Дневники «Сандэнса-2025»: ведем онлайн-трансляцию с фестиваля независимого кино

Первая удача фестиваля — «The Ugly Stepsister» Эмили Бликфельд — абсурдный, смешной и по-хорошему омерзительный боди-хоррор, который напоминает все, что мы любим, а именно: «Субстанцию», «Фаворитку», «Девушку, подающую надежды» и «Барби». Но при всей своей вторичности фильм умудряется шокировать и удивлять.

Главная героиня — одна из злых сестер Золушки, которая тоже мечтает выйти замуж за принца. Чтобы угодить мужчине, героиня раз в пять минут совершает над собой какую‑нибудь экзекуцию: снимает брекеты, исправляет нос, увеличивает грудь, растягивает веки и даже проглатывает ленточного червя, чтобы похудеть.

Попутно развивается линия с внутренней мизогинией: злая мачеха стравливает сестер, наставницы в балетном училище ломают психику девочек, а злая сводная сестра не дает Золушке заниматься грехом с конюхом на сеновале.

Последние полчаса фильма по накалу страстей перебивают «Субстанцию»: черви рвутся наружу, пальцы рубятся тесаком, чтобы нога влезла в туфельку, волосы и зубы стремятся покинуть порт приписки. Мелькают гениталии, разлагаются трупы, гниют деликатесы, лопаются прыщи.

Никаких новых мыслей в фильме не обнаружено, повестка та же, что и в 2017 году, просто до европейцев все медленнее доходит, поэтому в перерывах между аттракционами приходится скучать и считать цитаты, к примеру, есть уморительная отсылка к больничному пробуждению Невесты из «Убить Билла».

Но сами аттракционы — это высший пилотаж игры на нервах и провокации рвотных позывов. Будем звать на «Дикие ночи».

А «Свет» (в оригинале «Luz») Флоры Лау, соответственно, первая печаль фестиваля. Издалека фильм выглядел смесью «Любовного настроения» и «Бегущего по лезвию», «Прошлых жизней» и «После Янга», а вблизи оказался вещью пускай и бесконечно красивой, но очень холодной, чересчур серьезной и бездыханно искусственной. И Изабель Юппер его не спасает, а только напоминает, что великие артисты чем старше становятся, тем чаще вписываются в сомнительные авантюры.

Luz — название VR-игры, в которой молодежь охотится на священного оленя. Параллельно с этими в меру голодными играми разворачиваются две истории отцов и детей. Китаец средних лет, отсидевший в тюрьме и потерявший связь с дочерью, выясняет, что она вебкам-модель, и пытается общаться с ней через стримы. Молодая китаянка едет в Париж к бывшей жене своего отца, потому что та умирает.

Режиссер Флора Лау умеет изобразить настоящие мегаполисы Китая так, что от их футуризма становится не по себе: это будущее, в которое возьмут не всех, но в то же время ее представления о виртуальной реальности — это какая‑то «Фея» Анны Меликян. Старый мир режиссеру как будто бы ближе и понятнее, чем новый, поэтому и зрелые герои здесь смотрят свысока (или со страхом) на молодых. Многопользовательской игры для двух поколений не выходит — выходит какой‑то семейный аккаунт в OnlyFans.

«Омаха» Коула Уэбли — сандэнсовское кино в лучшем смысле этого слова: тихое и скромное роуд-муви о путешествии несчастной семьи по большой стране. Отец-одиночка везет десятилетнюю дочь и шестилетнего сына в город Омаха, штат Небраска, и только знатоки американских законов поймут, почему он выбрал именно это место. В пути герои оказываются в ситуациях, от которых щемит сердце: в социальном магазине не хватит талончиков на питание, машина перестанет заводиться и ее придется толкать, а любимец семьи — золотистый ретривер — превратится из друга в обузу.

Подобные фильмы на «Сандэнсе» показывают каждый год. В «Не оставляй следов» отец-ветеран уводит дочь в лес. В «Хорошенькой» туда же отправляются вроде бы нормальный отец и девочка-подросток. В «Маленькой мисс Счастье» семья отправляется на конкурс. В «Лапочке» сценариста Шайи ЛаБафа путешествуют сын и отец. В «Дяде Фрэнке» с Полом Беттани происходит примерно то же, что и в «Зеленой книге». А в «Песне о любви» свои дома на колесах паркуют у озера старые любовники.

Дорога для американцев — образ судьбы, и отправиться в путь — значит встретить эту судьбу. И какими бы похожими или предсказуемыми ни были фильмы об этих встречах, они завораживают до сих пор.

«Омаха» — тихое чудо.

Что касается «By Design» Аманды Крамер, то это безумная комедийная фантастика, которую сообща могли бы снять Кантен Дюпье и Йоргос Лантимос и объяснить свою выходку данью любви к Дэвиду Линчу.

