоторыми даже считавшийся в режиссуре самозванцем, снял шедевр, — и не только потому, что Смутное время в картине зеркалит смуту на улице. Тогда ее начальник и бывший муж (Егор Бероев) поручает Лизе доделать за мастера фильм. Она нехотя берется за это задание, пока в центре Москвы назревает конституционный кризис, грохочут танки, а люди боятся подойти к окнам.

Одним из этих людей в 1993-м была семилетняя Мария Рейзен («Где‑то до пятнадцати лет у меня сохранялся страх подходить к окнам»), которая однажды доделывала за отца документальный фильм и чей прадед Марк Рейзен, солист Большого театра, исполнял разные партии в опере Мусоргского «Борис Годунов». Иначе говоря, для постановщицы «Самозванцы» — кино отчасти автобиографическое, пропущенное через детские воспоминания и исторический реэнактментРеконструкция событий..

По словам Рейзен, съемочная группа фильма разделилась в оценке событий 1993 года: «Те, кто был за границей, в Италии, Франции, смотрели на происходящее только по телевизору, у них было отраженное восприятие. Часть тех, кто был в Москве, сидели дома как мыши. А были и люди с активной позицией, которые придерживались противоположных точек зрения и выходили на баррикады с двух сторон. Это тоже было смутное время, которое могло перерасти в глобальную катастрофу». «Тогда я, наверное, был на чьей-то стороне, — вторит ей оператор фильма Михаил Агранович, — а сейчас понимаешь, что это был просто кошмар, все были хороши: нет стороны, на которую хочется встать».

Означает ли это, что в «Самозванцах» авторы фильма поднимаются над схваткой? Не совсем. Все-таки кино не журналистская статья, а многозначительный финал шершавой, но любопытной картины Рейзен открыт к разным интерпретациям. Например, что в 1993 году мы под гусеницами танков потеряли потенциально великий российский кинематограф, страна пошла куда‑то не туда, а народ по-прежнему безмолвствует.

«Самозванцы» выйдут в прокат 5 июня.

Фильмография Романа Михайлова на сегодня насчитывает семь картин, а состоящее из семи серий-глав «Путешествие на солнце и обратно», по сути, представляет попурри их них, greatest heatsС английского — «Великие хиты».. Здесь есть бандиты в кожанках, как в «Сказке для старых», волшебная история любви, как в «Снеге, сестре и росомахе», игроки в покер, как в «Поедем с тобой в Макао», сновидческий майндфак, как в «Отпуске в октябре», «Надо снимать фильмы о любви» и «Жар-птице», но главное — милосердие, как в «Наследии» и всех остальных фильмах режиссера.

Именно отсутствие звериной жестокости (показательна, например, сцена, когда в сериале бандиты, едущие на стрелку, поворачивают назад) — ключевое отличие «Путешествие на солнце и обратно» от «Слова пацана», «Лихих» и других криминальных саг про 1980–1990-е. Пока у Крыжовникова героям в уличных драках раздают по зубам, а у Быкова людей пытают в гаражах, блаженные персонажи Михайлова «перековывают мечи на орала».

«Не представляю, если бы снял фильм, где есть физическое воплощение зла… Как бы я жил тогда в этой жизни? Как бы я каялся?» — говорит сам режиссер, который даже из бандитского сериала про девяностые умудрился сделать сказку, взяв за основу свой роман «Дождись лета и посмотри, что будет», элементы которого мы уже видели в «Поедем с тобой в Макао».

По сюжету главный герой Руслан (Олег Чугунов), сын карточного шулера (Кирилл Полухин) и киноаватар Романа Михайлова, в детстве стал свидетелем свадьбы, а затем и ночного купания незнакомой ему невесты (Мария Мацель) и теперь не может выкинуть эту то ли Офелию, то ли Эвридику из головы. Она преследует его везде: в наркотических трипах с друзьями (Лев Зулькарнаев, Чингиз Гараев и Арсений Касперович), в мутках с бандитами (Сергей Двойников и Федор Лавров), а также в психбольнице, куда он благодаря связям своего друга Ласло (Марк Эдельштейн) попадает, чтобы откосить от армии. В конце концов Руслан оказывается в Питере, где выходит на след девушки, что неудивительно, ведь если в России и есть свое царство Аида, то оно находится в Северной столице.

Сновидческая атмосфера, как это часто бывает у Михайлова, окутывает сериал, а общий сюрреализм усиливается за счет того, что Руслан находит своих друзей и знакомых в доставшихся ему от деда сказочных книгах, горящих зеленым пламенем. Кстати, в «Путешествии на солнце и обратно» будет визит к деду в деревню. В этот момент сериал опасно приблизится к кинотеатральному краудплизеру «Батя-2: Дед», но в итоге пойдет совершенно в другом направлении — все-таки мультивселенная Романа Михайлова слишком далека от всего современного российского кино.

И хотя «Путешествие на солнце и обратно» — самая, пожалуй, зрительская вещь режиссера, она, к сожалению, вряд ли станет большим хитом на стримингах. Это в хорошем смысле слишком странное кино ручной выделки, которое не поддается четкому жанровому определению и образует свой микрокосм из Тарковского, линчкора и восточной эзотерики.

И пусть Михайлов в «Путешествии на солнце и обратно» не прыгнул выше головы, а просто показал сборник всего «лучшего, любимого и только для вас», поклонники творчества режиссера все равно должны остаться довольны. Здесь есть все, за что его любят фанаты, причем в седьмой степени. А тех, кто привык поглощать фильмы Михайлова в более дозированном виде, предупредим, что от семичасового марафона сериала, который зрителям устроили на фестивале, можно и сгореть. Так что его биндж-вотчинг, может быть, не самая лучшая идея.

Режиссеру же после такой этапной работы желаем ненадолго взять отпуск (в октябре). Хотя вряд ли Михайлов нас послушает, ведь он уже готовит новую картину — «Песни джиннов», которая будет вдохновлена Дэвидом Линчем, «Социализмом» Жан-Люка Годара и философом Аленом Бадью.

Дата релиза «Путешествия на солнце и обратно» пока неизвестна.