«Фишер. Затмение», тягучая британщина и камбэк «Покерфейса»: 3 новых детективных сериала

1994 год. Ростовский следователь Боков (Иван Янковский) переехал в Москву, избавился от шоканья и регулярно мелькает на телевидении в качестве медийного лица по делу пойманного в первом сезоне маньяка Фишера (Андрей Максимов). Именно поэтому ему приходит письмо из южного города Курортный. Отчаявшейся девушке Соне (Марина Митрофанова) очень нужна помощь знаменитого стража порядка: ее детей похитили неизвестные, а поехавший отдавать выкуп муж погиб в аварии. В Курортном Боков знакомится с суровой начальницей местной милиции Райкиной (Ирина Старшенбаум) и ее подопечным, молодым Злобиным (Иван Худяков). Соню Боков находит уже мертвой, и это не последняя девушка, которая погибнет при странных обстоятельствах в ближайшие дни.

Вряд ли кто‑то будет скрывать, что продолжение «Фишера» было так уж необходимо. Оно явно появилось из нужды стримингового сервиса Wink в надежном хите на полке своей онлайн-библиотеки. «Фишер» сопротивляется сиквелизации уже на уровне названия, ведь титульный маньяк давно пойман и новых преступлений в силу реальности своего происхождения совершить не может. В первых четырех сериях герой Максимова мелькает лишь эпизодически, в качестве свадебного генерала, обосновавшего старую вывеску. Появление же нового серийного убийцы должна оправдать приписка «Затмение», которая на деле вызывает желание глупо пошутить о вампирской саге «Сумерки».

Одна из причин, по которой был так хорош первый, — это ловко и вовремя пойманное чувство распада СССР 1980-х. Перепрыгнув же в следующее десятилетие, авторам «Фишера» Сергею Кальварскому и Наталье Капустиной приходится иметь дело с утоптанной вусмерть полянкой. Про лихие девяностые не высказался только мертвый — и «Затмение» пока не может похвастаться интересным углом, чтобы выделиться из этого белого шума.

Вторая причина крутости оригинального «Фишера» — его режиссеры Любовь Львова и Сергей Тарамаев, которые нашли интересное стилистическое решение, воспользовавшись визуальным языком и текстурой изображения перестроечного кино. В продолжении, поставленном Александром Цоем, режиссером молодежных «Трудных подростков» и «Жвачки», аналогичной находки нет. Даже жаль, что ни у кого не хватило смелости стилизовать «Затмение» под ранние, снятые в девяностые эпизоды «Улиц разбитых фонарей» — мутная и неприятная VHS-картинка ленфильмовского сериала подошла бы мрачной атмосфере «Фишера» как влитая. Вместо этого бондарчуковский оператор Максим Осадчий снимает «Затмение» с лощеностью очередного финчеркора для Netflix, отнимая у сериала прежнюю визуальную уникальность. Вдобавок высокая четкость цифровых камер только высвечивает старательный косплей под эпоху.

При этом язык не повернется назвать второй сезон провалом. «Затмение» нескучно смотреть, что по меркам российских сериалов уже тянет на зачет. Частично это заслуга хорошего актерского состава: например, Старшенбаум, по сути, в роли женского аналога Бокова не то чтобы сильно уступает Янковскому в харизме. Частично — в динамичном сюжете, в котором нашлось место и маньякам, и бандитским группировкам, и сектантам, и подсюжету про выборы мэра Курортного. Весь этот круговорот, по идее, должен иллюстрировать мысль о вездесущности тьмы, накрывшей ненавидимый в последнее время российскими кинематографистами русский юг (привет сериалу «Трасса»). Но если раньше «Фишера», пусть и с большой натяжкой, хотелось сравнить с «Настоящим детективом», то про второй сезон в лучшем случае можно сказать, что он выглядит как стопроцентный хит для аудитории канала НТВ.

Приехав на вызов, эдинбургский следователь Карл Морк (Мэттью Гуд) и его закадычный напарник Джеймс (Джейми Сайвз) получают несколько пуль от затаившегося злоумышленника. Некоторое время спустя. Пока Джеймс проходит курс физической реабилитации (он частично парализован), Карл грустит и ругается со всеми вокруг: с 17-летним пасынком (Аарон МакВей), соседом-философом (Санджив Кохли), молодой коллегой Роуз (Лиа Берн) и своей психотерапевткой (Келли МакДональд). Надоевшего Морка отправляют в подвал руководить свежим и бессмысленным отделом по раскрытию висяков, а в помощники дают таких же отверженных: обманчиво безобидного сирийца Акрама (Алексей Манвелов) и уставшую от бумажной работы Роуз. Вместе они берутся раскрыть пропажу прокурорши (Хлоя Пирри) и обнаруживают в ее прошлом столько скелетов, что хватило бы на отдельное кладбище.