Если вкратце, то это история о женщине, которая так влюбилась в антикварный стул, что поменялась с ним телами, то есть стул стал женщиной и теперь пребывает в апатии даже тогда, когда на него нападает маньяк, а женщина стала стулом, впервые обрела устойчивость в жизни и теперь счастлива от того, что все хотят на ней посидеть.

За абсурдным и затянутым анекдотом на самом деле скрывается грустное размышление о тотальном дефиците эмпатии в нашем мире — особенно среди людей, которые только и делают, что говорят (и пишут) об эмпатии.

Первая половина фильма дичайше смешная, но вторая — неловкая попытка меблировать Черный Вигвам.

А вот «Sugar Babies» Рейчел Флейт — своеобразный приквел «Аноры», документальный фильм о предприимчивой девчонке из американской провинции, которая раскручивает мужчин в интернете на денежные переводы. Началось все с необходимости заплатить 700 долларов за учебу, а превратилось в устойчивый бизнес. Причем героиня не только водит за нос похотливых мужчин, но и позиционирует себя как успешного коуча и учит других девушек, как быть образцовыми sugar babiesВ переводе с английского «содержанки».. Самое поразительное в героине — готовность делиться с режиссером всеми подробностями своей жизни, наивная бравада и чистая душа.

Увы, вместо того чтобы быть авантюрным триллером в духе «Афериста из Tinder» и «Изобретая Анну», фильм избирает скучный, но социально ответственный жанр дидактического кино. Биография героини неожиданно рифмуется с политической кампанией за повышение МРОТ, диким подробностям режиссер предпочитает печальные зарисовки из жизни «белого мусора», а психологический портрет sugar babies пишется широкими мазками. И про sugar daddies ничего толком не рассказывается: зачем они переводят деньги тем, кого ни разу не увидят, на что покупаются, как охмуряются? А нам же интересно!

Кстати, шесть лет назад здесь же, на «Сандэнсе», показали фильм «Черта характера» о мальчишке примерно того же возраста и того же происхождения, который пытается стать звездой соцсетей. Если смотреть эти фильмы, то вместе.

Меж тем главный хит фестиваля по итогам двух дней — «Картошка с капустой» Эвана Туи, причудливое, смешное и жестокое (особенно по отношению к нам — сейчас поймете почему) кино о приключениях американских молодоженов в тоталитарной стране, где казнят за контрабанду капусты.

Гремучая смесь «Солнцестояния» (готовьтесь к фестивалю капусты), «Безумной Хайди» (где в Швейцарии преследуют за нелюбовь к сыру) и «Интервью» (где Джеймс Франко пытался ликвидировать Ким Чен Ира — тут тоже есть Франко, но уже в шкуре медведя) начинается с того, что американских туристов строго спрашивают, нет ли у одного из них в штанах капусты.

Оказывается, неназванная страна, в которую они прилетели, подчинена культу памяти о неназванной великой войне. Во время этой войны жители страны питались только капустой, поэтому сразу после войны ее запретили. Но молодежь все равно тянется к капусте, поэтому черный рынок контрабанды цветет и пахнет. А спецслужбы строго следят за тем, чтобы капуста не попадала в страну.

Сперва фильм соблюдает приличия и пытается отвести подозрения от конкретной страны. Первым героев допрашивает персонаж Стивена Ена — так что держава кажется азиатской. Потом появляется мужчина с арабской внешностью. Затем — целая гвардия опричников всех цветов кожи. Но дальше начинает звучать русское слово «капуста», играть гармонь и мелькать демонический белобрысый мальчик по имени Тимофей. Впрочем, по своим фильм тоже бьет: американские герои — и сами жертвы пропаганды (супруг, например, постоянно цитирует разные справочники и принимает жизненные решения на основе рекламных буклетов), а на традиционные ценности аборигенов им откровенно плевать.

Впрочем, от политической подоплеки фильм быстро уходит в сторону абсурдной, но жизненной семейной драмы. У молодоженов много неразрешенных проблем — и нелепые погони, уморительные танцы и тоталитарный сеттинг становятся отличным поводом наконец-то поругаться и помириться.

Ближайший аналог в европейском кино (на которое «Сандэнс» все больше равняется, и это тревожно) — творчество Рубена Эстлунда, в частности «Форс-мажор» (комедия про семейную катастрофу) и «Треугольник печали» (пятизвездочный конец света). А режиссера-дебютанта Эвана Туи срочно нужно брать на карандаш. Во всех смыслах.

«Последние дни» — авторский фильм режиссера половины «Форсажей» Джастина Лина обещал быть чем‑то средним между «127 часами» и «Молчанием» Мартина Скорсезе. Лин взялся за биографию миссионера и экстремала Джона Чау, который поставил себе цель обратить в христианство аборигенов острова Норт-Сентинел, — не пробуйте вбивать это имя в «Википедию», потому что уже в заголовке наткнетесь на спойлер.

Исчезновение миссионера преподносится как детектив, в котором участвуют люди со всего мира, очень похожие на la familiaВ переводе с испанского «семья». известно откуда. Вместо сложных и противоречивых фигур, как в «Молчании», действуют исключительно красивые и атлетичные молодые люди. Жизнь миссионера выглядит как «Форсаж» без тачек (но с девчонками): бесконечные путешествия, резкая смена локаций, стычки со спецслужбами Узбекистана.

Герои постоянно на адреналине — и только и ждут команды от кого‑нибудь убежать или с кем‑нибудь поцапаться в баре. Въезд в Индию по туристической визе фильм зачем‑то преподносит как триллер, ради которого миссионеру нужно обновить соцсети и год притворяться альпинистом и экстремалом.

Кроме шуток, в фильме есть длинная сцена, где христианский миссионер тренируется в лучших традициях Рокки и карате-пацана. Короче, досадное недоразумение. Но зато повод вспомнить про «Молчание». «Молчание» — золото.

«Bunnylovr» — «Плохая девочка» для зумеров. История американской китаянки, которая пытается принять свою сложность и уязвимость и делает это в основном через работу и секс. Работа сводится к ассистированию ворчливому белому старику и стеснительному вебкам-моделингу. С сексом все еще запутаннее: один партнер ни с того ни с сего даст героине пощечину, другой (анонимный спонсор из интернета) подарит белую крольчиху и попросит положить ее на промежность. В конце героиня зачем‑то поедет к этому психопату смотреть вместе порно в кинотеатре, прямо как в «Таксисте». Еще она позирует подружке-художнице и участвует с отцом в китайских азартных играх — не таких феерических, как в «Как я встретил вашу маму», но тоже достаточно странных.

Фильм остроумно написан, чувственно сыгран и как‑то очень нежно и бережно снят — а если учесть, что режиссер-дебютант Катарина Чжу сама написала сценарий и исполнила главную роль, то можно говорить о рождении звезды. С Лулу Ванг и Хлоей Чжао на «Сандэнсе» было так же. И в то же время в фильме, в отличие от психологически продуманной и чуть ли не научно мотивированной «Плохой девочки», ничего не понять. Но все равно интересно.

Одна из самых ожидаемых премьер «Сандэнса-2025» — ASMR-хоррор «Ловушка для кролика» с Девом Пателом — оказалась похожа сразу и на «Род мужской», и на «Убийство священного оленя». От первого тут сельский сеттинг и парализующая тревожность: события происходят в Уэльсе в 1970-е годы, герои — муж и жена, звукорежиссер и музыкантша. Дни напролет они собирают звуки, прислушиваются к миру и сообща в любви и нежности плетут причудливый музыкальный узор. Но по ночам герою снится один и тот же странный кошмар: голый мужчина сидит на краю его кровати и что‑то ест.

А потом на пороге их коттеджа, вокруг которого нет никаких других домов, появляется мальчик-подросток — и медленно начинает внушать персонажам мысль, что его нужно усыновить. Мальчика играет девочка по имени Джейд Крут, которая с 13 лет числится в Королевской шекспировской труппе. И эта Джейд — настоящий дьявол, пугающий и соблазняющий точь-в-точь как Барри Кеоган в «Убийстве священного оленя» (при том что Крут даже внешне копия Кеогана).

Та часть фильма, где ребенок терроризирует семейную пару, удалась, но проблема в том, что это очень короткая вспышка огня, вокруг которой расползается еще примерно полтора часа тьмы. И эти полтора часа герои произносят самые претенциозные вещи на свете: «Шум — старейший из богов», «Когда ты слышишь звук, ты становишься его домом», «Звук — воспоминание, высеченное в воздухе».

Звукорежиссура фильма бесподобна, но его речь — какая‑то разновидность ASMR-пытки, которую терпишь только ради бородатого Патела, кудрявой рыжей актрисы Рози МакЮэн и обещанного фольклора с коварными феями, кельтскими обычаями и лесными друидами. Но вся мифология оказывается блефом — и понимаешь это только на титрах.

«Together» — первый хоррор-хит года. Одновременно страшная и смешная, некомфортная и уютная басня про супружескую пару, которая стала неделимым целым. Кино, которое стоило бы посвятить всем тем, кто заводит совместные страницы в соцсетях. В главных ролях — настоящая супружеская пара, Элисон Бри и Дэйв Франко. А режиссер-дебютант Майкл Шэнкс — австралиец, так что парад удивительных хорроров с родины кенгуру-зомби продолжается. Кажется, континент стал для кино новым сердцем тьмы.

Милли (Бри) делает предложение Тиму (Франко) — и пара перебирается из мегаполиса в маленький городок. Милли будет работать в нем учительницей, а Тим — и дальше мечтать стать рок-музыкантом. Милли не умеет готовить, а Тим — водить машину. Милли серьезная, а Тим воображака. Милли ходит по дому в одной майке, но Тим слишком увлечен альбомом, чтобы заняться с ней сексом. Все эти трагические (или комические — зависит от зрителя) противоречия обострятся, когда пара пойдет гулять в лес и провалится в загадочную дыру. Описывать не только дальнейшие события, но и хоррор-язык фильма — только портить сюрприз.