Антисоциальный и блестящий сыщик в качестве протагониста, маньяки, неприятные семейные тайны, жестокие убийства, коррупция — по «Отделу нераскрытых дел» можно сыграть в бинго современного теледетектива. И так как поставлен он по мотивам серии романов датского писателя Юсси Адлер-Ольсена (в России озаглавленной как «Мистериум», у нее уже есть несколько экранизаций«Мистериум: Начало», «Мистериум: Охотники на фазанов», «Мистериум: Тьма в бутылке», «Мистериум. Журнал 64» и «Мистериум: Эффект Марко».), то ко всему перечисленному примешивается несчастливая грусть скандинавского нуара. То есть тоже своего рода отличительная примета жанра.

Создатель «Отдела» Скотт Фрэнк («Прогулка среди могил», «Месье Спейд») вообще не склонен к ревизионизму: прославившийся шахматным хитом «Ход королевы», Фрэнк в первую очередь эксперт по крепко сбитым криминальным триллерам. Пускай он и не стремится переизобрести колесо, но зато прекрасно понимает прелесть жанровых конвенций детектива. Увлечься загадкой, а затем испытать удовлетворение от того, насколько складно на твоих глазах сложили пазл, — мало с чем сравнимое удовольствие. Фрэнк проворачивает этот трюк в «Отделе» с такой мастеровитостью, что не остается никаких вопросов, почему фанаты жанра остались от сериала в восторге (на IMDb у него оценка 8,3).

Любителей детективов явно не остановила даже откровенная затянутость: все-таки девять эпизодов в случае «Отдела» слегка чересчур. Кто‑то скажет, что это последствие того, что аудитория сегодня смотрит сериалы, параллельно уткнувшись в смартфоны. Небезосновательно: у «Отдела» есть привычка не просто несколько раз проговаривать важную информацию, но даже устраивать брифинги, подытоживая все ключевые сюжетные моменты. С другой стороны, возможно, зрители и не против вязкого темпа повествования, потому что он позволяет замедлиться и отдохнуть от быстро несущейся жизни. Неспешность сериала и знакомые сюжетные тропы идут рука об руку, позволяя пощекотать себе нервы в самых комфортных условиях.

«Покерфейс» — полная противоположность «Отделу нераскрытых дел», прежде всего на концептуальном уровне. «Отдел» — детектив традиционного толка, в то время как «Покерфейс» использует жанр и вертикальное построение (один эпизод — одно дело) как площадку для экспериментов.

Сериал позаимствовал необычную структуру эпизодов у «Коломбо»: сначала мы смотрим на то, как совершается убийство, а затем — как хитроумный сыщик распутывает дело. Однако «Покерфейс» идет дальше простого повторения находок прошлого, пробуя самые разные идеи. Первый сезон еще связывала общая история: детективша поневоле со сверхъестественным чутьем на вранье Чарли Кейл (Наташа Лионн) колесила по США, пытаясь скрыться от гангстеров. Второй закончил сюжет с бегством на четвертом эпизоде и ушел в откровенный разнос.

«Жизнь как коробка шоколадных конфет: никогда не знаешь, какая начинка тебе попадется», — говорила мама Форреста Гампа, и эта метафора идеально подходит к «Покерфейсу». Как Чарли раскроет преступника — лишь один из вопросов многоступенчатой интриги эпизодов. Кто будет убийцей? Кого убьют? Каким будет мотив? В конце концов, в каком жанре будет решен эпизод? «Покерфейс» целиком отмечен легкой комедийной интонацией, но это не мешает ему заходить на другие территории. В одной из лучших серий второго сезона, «Последнее дело», фильм-ограбление преломляется о ромком, а скрепляет два жанра оммаж «Схватке» Майкла Манна, самого романтичного экшн-режиссера всех времен.

Пытаясь оправдать интерес сыщика к убийствам, писатели и сценаристы часто делают их эксцентриками или даже социопатами, однако секрет Чарли в том, что она добрячка и настолько любит людей, что просто не может пройти мимо, когда кого‑то из них лишают жизни. Заряд гуманизма в «Покерфейсе» такой, что сериал не кажется депрессивно мрачным, даже когда на твоих глазах человека сжигают в кремационной печи.

На позитивный вайб играет и удачная стилизация цифровой картинки под теплые цвета американского пленочного кино 1970-х. В этом сериал наследует популярному кинодетективу «Достать ножи», потому что его создатель Райан Джонсон — один из ключевых авторов «Покерфейса», а визуальный стиль сериалу задал оператор «Ножей» Стив Йедлин. Но на этом родственные черты не заканчиваются, ведь и «Покерфейс», и обе части «Достать ножи», по сути, построены на попытке разграничить возможности детективного жанра и опрокинуть зрительские ожидания. В каком‑то смысле «Покерфейс» — это духовный спин-офф «Достать ножи», и по правде говоря, со стороны Джонсона будет огромным упущением не дать однажды героям Наташи Лионн и Дэниела Крейга раскрыть одно дело на двоих.