«Together» — вещь с умопомрачительной фантазией, диким стилем, точным юмором и добросовестными страшилками. В Россию фильм, увы, не транспортабелен даже с решительным перемонтажом. А жаль — это фестивальное чудо.

Также на фестивале показали «Атропию», спродюсированную Лукой Гуаданьино антивоенную сатиру с безумной концепцией, которая напоминает разом и «Мир Дикого Запада», и «Догвилль», и «Солдат неудачи», и «Доктора Стрейнджлава». Только вместо Дикого Запада — Ближний Восток. Открывающий титр — афоризм Амброуза Бирса: «Война — это способ Бога научить американцев географии». События происходят на огромном полигоне неподалеку от Голливуда, напоминающем ближневосточный город. По улицам бродят актеры, играющие мирных жителей и партизан. Особым спросом пользуются ветераны без рук и ног, потому что им легче имитировать раны после взрывов. А взрывы будут, ведь на полигоне тренируются американские солдаты и развлекаются богатые туристы вроде Ченнинга Татума (в роли Ченнинга Татума).

События происходят во времена правления Буша-младшего, так что военные готовятся к операциям в Ираке и Афганистане. В один из дней амбициозная актриса, которой не хочется играть мусульманскую домохозяйку, портит весь сценарий — и запускает череду нелепых событий. А фильм заливисто смеется над милитаризацией общества, двойными стандартами (редких краснокнижных американских черепах трогать нельзя, а гражданских чужой страны — сколько угодно), казарменными порядками и лицемерием СМИ.

И зритель тоже смеется, потому что это отличная экшн-комедия, местами напоминающая «Трех королей». Смешно перестает быть лишь на финальных титрах, где то ли всерьез, то ли в шутку сообщается, что такие полигоны существуют и сегодня — и вместо арабской вязи там теперь родная кириллица.

Вот такие у этого фестиваля прогнозы на завтра.

А европейский фильм «Sukkwan Island» оказался просто-напросто «Как я провел этим летом» здорового человека. И немного «Возвращением», но с одним сыном вместо двух. По сюжету взрослый, но не позврослевший мужчина получает весточку, что его отец умер, и решает в последний раз посетить отчую хижину на далеком и недоступном острове где‑то в Норвегии. Дальше события переносятся лет на десять назад. Герою — около 15. Он живет с мамой и редко видится с папой. Потом тот вдруг появляется — и зовет провести целый год в домике посреди дикой природы. Чтобы устроить это воссоединение, отец уволился с работы и потратил все деньги. Мальчик по совету мамы соглашается — и целых два часа мы наблюдаем за отцом и сыном, которые ищут общий язык и сухие дрова.

Фильм длинный — и его неторопливость понимаешь и прощаешь только на титрах. Первый час — это несколько монотонные, но трепетные диалоги о рыбалке. Которые ни с того ни с сего превращаются в бодрый эпос о выживании, леденящий душу так, будто это «Выживший». А еще через полчаса фильм мутирует в триллер о созависимых отношениях, с которого так и хочется сбежать на ужастик «Together», где созависимость выглядит куда веселее.

Ну а в самом конце этот странный нарратив дает критикам такой беспощадный удар под дых, что придя в себя, хочется завещать читателям только одно: избегайте спойлеров! Любой ценой!

Это мощнейшее кино — но очень важно понять это без всяких рецензий.

Главный краудплизер фестиваля — смешной и нежный британский ромком «The Ballad of Wallis Island» Джеймса Гриффитса с чудесной Кэри Маллиган, трогательными песнями и зелеными утесами Уэльса. Это такие «Банши Инишерина», только без надрыва — сплетенные в узел истории неуклюжих привязанностей, упрямой преданности и неугасшей любви, а на заднем плане ветер качает вереск. Заодно это комедийный «Бруталист» здорового человека, потому что мы снова имеем дело с эксцентричным миллионером, который ставит эксперимент над чересчур творческой супружеской парой.

Но эксперимент в этот раз добрый: чудаковатый отшельник зовет на свой остров дать частный концерт двух музыкантов, которые когда‑то были и дуэтом, и парой. Супруги давно расстались, но ради больших денег друг друга можно и потерпеть.

Несмотря на трепетный дуэт Кэри Маллиган (она здесь еще и продюсер) и Тома Басдена (а он — соавтор сценария), главное сокровище фильма — чудеснейший комедийный актер Тим Ки, шутки, взгляды и гримасы которого заставляли зал хохотать громче, чем на любой «Аноре». Его герой обожает кино и каламбуры — так что ждите искрометные шутки про Вайнону Райдер и Джуди Денч и неуклюжую игру слов в духе «Last year I did Kathmandu. I Kathmandid!»«В прошлом году я посетил Катманду. Я Катмандид!» с английского..

Нелепый юмор, как и всегда у британцев, не мешает фильму в какой‑то момент превратиться в душераздирающую мелодраму о невозможности вернуться назад. Но потом тучи уйдут, выглянет солнца и фильм снова станет удивительной сказкой о доброте незнакомцев и о том, что мы даже не представляем, как много для кого‑то может значить то, что мы творим.

Десять «Ла-Ла Лендов» из 10.

P. S. Тим Ки, кстати, поразительно похож на кинокритика Ваню Афанасьева. Это тебе за продюсера Алекса Коко, Вань!

В секции Midnight, о которой мы после фестиваля расскажем отдельно, удивила черно-белая зомби-комедия под названием «Didn’t Die» Миры Менон («Мисс Марвел»). Это как если бы Джим Джармуш снял кроссовер своих альфы и омеги — элегии «Кофе и сигареты» и экшна «Мертвые не умирают». События происходят в постапокалиптической Америке, почти все герои — индийцы, зомби давно не видно, поэтому выжившие расслабились, ведут подкасты и лениво ругают «Теслу». Но грядет новая вспышка эпидемии — и несколько людей, празднующих прибавление в семействе в нарядном особняке, превратятся чуть ли не в героев «Меланхолии».

Меланхоличность — лучшая характеристика этого то искрометного, то невнятного фильма. Его сильная сторона — то, как показаны воспоминания героев о нормальной жизни; примерно в таком режиме мы и живем с 2020-го года. И фильм — отличный подарок на первый юбилей. Спорная сторона фильма — его возможное желание поделить мир на черное и белое, на людей без эмпатии (зомби) и на несчастное вымирающее чуткое меньшинство.

В общем, ничего не понятно, но страшно интересно.

«Скорбь — существо с перьями» — книга писателя Макса Портера, которую хочется купить после экранизации «Нечто в перьях» с Бенедиктом Камбербатчем, но никогда не открывать. У Портера и режиссеа Дилана Сотерна получились текстовый и визуальный эквиваленты песни «Gloomy Sunday» — гимна отчаянию и боли, которые затмевают жизнь, когда из нее уходят близкие люди.

Герои — отец и два мальчика, потерявшие жену и маму. Квартира не терпит пустоты, поэтому в ней материализуется человек-ворон с голосом Дэвида Тьюлиса — и учит мужчин справляется с яростью, болью и страхом.

Фильм разделен на три главы, и первая, про горечь вдовца, работает хуже всех, потому что мрачный Бердмен в ней становится способом эстетизировать, фетишизировать, глорифицировать такую неприглядную вещь, как мужское самобичевание и упоение слабостью.

Но вторая глава посвящена мальчикам — и это уже в чистом виде «Голос монстра». А в третьей части, которая называется «Демон», появляются подлинные силы тьмы — и фильм превращается в самый настоящий хоррор.

Так что главное — перетерпеть первые полчаса.

Компания А24 тем временем продолжает делать подарки любимым актерам своего детства: вслед за сатирическим хоррором «Герой наших снов» с Николасом Кейджем был снят сатирический хоррор «Опус» с Джоном Малковичем. В котором тот исполняет выдающийся танец, с упоением играет сексуальную тварь, доказывает совместимость гения и злодейства и вообще отрывается так, как не отрывался даже на площадке у Анны Меликян. А сюжет понравится всем журналистам — потому что это кино про то, что мы бездарные паразиты и нас следует безжалостно истребить, но сначала изысканно покормить.

Группа блогеров, критиков, редакторов и прочих инфлюенсеров получает приглашение в закрытое сообщество в Юте, где уже пару десятков лет живет отшельником великий музыкант калибра Майкла Джексона и Боба Дилана. После долгого молчания гений решил представить публике новый альбом. А первыми его услышат участники пресс-тура, в который почему‑то позвали не только матерых журналистов, но и одну робкую молодую корреспондентку.

У фильма все хорошо с чувством юмора, хоррор-сценами, музыкальным вкусом, повествовательным ритмом и умением освоить пространство, но проблема в том, что это уже совершенство не радует. Все сатирические хорроры А24 похожи друг на друга, а выпускать их стали ну слишком часто. Студия становится такой большой и предсказуемой, что ее нападки на прочую крупную и предсказуемую культуру просто перестают быть меткими и смешными. Шуты выросли королями, но продолжают выступать со стендапом. Как сказала бы 24-летняя героиня «Опуса», ну это кринж. Кстати, фильм выйдет в российский прокат 13 марта.

Удивительная синхронизация жизни и искусства: на этом «Сандэнсе» есть целых два фильма о людях, которые теряют все в пламени пожаров, но потом начинают новую стройку. Дома горят в фильме «Train Dreams» и за кадром фильма «Rebuilding», на который все пойдут из‑за извиняющейся улыбки Джоша О’Коннора, а надо бы потому, что это новый фильм Макса Уокера-Сильвермана — режиссера тихого чуда «Песня о любви».

Героями «Песни о любви» были старые любовники, назначившие друг другу свидание спустя вечность после расставания и выбравшие для этого самое красивое место в Америке — трейлерную стоянку на озере у подножья горы. Фильм был показан на «Сандэнсе-2022» и тут же провозглашен инди-версией «Земли кочевников» — при том что Хлоя Чжао вообще-то тоже родом с «Сандэнса».

Но теперь уже ясно, что настоящая новая «Земля кочевников» — это как раз-таки «Rebuilding», герои которого после пожаров получают временные трейлеры без колес и медленно проваливаются под землю. Но в конце, само собой, находят силы пуститься в путь. «Rebuilding» (надеемся, его купят для России и назовут «Перестройкой») — из той породы «сандэнсовских» фильмов, которые принято называть slice of life«Срез жизни» с английского.. Череда будничных событий вдруг запускает преображение героев изнутри — и венчается порывов действовать. Прелесть именно «Сандэнса» заключается в том, что здешние фильмы очень настойчиво и убедительно повторяют: человек может стать хозяином своей судьбы. И со временем им начинаешь верить.

В 2022 году у нас с «Сандэнсом» был смешной случай: чтобы оказаться на фестивале, я сделал две разные прививки от ковида, а через полчаса после покупки авиабилетов получил письмо, что из‑за пандемии фестиваль все-таки пройдет онлайн, а не офлайн. Но билеты были невозвратными, а желание вернуться в место силы — непреодолимым. Так что я все-таки поехал на «Сандэнс», чтобы смотреть фильмы на ноутбуке, а потом поколесить по соседним штатам. И это, если честно, все, чем запомнился тот фестиваль, растерявший из‑за онлайна часть программы и всю свою рождественскую магию.

Но два фильма в памяти остались — это чудесная баллада о зрелой любви «A Love Song» и инфантильный ромком «В ритме ча-ча-ча», который в итоге и победил. Так вот, режиссеры обеих картин вернулись на «Сандэнс» спустя ровно три года. Макс Уокер-Сильверман — с фильмом «Rebuilding». И что характерно, это опять роуд-муви про припаркованные дома-трейлеры, эдакая американская мечта со спущенными колесами. А Купер Райфф, который в триумфальном «Ча-ча-ча» был и режиссером, и сценаристом, и исполнителем главной роли (и все это в 24 года!), привез на фестиваль целый мини-сериал с собой, Марком Руффало и Лили Рейнхарт — «Hal & Harper». Хэл и Харпер — брат и сестра. Сиблингам немного за двадцать, они живут вместе. Сообща сражаются с синдромом самозванца. По отдельности совершают все мыслимые ошибки в отношениях и время от времени ходят в гости к отцу. Которого, собственно, и играет Руффало, заросший бородой и первую серию не встающий с кровати.

Так вот, судя по тому, что показали на «Сандэнсе», повзрослеть героям поможет необходимость переключиться с себя на других людей. Вторая жена папы беременна — и врачи подозревают, что у нее может родиться ребенок с синдромом Дауна. Хэл и Харпер тут же забывают о своей никчемности и бросаются спасать старших. Тем же самым герой Купера Райффа занимался и в «Ча-ча-ча», когда вдруг решил, что возмужает, если начнет заботиться о взрослой женщине, чья дочь-подросток живет с расстройством аутического спектра. Школьницу сыграла невероятно талантливая нейроотличная актриса Ванесса Бургхардт, а в роли, прямо скажем, милфы дебютировала Дакота Джонсон (2022-й год вообще был безумным в этом плане: спустя неделю после «Сандэнса» на Берлинале показали «Страну Сашу», где Марк Эйдельштейн и Евгения Громова играли сына и мать).

Инфантильность героя Купера Райффа, которая так очаровывала в фильме, спустя три года уже не впечатляет. Особенно неловко становится, когда выясняется, что во флэшбеках 8-летнего Хэла по-прежнему играет 27-летний Райфф. Зато работы Руффало и Рейнхарт — чистое золото. А отчаянная хрупкость и уязвимая человечность истории перевешивают странные решения вроде отправки здоровенных лбов в школу, чтобы проиллюстрировать идею про «внутреннего ребенка». Благодаря постоянным флэшбекам (в которых прячется ответ на вопрос, что же случилось с мамой) сериал превращается в сагу вроде «Отрочества». А его размышления о том, легко ли быть молодым, напоминают о «Девочках». Еще один ориентир — инди-сериал «Мистер Кормен» с Джозефом Гордоном-Левиттом в роли парня, который позволяет депрессии победить. В нем тоже хватало странных фантазий, и если они вас не пугали, то и взрослые актеры в ролях детей не остановят. И «Хэл и Харпер» тут же вас очаруют.

Некогда бутиковая кинокомпания А24, наш любимый продавец крафтовых букетов, после победы на «Оскаре» и рекордов в прокате замахнулась на новый рынок — «Очи» (в российском прокате с 8 мая) может стать их первым большим семейным фильмом, собственным «Инопланетянином».

События происходят на сказочном острове «в Черном море» (однажды мелькнет карта Крыма), напоминающем Балканы или Россию из американских боевиков: жители бедной деревни ходят в православную церковь, говорят на вымышленном языке и живут в состоянии войны с лесными существами. Которые на проверку оказываются не врагами, а ходячим мерчем уровня E.T. и Чебурашки — так что А24 с их сверхпопулярным магазином сувениров вырастили себе обаятельного маскота.

Детей в этой сказочной славянской стране заставляют охотиться на очи, а воспитанием юнармии занимается усатый мужчина в богатырских доспехах (Уиллем Дефо). Во время очередной вылазки в лес девочка по имени Юрий (Хелена Ценгель, потрясающая актриса из немецкого фильма «Разрушительница системы» о неконтролируемом ребенке) понимает, что очи хорошие. В борьбе за справедливость ее поддержит мама Даша (Эмили Уотсон, которой «Чернобыля» не хватило). А врагом, кроме папы, выступит сводный брат Петро (амбассадор «Очень странных дел» Финн Вольфхард).

«Очи» — душевная и трогательная вещь, которую, наверное, будет не так просто смотреть российским родителям, которые приведут на фильм детей. Но сама детвора должна остаться в восторге: девочка храбрая, очи очаровательный, юмор забавный, богатыри потешные, приключения бодрые, на стене у Юры висит постер видеоигры со словами Destroy Your Father«Уничтожь своего отца» с английского. .

Магического обаяния «Инопланетянина» здесь нет, да и быть не может — но какого‑нибудь «Пита и его дракона» (кстати, сказки от режиссера «Легенды о зеленом рыцаре») фильм в негласной гонке наивного гуманизма догоняет и перегоняет. И почти дотягивается до «Пришельца» Ивана Соснина!

Главный же майндфак фестиваля — фильм «Lurker» («Тихоня»?), в котором продавец в магазине одежды внезапно знакомится с певцом, который вот-вот превратится в поп-звезду, и становится частью его свиты. А потом начинает шантажировать музыканта, подчинять его своей воле и играть в деспотичного продюсера. Певец тоже хорош: конфликт начинается с того, что он эксплуатирует застенчивого поклонника, заставляя того вести видеодневник гастролей. Ошибка в том, что фанат никакой не фанат, а самый настоящий психопат.

Режиссер-дебютант Алекс Расселл до этого писал и продюсировал такие сериалы, как «Грызня» и «Медведь» (смешно, что по-английски это «Beef» и «Bear», не фильмография, а мясо). Но в его первом фильме впечатляет не сценарий и не режиссура, а актерская органика. Канадец Теодор Пеллерен после этого фильма кандидат номер один на роли серийных убийц. А американец Арчи Мадекве здорово играет восходящую звезду, превращающуюся в раба.

Но смотреть за этими отношениями максимально некомфортно, так что даже не знаю, кто выдержит этот фильм, а главное, захочет его посмотреть. Сталкеры? Группи? Участники конкурса двойников Тимоти Шаламе?

«Сандэнс» всегда славился документальными фильмами (здесь, к примеру, показывали Те Самые Расследования о Майкле Джексоне и Харви Вайнштейне), но в этом году в его неигровой программе обнаружилось настоящее чудо. Это «Zodiac Killer Project» — эксцентричный трукрайм to end all true crimes«Который должен положить конец всем трукраймам» с английского.. Предыстория такая: документалисту Чарли Шэклтону очень хотелось экранизировать книгу «The Zodiac Killer Cover-Up: The Silenced Badge» бывшего полицейского Линдона Лэферти, который десятилятиями охотился за Зодиаком. Но автор отказал режиссеру, и тогда тот придумал снять кино о том, какое кино он бы мог снять. Так получился «Zodiac Killer Project» — фильм, который одновременно является пародией на все трукраймы, и вполне себе трукраймом о Зодиаке.

Почему это интересно?

Во-первых, это ироничное видеоэссе о том, как устроены трукраймы, о всех их этическх изъянах, надоевших клише и избитых приемах. И Шэклтон здорово разоблачает своих коллег откровениями типа: «Вы знаете, что полицейские участки на самом деле снимают в библиотеках?»

Во-вторых, это вполне себе остросюжетный фильм о поисках Зодиака, который несколько раз заставит вас ерзать в кресле.

В-третьих, это образец изобретательной и даже изворотливой режиссуры. Поскольку Шэклтону нельзя экранизировать книгу, но он все равно ее прочитал, то ему приходится описывать только те события, которые не являются эксклюзивом из книги и упоминались в открытых источниках. А еще у Шэклтона нет бюджета на съемку — весь фильм, по сути, представляет собой пару длинных планов, снятых на парковках и уличных перекрестках. Поэтому режиссер просто фантазирует за кадром: «Если бы у меня были деньги, мы бы сняли сцену погони…»

В общем, это чистейший восторг — и подарок как фанатам трукрайма, так и всем, кто занимается партизанским кино.

«Прости, детка» — один из лучших фильмов фестиваля и воплощение всего того, ради чего «Сандэнс» и существует: это светлое, шутливое и легкое кино о темных, грустных и тяжелых вещах. Главная героиня — студентка, а затем и профессор колледжа, однажды столкнувшаяся с самым банальным и мерзким злом. И разделенный на пять глав фильм нелинейно рассказывает о том, какой эффект трагедия оказывает на человека, как травма эхом гуляет по дальнейшей жизни и как в конце концов происходит исцеление души.

Комедиант Ева Виктор дебютирует в «Прости, детка» как режиссер и сценарист и сама же играет главную роль — и, вообще говоря, это явление таланта, который может сравняться с Фиби Уоллер-Бридж и Гретой Гервиг.

У Виктор уникальная интонация — она снимает так называемый traumacom, искрометную, но при этом меланхоличную, деликатную, но при этом порывистую комедию о том, как жить с травмой. Продюсер фильма — автор «Лунного света» Барри Дженкинс, и его тихий гуманизм присутствует здесь в каждом кадре.

Какой‑нибудь претендент на «Оскар» из 1990-х или нулевых преподнес бы тот же самый сюжет как историю подвига и преодоления. В современных драмах — и «Сандэнсу» за это стоит сказать спасибо — эмоции тише, нюансы тоньше, палитра шире, диалоги парадоксальнее. «Прости, детка» — образец такого кино: его герои справляются со страшной бедой, но это происходит без надрыва, и даже в самые горькие моменты здесь кто‑нибудь да взбодрит остальных доброй шуткой.

То ли «Сандэнс» изменил свой регламент после пандемии, то ли я уже забыл, как тут все устроено, но подведение итогов почти за три дня до завершения фестиваля оказалось сюрпризом. Лучший американский художественный фильм по мнению жюри — ядовитая сатира «Atropia» про то, как американские солдаты играют в войнушку в специально выстроенных рядом с Голливудом иракских/афганских декорациях с мексиканскими актерами, изображающими гражданских и неприятелей. Критикам фильм показался беззубым, но у жюри, как выяснилось, другой прикус.

Лучший национальный фильм по мнению зрителей — очаровательная трагикмедия «Twinless». Дилан О’Брайен из «Волчка» играет грубоватого, нелюдимого и недалекого парня, который теряет брата-близнеца — свою полную противоположность, человек эксцентричного, яркого, свободного и любвеобильного (как вы уже догадались, эта строчка написана эзоповым языком). Герой идет в группу психологической поддержки для тех, кто потерял близнецов, и встречает там такого же травмированного парня. Ну а дальше комедия об утрате превращается в триллер в духе «Кабельщика».

Это хороший и очень «сандэнсовский» фильм — то есть предсказуемый в плане морали, но непредсказуемый в исполнении. Смешной, грустный и диковатый одновременно. Инфантильный и при этом вполне мудрый. Но если честно, он и рядом не стоял с любимым «Прости, детка», награжденным лишь за сценарий.

Главный фильм студии А24 на «Сандэнсе» — не «Опус», не «Очи» и даже не искрометный док «Andre Is an Idiot» (о веселом человеке, который осознает, что смертельно болен), а хоррор про материнство «If I Had Legs I’d Kick You». Это как «Все страхи Бо», только про все страхи ма. Несчастная, всеми забитая, но не перестающая оргызаться на мир мать (Роуз Берн в лучшей своей роли) в одиночку решает миллион проблем, пока муж (Кристиан Слейтер) командует ей по телефону из командировки.

У героини тяжело больной ребенок, которого специально никогда не показывают в кадре целиком: это история про родителя, а не про девочку. Еще у нее миллион бытовых проблем: на парковке каждый день поджидает вредный охранник, в магазине не продают вино, а дома рухнул потолок, так что теперь семья живет в неуютном отеле. В школе постоянно угрожают отчислить ребенка, если мама не возьмется за ум. А на работе (героиня — психотерапевт) столько проблем, что персонажу Берн самой требуется психотерапевт. И он есть, но поскольку его играет Конан О’Брайен, то пользы от этой супервизии не будет.

«If I Had Legs I’d Kick You» — самый дискомфортный из игровых фильмов фестиваля: это история женщины за гранью неврного срыва, и пространство соответствует героине. Пицца застревает между зубов. Хомячок из магазина бесславно гибнет под колесами. Героине постоянно мерещится что‑то гниющее. Из тела ребенка торчит бесконечный катетер. Сосед по мотелю (A$AP Rocky) ломает ногу, а по телевизору крутят документалки про матерей-убийц.

И все это, конечно же, современная «Медея».

Хорошее, очень жизнеутверждающее кино для всех, кто планирует материнство (и особенно ответственное отцовство).